Король темных просторов - Крес Феликс В. (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Лерена в душе с ним согласилась.
— Пожалуй, пора, Раладан, — сказала она.
Они осторожно начали спускаться туда, где их ждала шлюпка, затем переправились на корабль.
План их был прост: они собирались удостовериться, что Риолата действительно идет к Южным островам, после чего подстеречь ее на обратном пути. Первую часть плана они уже выполнили, относительно второй же у Лерены имелись серьезные сомнения. Раладан, однако, убеждал ее, что все получится. Впрочем, выбора у них не оставалось.
Если речь действительно шла о восточной группе островов и если Риолата собиралась возвращаться тем же путем (что вовсе не обязательно), они намеревались преградить ей путь в указанном лоцманом месте. Бригантина, конечно, легко могла уклониться от борьбы, поэтому ее должны были окружить быстрые, изворотливые лодки морских шакалов, как называли местных прибрежных пиратов. Раладан советовал нанять шесть или семь таких лодок, с чем не ожидалось хлопот, и пересадить на них часть команды «Звезды». В этих неглубоких, полных рифов и мелей, самых предательских водах Шерера даже изящная бригантина Риолаты не могла сравниться с плоскодонными челнами с десятью гребцами на каждом.
Но этих «если» набиралось столь много, что Лерена боялась даже предполагать, каковы, собственно, шансы на успех их, вернее, Раладана плана.
Однако ничего лучшего она придумать не могла. Раладан… Доверяла ли она ему? Что ж, пожалуй, больше, чем когда-либо, но все же не до конца. Она никому не доверяла — до конца. Но ему она очень хотела бы доверять.
Удивительный человек… Дитя моря. Перед встречей с Риолатой на Берегу Висельников он рассказал Лерене свою историю. Чудовища из глубин внезапно утратили для нее всякий интерес, таинственное происхождение Раладана занимало ее куда больше. Кем был этот лучший лоцман всех морей? Сыном торговца, а может быть, капитана корабля? Высокорожденным? Ведь он мог выступать в любой из этих ролей. Кем, кем он был? Она отдала бы полжизни, лишь бы это узнать.
Полжизни… Немного…
Ее постоянно мучила тщательно скрываемая боль, граничившая почти с отчаянием. В детстве она очень радовалась тому, что так быстро растет. Риолата тоже. Радовались они, однако, лишь до тех пор, пока не начали понимать, что это на самом деле означает… Они были попросту обмануты.
Порой она с ужасом думала о том, что уже через несколько лет будет намного старше собственной матери. Она не знала причин этой трагедии, никто не в силах был помочь ей найти ответ на самый важный вопрос. В последнее время у нее начали возникать мысли о далеком Громбеларде и таинственном, опасном Дурном крае. Может быть, мудрецы с Черного побережья? Об их знаниях и могуществе слагались легенды.
Может быть, там?
Опершись о фальшборт на носу корабля, Риолата думала почти в точности о том же самом, что и Лерена. Они давно уже заметили, что мысли их часто необычно схожи, кроме того, если размышления одной из них сопровождались сильными эмоциями — другая почти всегда их воспринимала.
Так было и на этот раз. Риолата испытывала грусть, смешанную с горькой злостью, но чувства эти исходили откуда-то извне — она безошибочно это определяла. Само их присутствие, на фоне ее собственных чувств, вызывало подобные же мысли…
Риолата думала о старости. О недалекой уже старости.
Потом она подумала о том, что очень хочет иметь сына. Сильного, настоящего мужчину, который продолжит ее дело и сын которого будет королем Просторов, могущественным владыкой, который способен огнем согнать армектанские и дартанские города в глубь материка, а может быть, даже поднять меч на самое сердце империи — Кирлан. В своем воображении она видела пылающие города, могучее зарево от горизонта до горизонта, а на его фоне — фигуру владыки-воина, командующего тысячами солдат пехоты, стирающей с карты Шерера все, что враждебно или нежелательно новому властителю. Она с презрением думала о нынешней империи, представлявшей собой странную и неряшливую мешанину разных стран и народов. В свое время пожалели усилий на то, чтобы создать из них один великий народ, одну страну. А ведь люди, которыми правит один человек, не могут быть разными, не могут пользоваться десятком языков… Все нужно перемешать и переплавить, вывезти гаррийских девушек на континент, а тех, что с континента, — на Гарру… Светловолосые громбелардки должны стать женами черноглазых армектанцев, дартанки — получить в мужья островитян… Нелегкое, но единственно верное решение. Кроме того, оставалась проблема других разумных существ. Она никогда не видела живого кота или стервятника, лишь изображавшие их гравюры. Здесь, посреди морей, они не встречались вовсе, мало было тех, кто мог бы похвастаться тем, что видел хотя бы одно из этих созданий. Чаще всего это были моряки. Среди матросов с торговых кораблей часто ходили разговоры о том, что достаточно зайти в громбелардский Лонд, чтобы встретить не один десяток котов; они попадались также в армектанских Каназе и Рапе.
Она этого не понимала. Она не могла понять, как тварь, ходящая на четырех лапах, словно собака, может сравниться с человеком. Не говоря уже о стервятниках.
Она слышала о Кошачьей войне, победоносном восстании, когда звери, пусть даже и разумные, отвоевали себе человеческие права. История этого мятежа столь ее занимала, что она собрала как можно больше сведений на эту тему. Она не могла поверить — империя позволила повстанцам победить! И как только, ради Шерни, не вспыхивали новые восстания? Коты, живой символ неподчинения, ходили и занимались своими делами среди людей!
— Госпожа…
Она медленно обернулась. Капитан «Сейлы», уже пожилой человек, однако опытный моряк, чуть наклонил голову. Он относился к немногим, знающим о том, кто на самом деле управляет двумя солидными торговыми предприятиями в Дороне, а также о том, что торговля с Армектом и Дартаном лишь прикрытие для совершенно иной деятельности. Кстати говоря, дела Риолата вела весьма уверенно и в течение неполных двух лет приобрела немало денег и влияния. Путь, правда, ей проторил Раладан, воспользовавшись какими-то связями еще с тех времен, когда ее отец крепко держал в узде многих доронских богачей…
— Что, капитан?
— Я больше не капитан с тех пор, как нога госпожи ступила на эту палубу.
Она чуть улыбнулась:
— Оставь эти любезности, Вантад, мы не во дворце. Что случилось?
— Я просил, чтобы ты не показывалась команде, госпожа, как можно дольше. Люди беспокоятся. Что мне им сказать?
— Да, в самом деле… — сказала она, машинально поднося ладонь к лицу, синяки на котором приобрели желто-фиолетово-зеленый цвет. — Я совсем забыла! Вантад, друг мой, скажи им что-нибудь, что я упала с трапа… ну не знаю…
Старый капитан чуть приподнял брови, поглядывая на копошащихся на палубе матросов.
— Гм, с трапа… Не знаю, госпожа. Ладно, что-нибудь придумаю…
Он с обеспокоенным видом ушел. Риолата еще раз дотронулась до лица и снова оперлась руками о фальшборт, улыбаясь про себя. Старый Вантад был незаменим. Немногие пользовались таким ее доверием. Может быть, еще Аскар. И пожалуй, больше никто.
Впрочем, все люди на этом корабле заслуживали доверия (естественно, в разумных пределах). Вантад и Риолата тщательно их подбирали. Двадцать моряков, в совершенстве знавших свое дело, полностью обеспечивали «Сейлу»; Риолата заботилась о том, чтобы они хорошо питались, получали достойное жалованье и не были перегружены работой сверх меры, хотя на безделье они отнюдь не могли пожаловаться. Кроме моряков в состав команды входило десять солдат — мысленно она называла их своей гвардией, — беззаветно преданных ей и великолепно обученных. Она платила им за тренировки и щедро награждала тех, кто лучше стрелял или искуснее владел мечом, поэтому между солдатами шло непрестанное соперничество. Командовал этим небольшим отрядом мрачный десятник со сломанным носом, которого порекомендовал ей Аскар, сказав: «Это вор. Он по-настоящему болен, если не в силах что-либо украсть. Я не могу держать его в гарнизоне, поскольку никто из моих офицеров не хочет за него отвечать. Как-то раз он украл подсвечник из дворца представителя… Но во всем остальном это человек, который не видит для себя жизни вне армии. Позволь ему время от времени что-нибудь украсть, и он сделает из вверенных ему людей машины для убийства».
