Человек должен исчезнуть (СИ) - Поднебесный Иван (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Тантэй набросал в кружки трав и тут же залил водой.
— Зато воду греть не надо, — улыбнулся кузнец.
— Это конечно все замечательно, — заворчал Пэстилай, — но ты достал то, что я тебя просил?
— Ты во мне сомневаешься?
— Да.
— Что ж, это взаимно. Я все сделал. Угощайтесь, — Тантэй отдал лорду его кружку и прошел к сундуку в другой части помещения. — Если бы ты, старый прыщ, сразу сказал мне зачем тебе оно понадобилось, хлопот было бы куда меньше. Да и прятать не пришлось бы… Вот, — мужчина достал блестящую черную глыбу и положил на железный стол.
— Что это такое? — поинтересовался Мэнэнлаэй.
— То, с чем тебе предстоит иметь дело последующие несколько месяцев, — ответил учитель.
— Это, господин Мэнэнлаэй, — взялся объяснять Тантэй, — обсидиан.
— Обсидиан? Но зачем он мне?
— Ты ему ничего не рассказал? — кузнец грозно посмотрел на мастера. — Эх… Хотя почему я спрашиваю. Из этой глыбы мы выкуем Вам клинок, милорд.
— Он сам выкует, — подчеркнул Пэстилаэй. — Это будет хорошей тренировкой.
— Тренировкой?
— Да. Одним только жаром обсидиан не расплавить. Тут нужно поработать с жизненной энергий. Я уже рассказывал, что жизненная сила меняется и взаимодействует в виде разных форм своего же проявления. Так вот, иногда можно добиться того, чтобы одна жизненная энергия подавляла или управляла другой. Жизненная сила обсидиана куда сильнее выражена, чем у прочих представителей неживой природы — и даже некоторых из живой, хотя она и не может сравниться с эльфийской. Чтобы выковать клинок из обсидиана, потребуется подавлять его жизненную силу своей собственной. Тогда ты получишь уникальное, настроенное под тебя оружие. Ну и еще подучишься в контроле и подавлении жизненной энергии. Курировать все это дело будет засранец Тантэй.
— Иногда руки так и чешутся засадить по твоей луковой башке молотком, — возмутился кузнец.
— Много у кого чесались руки провернуть подобное, — ухмыльнулся Пэстилаэй. — Поэтому я отсекал им руки — чтобы не чесались.
— Прошу, спокойнее, — встал между стариками Мэнэнлаэй. — Спасибо за то, что помогаете мне. Когда мы приступим?
— Вы уже хорошо управляетесь со своей жизненной энергией, господин?
— Думаю, я пока никак с ней не управляюсь, — вздохнул юноша.
— Да, пока что он в этом деле бесполезен, — добавил мастер. — Но ведь помимо умения управлять жизненной силой, ему еще нужно освоить кузнечество.
— Не слушайте этого мелкого старикашку, господин, но в одном он прав. Для начала бы стоит вам научиться ковать обычные мечи. Я с радостью обучу Вас.
— Мог бы и не говорить этого, старый верзила, это и так само собой разумеется.
— Милорд, могу я попросить Вас надрать этому карлику задницу, когда Вы освоите меч и свою жизненную энергию?
— Хотел бы я на это поглядеть, — засмеялся Пэстилаэй.
— Думаю, лучше этот конфликт уладить как-то более мирно, — засмущался молодой лорд.
— С ним иначе не получится, господин! Этот гад понимает только язык боли!
— Ох-ох, глядите, ополчились против бедного старика… Ладно, заканчиваем. Жарко здесь и сухо, нехорошо для моих косточек, — мастер похрустел шеей. — Пойдем, завтра еще вернешься сюда.
Пэстилайэ покинул помещение.
— Спасибо, — лорд Малесии поставил кружку на стол. — Рад был знакомству. Надеюсь на Вашу помощь и понимание, господин Тантэй.
— Ох, милорд, конечно! Заходите! В любое время! Да лучше без этого… Ну вы поняли, — кузнец подмигнул.
— Угу, — кивнул юноша. — Обязательно зайду. А мастер… Думаю, ему это будет больше не интересно. Сомневаюсь, что он скоро потревожит Вас.
— Надеюсь так.
Мэнэнэнлаэй вышел из кузницы и быстро догнал учителя.
— Забавный у вас друг.
— Друг? Знакомый.
— И как Вы познакомились? Цвет кожи господина Тантэйя… Он же не алиец?
— Конечно не алиеец. Где ты видел алийца, способного улыбаться? Он плориец. По крайней мере, родился он в пределах Бериара, где и проживал все детство и молодость. Встретились мы давно, он тогда у деда малыша Синмана кузнецом служил. Мне нужен был хороший меч, вот меня с ним и свели.
— И что? Вы получили желанное оружие?
— Ага, еще бы… Они крошились после двух-трех стычек.
— Не могу поверить, что господин Тантэй делает плохое оружие.
— Плохое? Вовсе нет. Просто они не были предназначены для меня. Эх… Были времена… Это невероятно злило его. Вечно пыжился и грозился, что никогда больше не выкует мне меч. Смешное у него лицо было тогда… Хотя в конце концов, я получил его, — Пэстилайю хлопнул по свисающему на портупее полуторнику.
— Клинок черный… Значит, он тоже выкован из обсидиановой стали?
— Да. Он специально перебрался сюда, чтобы выковать мой меч. Ну а потом остался, ибо нет в Дольфе кузницы лучше этой.
— Ваше лицо, учитель…. Вы выглядите довольным, рассказывая это.
— Не неси чушь.
Эльфы выбрались на верхний уровень Оркадама, свет Миндалитовго солнца был едва заметен.
— Сколько мы там пробыли? — удивился Мэнэнлаэй.
— Долго. Медитации занимают много времени. Я опять зайду за тобой завтра. Будь годов.
— Хорошо, я постараюсь.
— Ну, сладких снов, — махнул рукой старик.
— Спокойной ночи.
Мэнэнлаэй вернулся домой, поужинал и принялся за чтение. Утром следующего дня учитель вновь разбудил его поливанием холодной водой, после чего они отправились на нижний уровень Оркадама.
Прошла неделя тренировок и юномый эльф научился входить в транс самостоятельно. Параллельно он постепенно осваивал искусство ковки под началом Тантэйя. Спустя еще две недели проявилась истинная сила лорда — власть над гравитацией, хотя пока для ее использования требовались звуковые ассоциации. Также у Мэнэнлаэй сильно обострились чувства, благодаря чему он при должной концентрации мог ощущать живое существо в определенном раудиусе, — тогда же Пэстилаэй взялся обучать своего ученика искусству фехтования вслепую. К концу месяца молодой лорд и старик пошли на охоту в Подземный джунгли, откуда вернулись спустя три дня потасканные и усталые, но с головой вожака серых львов. На следующий день после возвращения Пэстилаэй отбыл на восток, оставив записку того же содержания, что и в прошлый раз.
Мэнэнлаэй не прекращал своих тренировок. Год в Оркадаме оказался совсем не таким беззаботным, как в Бериаре, но, тем не менее, очень продуктивным. Здешний люд был суров и строг. Однако, несмотря на это, алийцы заслужили уважение Мэнэнлаэйа своим усердным трудом и преданностью Дольфу. Пустынные эльфы и их город был центром промышленности, сердцем вооружения эльфийского войска, благодаря которому много веков эльфы преобладали над варварами с востока. Теперь же всех жителей Оркадама тяготело известие о том, что превосходство утеряно, от чего они работали еще усерднее, что радовало, восхищало и вдохновляло юношу, мотивируя его стараться еще больше.
Лорд Малесии продолжал охотиться в подземных джунглях, оттачивая свою реакцию и мастерство владения мечом, изучал книги, предоставленные Паскуртинаэйэм и выковывал себе меч из обсидиана.
Слухов о войне на востоке сюда доносилось мало, но те, что просачивались, ничего хорошего в себе не несли. Почти вся Эльпия отошла союзу из отступников и детей Хаоса, границы Малесии были под угрозой. Мэнэнлаэйа это сильно беспокоило, но он понимал, что в нынешнем положении не смог бы оказать Дольфу и Малесии должной поддержки.
Оставался последний год, прежде чем юный лорд примет свои законные обязанности — и юноша собирался сделать все, что от него зависело.
Глава 17.2
Северная граница Алии была пересечена несколько часов назад, с запада повеял свежий морской бриз. Мэнэнлаэй очень обрадовался задорному ветерку. С тех пор, как он год назад покинул Бериар, его волосы ни разу не трепались на свежем воздухе.
Экипаж лорда подошел к восточной дороге Доры, что стелилась под Южным хребтом и вела к Вернару — первому из городов горных эльфов. Большую часть пути эльфов сопровождало Белое море. Молодой лорд с ностальгией вспоминал о тех днях, когда лазил по морским скалам, любовался садами Белого города и общался с веселыми плорийцами.
