Затмение луны - Ходжилл Пэт (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Девушка фыркнула:
– Да разве кто-то из них захочет? Я же сказала, мы ученые, каждый из нас погружен с головой в собственную работу. Моя специальность – Падение. Можно сказать, что дом Яран бросил жребий, кому вступать на пост управляющего, и я проиграла. Прадядюшка Кедан будет исполнять обязанности до моего совершеннолетия, но даже под страхом смерти ты не заставишь его сидеть на троне хоть днем дольше. Значит, в чем теперь вопрос: ты провозгласишь меня, когда придет время?
Торисен беспомощно пожал плечами:
– Даже не знаю. Надо подумать, а потом все будет зависеть от того, сколько власти у меня будет к твоему совершеннолетию. Ну и взвоет же Высший Совет. – Он вдруг улыбнулся. – Что ж, стоит поддержать тебя хотя бы ради того, чтобы увидеть их лица. Доверяй Яранам, сталкиваясь с чем-то столь необычным.
– Необычным. – Кирен оглянулась на темную постель деда. Когда она перевела взгляд на Торисена, он заметил блеснувшую в уголке ее глаза слезу. – Ядрак всегда говорил, что это именно то, что ему больше всего нравится в тебе.
Торисен задержался у выхода из палатки, поднимая ворот перед тем, как шагнуть в ночной холод. Кендары все еще отдавали безмолвную дань уважения, роняя капли крови на траурное полотно, уже почти полностью почерневшее. Прежде чем кровь высохнет, ткань свернут и положат на грудь Ядрака, чтобы она последовала за ним в огонь. В прежние времена связанные кровью слуги лорда-шанира сами восходили вместе с ним на погребальный костер. Сейчас же ритуал стал, скорее, символом, но церемония и теперь оставалась очень личной, и Верховному Лорду не было в ней места. Торисен удалился один.
Главная палатка Ярана стояла практически на самой восточной точке стоянки войска. Только несколько сторожевых костров мерцало на вершине холма, а дальше лишь луна озаряла горы, бегущие к Серебряной, к слишком близкому полю давней битвы. Торисен прошел вдоль границы лагеря и присел на склоне, глядя на восток, на зыбкое море холмов.
Он думал о Кирен. Мысль о леди, возглавляющей дом, совершенно выбила его из колеи, но ведь он в общем-то так мало знает о высокорожденных леди. Большинство из них содержатся в полной изоляции, и брачные контракты составляются единственно в политических целях. Он не видел Калистину до того, как подписал соглашение с ее отцом. Ах, Калистина, такая прекрасная, такая порочная. А если его потерянная сестра выросла в такую же вот ужасную женщину? Невозможно представить. Всю жизнь Джейм не давала ему покоя, но ощущал он ее как-то отстраненно, как некий призрак без лица и голоса. Только вот за последние полтора года чувство ее присутствия усилилось, особенно до или после ночных кошмаров – тогда он был почти уверен, что стоит оглянуться – и она окажется прямо за спиной. Но кого или что он собрался разыскивать? Ветер трепал волосы лорда, забирался даже под поднятый воротник, холодил шею.
– Тори, я вернулась. Я иду за тобой, я найду тебя. То-ри-и-и-и-и…
Он резко вскинулся, вырываясь из дремоты. Нельзя, нельзя. Прошлой ночью он говорил себе, что лучше бодрствовать, потому что любой сон в этом страшном месте обязательно окажется отвратительным; но сейчас с трудом верилось, что какой-то особый кошмар, вроде тагметского, может подползти к нему. Обычно он более осторожен – дни и даже недели, в зависимости от серьезности сна. Наверняка скоро придет время следующего. Нет, он просто переживает из-за смерти Ядрака и оттого, где находится. Время двигаться.
Торисен поднялся, но взгляд его не отрывался от восточных земель, и лорд замешкался, озадаченный. Форма вон тех холмов так знакома… Но как это может быть? Он никогда не был здесь прежде. Вон та гора слева, вдалеке – за ней должен быть острый пик, а за ним холм, похожий на курган, а там…
Пораженный, Торисен спустился в низину и, слегка прихрамывая, зашагал прочь от лагеря, в манящую даль.
Киндри выделили место в просторных внутренних покоях шатра Ардета, где спали кровные родственники лорда, но он выбрал себе крохотную комнатку с краю. В ней едва помещалась его подстилка, а единственный вход в хорошую погоду прикрывал кусок легкого хлопка, а в плохую – грубый холст, но эта комнатка была полностью его. После долгих лет в общей спальне храмовых прислужников такое уединение доставляло шаниру несказанное удовольствие. В первые дни похода он часто лежал здесь до поздней ночи, только чтобы насладиться им. Потом, когда войско ускорило темп, сон стал более ценен. Но здесь, в Белых Холмах, уснуть было просто невозможно.
На вторую ночь Киндри беспокойно ворочался в полудреме под холщовым потолком. Он не привык столько времени проводить в седле, и все его кости ныли от усталости. Даже полчаса двара принесли бы измученному телу облегчение, но каждый раз, когда он уже вот-вот был готов провалиться в сон, сбивчивые видения будили и не давали погрузиться в покой. Сейчас молодому человеку показалось, что под палаткой закачались холмы – словно бесконечная рябь прошла по морю. Вверх, вниз, вверх… Нет, это не матерчатый пол, это руки, белые кости, тонкие кости, тянут, тянут…
– Поднимайся, поднимайся! – раздался в голове тоненький, кричащий голосок. – Пожалуйста, вставай! Ты нужен ему!
– Кому? – пробормотал в полусне Киндри. – Кому я нужен?
Снаружи пылал костер, и золотистый свет проникал в тесную спаленку сквозь завешенный газом дверной проем. По стенам прыгали тени. В ночи бормотали разные голоса, но они обращались не к нему. Он был один… был ли? На задней стене крохотной комнаты виднелась тень, которой не было там прежде, – она склонилась над тенью его лежащего тела. Киндри недоуменно смотрел туда, уверенный, что опять заснул. Тень была маленькая и худая. А, она, должно быть, принадлежит тому мертвому ребенку, чьи кости Верховный Лорд забрал из Киторна и до сих пор возит с собой в седельной сумке. И что она может хотеть от него, пусть даже во сне? А девочка тянет и тянет. Тень шанира начала подниматься.
Киндри откинул одеяло и поспешно встал. Во сне или нет, он не собирается позволять своей тени идти куда-то без него. Он быстро натянул какую-то одежду и последовал за своим черным силуэтом наружу. Его резкая тень и маленькая, нечеткая в лунном свете тень мертвой девочки провели его через лагерь к восточной границе, стараясь держаться пологих склонов. За стоянкой Ярана шанир вслед за тенями взобрался на вершину. Холмы, изгибаясь, тянулись к востоку, белея под чертвертушкой луны, и по одному из них двигалось что-то темное. Еще одна тень? Нет. Кто-то, одетый во все черное. Кто-то, кто слегка прихрамывает. Торисен.
Киндри задержал дыхание. Его первым, бессознательным действием, как у недоумевающего ребенка, было протереть слабые глаза, но видение не улетучилось, как бывает со снами. Теперь он видел холмы, луну и темную, удаляющуюся фигуру куда отчетливее. Нет, это не сон, это явь. Он бодрствует, а Верховный Лорд Кенцирата один, без защиты, уходит в ночь, к полю страшной битвы, где потерпел поражение его отец, к несожженным и, возможно, мстительным мертвецам.
Торисен знал эти холмы. Каждая кривая линия, каждая травинка и камень кричали ему, что он там, откуда, казалось, давно и навсегда ушел. Впереди тьма вставала стеной – черное на черном, заслоняя даже звезды. Ребенком он иногда лежал без сна, глядя в окно, не осмеливаясь даже дышать, чтобы этот мрак не опрокинулся на замок, на Гиблые Земли, на весь Ратиллен. И вот он снова здесь – Барьер и Темный Порог напирают с той стороны. Еще один подъем, и – невероятно! – тут и сам замок, его старый дом, который должен быть в девяти сотнях миль от Белых Холмов.
Он спустился по холму к дому, голова кружилась от ужаса и изумления. Вот каменный мост надо рвом, вот главные ворота – они висят косо. За ними – двор, окруженный кирпичными сараями, амбарами и прочими хозяйственными постройками, теснящимися у внешней зубчатой стены. Впереди поднимается приземистая башня замка. Торисен медленно пошел к ней, оглушенный и не верящий. Между плитами мощеного дворика пробивалась трава, ноги путались в ней. Цепкие виноградные лозы свисали со стен. Как же тут все тихо, как… мертво.
