Пылающий камень (ч. 1) - Эллиот Кейт (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Сними его, пожалуйста, — выговорила она. — Я не имею права его носить.
— Нет, оно предназначено для тебя. — Принц провел рукой по глазам, словно боялся, что это ослепительное видение — лишь сон и исчезнет, как только он откроет глаза. — Даже если бы это было при дворе Тейлефера, ты бы затмила всех.
Лиат дотронулась до золотого украшения, сняла его и положила на стол — его прикосновение к коже казалось ледяным.
— Там сидело не меньше трех сотен человек, и все смотрели на меня!
— Ты привыкнешь.
— Я никогда к этому не привыкну! И не хочу привыкать!
— Тише, Лиат, успокойся.
Санглант попытался поцеловать ее, но она вырвалась и принялась ходить по комнате. Она подошла к окну и выглянула. На улице раздавались голоса и грубоватые шутки, Лиат поняла, что с ее уходом пир закончился.
— Он хотел унизить тебя, — произнес Санглант, подходя к ней.
— Владычица!
— А ты и вправду его околдовала? — небрежно спросил он, проведя пальцем по ее щеке.
— Ничего я не делала!
— Ты ничего не делала, но он предложил тебе свою постель и защиту. Мой отец известен благочестием и сдержанностью, за все годы, что я живу рядом с ним, я никогда не видел его таким.
— Я ничего не делала! — повторила Лиат, оскорбленная его недоверием. Она вспомнила его собственные слова. — Я не стану повторять это снова и снова, если ты во мне сомневаешься!
Он с облегчением рассмеялся:
— Нет, думаю, это тебя заколдовали. Каждый мужчина в зале сегодня вечером был готов предложить тебе постель, половину своих владений и добрую часть фамильных сокровищ за твою благосклонность. Господь свидетель, ты — настоящая красавица, Лиат. — Санглант наклонился к ней так близко, что его дыхание касалось ее волос. — Даже прекрасный Болдуин, по которому сходят с ума все дамы при дворе, не устоял. А мне всегда казалось, что уж он-то равнодушен к женской красоте.
— Кто такой Болдуин?
Санглант отодвинулся от нее, закрыл глаза и несколько минут стоял неподвижно, вслушиваясь в отдаленные голоса. Лиат слышала лишь неразличимое бормотание, но она знала, что у него гораздо более острый слух.
— Нет, — наконец произнес он. — Здесь что-то другое, на тебе лежат какие-то чары.
— И только поэтому ты попросил меня выйти за тебя замуж? — резко спросила она. — Из-за чар? А если епископы решат осудить меня за то же самое?
Он покачал головой, приходя к какому-то решению.
— Ты не предстанешь перед их судом. Завтра утром мы уедем с Конрадом.
— Конрад хуже всех!
— Но мы не можем остаться при дворе! Особенно после того, как король — мой собственный отец — пытался отнять тебя у меня! — Он замолчал, и она поняла, о чем пойдет речь дальше. — Он тебя соблазнял?
Он задал этот вопрос так робко, что она рассмеялась:
— Ну конечно, королевская постель — весьма заманчивое предложение. Защита короля! Я бы сваляла дурака, отказавшись от всего этого, верно? Но я поклялась перед Господом, что не полюблю никого, кроме тебя.
— О Боже, Лиат! — Санглант обнял ее. — У нас будет много красивых и сильных детей, и каждый будет желанным. — Он потянул ее к кровати, но она выскользнула.
— Подожди, я немного постою здесь, — сказала она, подойдя к окну. — У меня все еще кружится голова.Лиат выпила много вина, так что это было неудивительно. Он улыбнулся и уселся на кровать, устремив на нее взгляд.
Она высунулась из окна и глубоко вздохнула. В небесах сияли звезды: Меч Королевы по-прежнему стоял в зените, но отсюда виднелась только часть созвездия. Небесная Река стремилась на запад, а из ее вод вставал Гуивр. Лиат вспомнила, с какой ненавистью смотрела на нее Джудит. Звезд было очень много, многие тысячи. Наверное, у короля столько же придворных и слуг.
— Мы с отцом всегда оставались одни. Даже в Куртубе, где полно людей, мы по большей части оставались одни.
— Куртуба, — сонно пробормотал Санглант. — Мне как-то довелось видеть меч их работы — легкий, но очень прочный.
На севере сияла звезда под названием Кокаб, самая яркая в созвездии Чаши, которая зависла над Небесной Рекой, словно пытаясь зачерпнуть воды и поднести к устам богов. По крайней мере так рассказывали эту историю старые даррийцы, хотя джиннские астрономы, опиравшиеся в своих трудах на исчисления великого философа с острова Гиптос Птоломея, описывали все совсем иначе.
— «Высшая сфера охватывает все сущее», — мягко произнесла она. Книга Тайн лежала совсем рядом, Лиат просто чувствовала ее присутствие, и ей не нужно было открывать страницу, чтобы найти текст джиннского ученого Аль-Хайтама, с которым ее отец как-то беседовал. — «Она окружает сферу неподвижных звезд и касается ее, совершая движение с востока на запад. Каждый день она изменяет весь мир, и все планеты движутся благодаря ее движению».
— Я должен что-то понять? — зевнув, спросил Санглант.
— Кокаб называют Полярной звездой, потому что она указывает на Северный полюс. Должен еще быть и Южный полюс, но я никогда его не видела.
— А его вообще кто-нибудь видел?
— Не знаю, ездили ли так далеко джиннские астрономы. Я не слышала, что на юге есть обитаемые земли. Говорят, что там простирается огромная пустыня и никто не может выжить под палящим солнцем. — Постепенно гости и придворные расходились, и дворец медленно погружался в тишину — замолк смех, стихли разговоры. — Аль-Хайтам говорит, что чем ближе ты подходишь к полюсу, тем длиннее становится день или ночь. И тогда зенит…
Санглант снова зевнул.
Лиат этого не заметила, она показала на небо, потом поняла, что в такой темноте невозможно что-либо разглядеть, и добавила:
— Зенит располагается прямо над головой. И если оказаться прямо на полюсе — перпендикулярной оси мира, то горизонт совпадет с линией астрономического экватора. — Переживания сегодняшнего вечера стирались, когда она смотрела на звезды. Их тайны буквально завораживали ее и могли заставить позабыть о чем угодно. — Но тогда день длился бы почти шесть месяцев — пока солнце проходит через южные созвездия. А когда оно уходит в северную часть неба, на полюсе шесть месяцев будет длиться ночь — ведь солнце опустится ниже линии горизонта. Разве это не прекрасно? — Лиат зевнула — ночь брала свое. — Санглант?
Он уже крепко спал.
Только сейчас она поняла, что вся суета во дворе стихла и воцарилась глубокая тишина. Лиат снова позвала:
— Санглант?
Он всхрапнул, но не проснулся, только перевернулся на бок. Он так и не разделся.
Лиат выглянула в окно, но там только ветер играл в ветвях деревьев. Не было никаких признаков жизни: ни псов, шныряющих по двору, ни сов, которые охотились на мышей, ни даже прислуги и пьяной знати. Казалось, все погрузилось в глубокий сон.
— Отец…
Даже если его душа, освобожденная от груза земной плоти, и плыла по Небесной Реке, Лиат не видела ее, да и не могла увидеть.
Внезапно она ощутила тревогу. В большом внутреннем дворе не было ни души, лишь пыль садилась на столы, закоторыми еще недавно пировали придворные и слуги. У порога лежали четыре «льва», они крепко спали.
Внезапно на нее накатил ужас. Лиат едва успела запереть дверь и тут же без сил опустилась возле нее. Оставалось только надеяться, что прочный засов удержит того, кто хочет войти. Лиат повернулась к окну, но было слишком поздно.
Мелькнула тень. Человек перебросил через подоконник ногу, потом пламя свечи озарило золотистые волосы. Любая женщина сочла бы его лицо красивым, только не Лиат. Заскулила эйкийская собака, и Хью пнул ее ногой, направляясь к Лиат. Она не успела даже подумать о том, как ей защититься. Он схватил ее, дал пощечину и прижал к двери. Она содрогнулась, почувствовав его желание.
И тогда он снова ударил ее.
Она ударила в ответ, но он ничего не чувствовал, в его глазах горел сумасшедший огонь, сейчас никто бы не узнал в этом безумце красноречивого и сладкоголосого отца Хью. Он поволок ее к кровати и швырнул рядом с Санглантом. Тот не просыпался. Он спокойно дышал во сне, и выражение лица у него было как у невинного ребенка — мягкое и кроткое.
