Изгой: По стезе Номана [СИ] - Радов Анатолий Анатольевич (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

— Да чревл тебя раздери! — вскричал вдруг мой кучер и потянул на себя поводья, заодно и залихватски отклоняясь назад. — Хар-р, твою сурдетскую! Ишь ты!

В какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас завалится в кузов, и я на всякий случай приготовился его ловить. Не для его блага, разумеется, а чтобы он на раненую ногу не грохнулся.

Оказалось, пока он указывал мне на местные «достопримечательности», идущая перед нами телега резко затормозила и дремлющий на ходу лог ткнулся мордой в её задний борт. Это его напугало, и он резко проснувшись, хотел немного «сбежать» вправо. Но бравый кучер задержал его.

Сон, видимо, придал мне сил и вернул настроение, поэтому я смог улыбнуться этому маленькому происшествию.

Пока мы съезжали на луг, я продолжил рассматривать место прибытия. Как и Кромь, форт тоже не произвёл особого впечатления. Выстроен из дерева, высота стен всего чуть больше двух метров. Такие же стены расходятся в разные стороны, однако через четверть риги обрываются и дальше только деревья. На самом форте штандарт с красным крестом храмовников, вокруг которого обвился…

Я задрал голову, услышав над собой знакомый вскрик. Похоже кричат канюки, с некоторой жалостью, но в то же время чувствуется хищническая сила. Расправив чёрные крылья, высоко в небе грациозно парили два виара.

— Красавцы, — кучер причмокнул. — Вот же ж животина сильная, а?! Лога утащить может. Я сам не видал, конечно, но люди сказывают…

Пока он ставил телегу в указанное каким-то мужиком место, успел поведать мне пару баек. Наконец, он замолк и отпустил вожжи, аккуратно уложив их на облучок.

— Ну, и приехали. И хорошо.

Он слез с телеги и зашагал к кучке своих коллег, а я стал осматриваться по сторонам. С той, с которой мы прибыли сюда, продолжалось броуновское движение — ехали, останавливались, разворачивались телеги и повозки, как я понял — это обозники, стоявшие возле Шана. Большая часть их, разумеется, ушла на северном и южном направлении, где можно подзаработать больше, но кто-то всё же решил отправиться и с нами. С десяти тысяч человек тоже можно неплохо поиметь.

С другой стороны на глазах рос палаточный городок.

— Ну как рана?

Я обернулся. Правый краешек губ скользнул вверх. Надо же, как незаметно подошла.

— На месте, ваше лекарское сиятельство, — ответил, и девушка не смогла сдержать улыбки, хотя, тут же спрятала её в напускной серьёзности.

— Я оценила вашу шутку, легионер, — проговорила она с лёгким сарказмом, и ничуть не смутившись, потребовала снять штаны. Я хотел было ляпнуть глупую шутку — мол, не быстро ли всё у нас происходит? И не стоит ли для начала хотя бы познакомиться? — но вовремя передумал. Грубая и пошлая шутка. Да и заезженная, наверное. Даже в Отуме.

Поэтому штаны стягивал молча, разглядывая её симпатичное личико.

Слегка кругловатое из-за пухлых щёк, но это его не портит, а даже наоборот. Оно какое-то доброе, несмотря на напускную серьёзность. Наверное, на этих щёчках есть ямочки, уверен, что есть, вот только для этого нужно рассмешить эту царевну Несмеяну. Губки правильные, приоткрыты. И кончик язычка между ними, видимо, от усердия.

А выполняла она своё дело и действительно со всей ответственностью. Ух. Попадались мне подобные девушки, правильные и серьёзные настолько, что быстрых отношений с ними ну никак не завязать, даже пустив в ход весь стратегический запас обаяния. Но тем они и интересны, держат на расстоянии вытянутой руки, и главное ведь не оттого, что им не хочется это расстояние уменьшить, а в силу своего характера. Вот правильный он у них такой, ни одной ошибочки за жизнь не совершили, всё делали, как папенька с маменькой велели. И ещё одна особенность таких — даже во время страстной прелюдии могут вдруг остановиться, сказать своё испуганное, но твёрдое — нет. Причём откровенно, без ужимок, на самом деле всего лишь намекающих, чтобы ты усилил натиск.

На секунду замешкался. Стоять тут три дня максимум, ничего такого не успеть, но природный механизм, который действует независимо от мозга, опередил меня.

— Знаете, меня мучает один вопрос, — проговорил я серьёзно, делая вид, что разглядываю рану.

— Спрашивайте, — всё тем же «профессиональным» тоном врача.

— А вдруг вы не ответите?

— Я целительница, я обязана ответить больному на его вопросы.

— Ладно. Вопрос касается вашего ремесла как такового.

— Я вас слушаю.

— Скажите мне, — я сделал малюсенькую паузу. — А на щёчках красивых целительниц появляются ямочки, когда они улыбаются?

Она перестала водить руками над раной и рассеянно посмотрела на меня. Секунда, вторая… губы расплылись в улыбке, но тут же сжались.

— Слишком мимолётно, не рассмотреть, — я сделал огорчённое лицо.

Улыбка появилась снова, наши глаза на секунду встретились, и она тут же опустив голову, продолжила врачевать с утроенным усердием.

Но улыбка осталась, едва приметная, блуждающая.

— Извиняюсь, если смутил, — продолжил я в том же тоне, — Но мне кажется, этот вопрос весьма важен. Я заметил, что если у целительниц есть ямочки на щеках, то раны заживают быстрее.

— Легионер, перестаньте…

Но голос уже совсем другой, в нём тонкие нотки волнения, внутри затаившийся интерес. Нет больше той напускной суровости, хотя всё ещё хрупко, одно неправильное слово и она вернётся в прежнее состояние. И второй раз её оттуда не извлечь.

— Не могу.

Секундная пауза.

— Почему не можете?

— Потому что вы мне очень нравитесь.

Руки задвигались быстрей, рывками, рану обожгло чуть сильней. Стиснул на миг зубы.

— Я понимаю — какой-то обычный легионер, не аржант, не из штурмового отряда, не из благородных, а вы, наверное, привыкли к другому обществу. Красивая девушка, целительница… Но я всё же спрошу. Не согласитесь ли вы провести завтрашний вечер в обществе простого легионера?

Снова пауза. Губы на секунду поджались, тут же легонько улыбнулись.

— И что мы с вами будем делать?

— Мы прогуляемся вдоль Кроми, болтая о всякой чепухе, а потом отправимся в обоз, где выпьем по кружечке айкаса. Вы какой любите больше — южнодоргонский, или северодоргонский?

— Странный ты, — она запнулась. — Вы.

— Можно и ты. Я не против. Меня зовут Ант.

— Я знаю, — она улыбнулась, но глаз не подняла. — И не такой уж ты простой легионер, а маг-легионер. У нас всё записано, по каждому раненому.

— Так нечестно, — я наиграно округлил глаза. — Ты знаешь обо мне всё, а я о тебе ничего.

— Так уж и всё, — она хихикнула.

— Но если учитывать, что я даже имени твоего…

— Лиона.

— Ну, слава Номану, — я наигранно вздохнул. — А то думал это какой-то секрет.

— Никакого секрета. Так, всё, — она отвела руки от моего бедра. — Ещё один раз обработать заклинанием, и будешь, как новенький. Можешь одеваться.

— Я немного так посижу. Пусть чуть остынет. Так что насчёт завтрашней встречи?

— Я пока не решила.

— Но…

— Придёшь завтра с утра на третью обработку, а сейчас меня ждут другие раненые.

— Так я могу идти в лагерь?

Она кивнула, развернулась и торопливо поспешила к другой телеге. Я несколько секунд пялился на её… фигуру. Рассмотреть что-то большее возможности не было. Длинное до самых пят синее зауженное блио из толстой ткани, и поверх тёмный плащ до икр, но даже это не лишало её сексапильности.

А всё-таки я предусмотрительно прикрыл скомканными штанами «опасное место» — от её близости в моём организме произошла естественная метаморфоза. Так что насчёт чуть остыть я почти не соврал. Посидев пару минут, натянул штаны и слез с телеги.

Боли не ощущалось, и я, собрав свой хабар и нацепив на себя, поплёлся в сторону лагеря. На пересекающей поле гравийке остановил какого-то адьюта, и спросил, где первый гурт тринадцатого. Тот указал, с почтением глядя на мои заляпанные сюрко и плащ, а я заодно подумал, что стирать их теперь придётся самому.

На стоянке первым делом встретил Лостада, он был уже в чистой одежде, и ничто в нём не говорило об утреннем бое. Спокоен и подтянут. Он стал расспрашивать о раненых парнях, но я мог сказать только одно — Жиро жив, а про остальных ни слухом, ни духом. Аржант кивнул, похлопал меня по плечу, и не стал задерживать, за что я ему был благодарен. Рана не болела, но вот переход от госпиталя до лагеря здорово вымотал. Губы онемели, во рту пересохло, а по лицу бежал холодок, который я каким-то образом чувствовал поверх наползающего вечернего морозца. Наверное, сказывалась потеря крови, ну и поужинать не мешало бы.