Моя любимая роль (СИ) - Марс Остин (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
«Никому не скажу, никогда в жизни.»
В самом центре груди появилось ощущение, как будто огромная кошка царапнула сердце, а теперь больно слизывает кровь своим шершавым языком.
«Ненавижу кошек, собаки лучше. Они верные и преданные.»
Она резко отдёрнула руку и отвернулась.
«Что на меня нашло? Что я творю?»
Пальцы горели, запылало лицо, она схватилась за щёки, крепко зажмуриваясь и больно кусая губы — надо отсюда смываться. Подошла налить себе воды и уронила стакан, громко звякнувший о стол. Вжала голову в плечи, осторожно оглянулась — парень тёр глаза и потягивался, она шепнула:
— Доброе утро. Я уже ухожу, ложись спать.
— Угу, — он встал, почти не открывая глаз, дошёл до постели, и осторожно положил на неё гитару. Стянул футболку и запинал под кровать, улёгся, на ощупь нашёл гитару и опять задышал спокойно. Стеф всё-таки налила себе воды и бросила осторожный взгляд на лежащие на столе листы. Решилась и взяла верхний, состоящий почти сплошняком из почёрканных строчек.
«тебе скажу
прошу, скорее
я не смогу
я не умею
тебе солгу
и вновь прощаться
нет, мы должны себе признаться
это вечно
такая смелость скоротечна
я так хочу с тобой остаться
в этот вечер»
Всё было почёркано, слово «скажу» было жирно обведено, а потом так же жирно зачёркнуто. Весь лист покрывали стрелочки, переносящие куски вверх-вниз на несколько строк, так что было вообще непонятно, как это читать. Стефани попыталась найти правильный порядок, но быстро бросила — какая разница? Как ни переставляй, смысл один.
«Да, это здорово подходит к той мелодии, и я точно смогу это спеть со всей полнотой чувств… боюсь только, что ты услышишь в моём голосе чуть больше смысла, чем вложил в эту песню ты, мой ночной музыкант.
Потому что я правда «не смогу», потому что вновь «солгу», потому что я постоянно прощаюсь тогда, когда хочется остаться. Потому что мой друг мне всё ещё нужен, даже с девушкой, даже если у меня пальцы дрожат от желания прикоснуться и я этого не делаю, стискивая зубы.
Мы с тобой друзья, мой ночной музыкант, друзья, которые могут болтать до полуночи, слушать вместе музыку, ходить гулять… а больше им друг от друга ничего и не надо. У тебя есть девушка, у меня есть парень — у всех свои недостатки. Ну и что? Настоящие друзья могут смириться с мелкими грешками друг друга.»
Она положила лист на место, внимательно выровняв уголки, тихо натянула джинсы и вышла из фургона, бросив на прощание короткий взгляд на Стивена.
«Приятных снов, друг мой.»
Неспеша дошла к боковому входу, умылась, зашла в комнату переодеться и взять сумочку. Репетиции сегодня были только у главных актёров, вся остальная массовка отдыхала, половина ещё вчера разъехалась по домам и клубам.
«А я еду в церковь, какая прелесть.»
Сняв пижаму, она взяла джинсы, но передумала — сегодня прохладнее, чем обычно. Нашла кожаные штаны и тёплую пайту, повесила на локоть кожаную куртку и сумку обулась и пошла на парковку. Излишне резко сорвалась с места, чуть не стесав угол клумбы, вырулила на шоссе и вспомнила, что не пристегнулась. Потянулась за ремнём безопасности, на полсекунды потеряв управление, испугалась и притормозила, а потом вообще съехала на обочину и остановилась.
«Откуда столько нервов?»
Повернула зеркало так, чтобы видеть себя, заглянула в глаза, вздохнула и крепко зажмурилась — в церковь не хочется, вот откуда. И даже не потому, что она выросла в семье атеистов и понятия не имеет, что вообще в этой церкви делать надо, а просто потому, что страшно.
«Ко мне ночами приходит демон, я поджигаю вещи взглядом, а если пожелаю кому-то упасть — он упадёт. Как церковь относится к таким, как я? Верно — очень тепло, даже горячо… пламенно. А вдруг там что-то такое случится, что все всё узнают? А если это дойдёт до родителей? А если кто-то снимет и выложит в интернет?
Хватит.
Всё будет нормально. Если вдруг что-то пойдёт не так, я просто развернусь и уйду, аутодафе уже два века как не практикуют.»
Она выдохнула и опять завела машину. Дорога ложилась под колёса мягко и быстро, гораздо быстрее, чем ей хотелось бы. Припарковавшись в паре кварталов от единственного храма, который знала, Стефани с опаской посмотрела на стремящиеся в небо величественные шпили.
«Может, ну его? А, чёрт, нет! Я же уже приехала, и вообще, это просто — взял и вошёл, делать нечего, не убьёт же меня это. Давай, взяла и пошла!»
В широкие двери входили наглаженные чинные люди, все здоровались между собой и улыбались. Кто-то смотрел на мнущуюся у поворота Стеф, отводил глаза.
Она наконец взяла себя в руки и решительно зашагала к дверям, вошла и осмотрелась — просторно, светло, людно. Священник за кафедрой с просветлённым лицом читает и рассказывает, люди обходят замершую Стеф с недовольными лицами.
«А что они все делают, как только вошли?»
Она обернулась, заметила, как немолодая дама крестится возле входа, а рядом стоящая моет руку в ёмкости с водой и укоризненно смотрит на Стеф.
«Что не так? Я что-то неправильно делаю?»
Стеф осмотрела себя и прикусила губу — наверное, не стоило идти сюда в чёрных кожаных штанах и клёпаной куртке с цепями, из-под которой выглядывает пайта с демонами и кровавой надписью «DeathMetal forever!»
Ладно, делаем вид, что так и надо, так и было задумано.
«Боже, как стыдно… можно, я убегу и никогда больше сюда не приду?»
Она застегнула куртку, чтобы не было видно рисунок, вошла и села на свободное место возле старой дамы, теребящей крестик.
«А у меня нету.»
Попыталась понять хоть что-нибудь из того, что рассказывал священник. Спустя минут десять поражённо призналась себе, что несёт он полный бред и её внутреннему самоощущению от этой фигни ни холодно, ни жарко. Прошло ещё около пятнадцати минут и у неё начала кружиться голова, захотелось откинуться на подголовник, но на неудобных низких лавках спинка доставала только до середины лопаток. Люди вокруг крестились, Стефани сидела, глядя в пол и старательно не замечала косых взглядов своей соседки.
«Сколько это ещё будет длиться? Можно тут просто набрать где-нибудь воды и уйти, кинув монетку в ящик?»
Священник всё бубнил и бубнил, голова кружилась, начало подташнивать. Перед глазами поплыли чужие спины, по телу прошла неприятная липкая волна и Стеф с ужасом поняла, что если останется здесь хоть на минуту, её вырвет. Зажала рот и пулей вылетела на улицу, сопровождаемая недоумевающими и укоризненными взглядами.
«Чёрт с вами, думайте, что хотите.»
Она села на ступеньки, низко опустив голову и пытаясь отдышаться. Её всё ещё тошнило, голову сдавливало болью.
«Да… можно сколько угодно не верить в бога, но что церковь и бабулины рецепты совмещаются плохо — это я на всю жизнь запомню.»
— Деточка, тебе плохо?
Стеф подняла глаза и увидела склонившуюся к ней женщину, качнула головой:
— Всё нормально, спасибо. Просто голова закружилась.
— Ничего, это бывает, — улыбнулась та, — зайди, посиди внутри.
— Нет, я пойду… спасибо.
— Может, водички принести? — не унималась заботливая католичка, Стеф уже открыла рот, чтобы в очередной раз отказаться, но задумалась.
«Вода из церкви. Я же за ней приехала.»
— А можно? — она осторожно встала, опираясь о стену, женщина закивала и взяла её за руку:
— Конечно можно, пойдём.
Они опять вошли внутрь, женщина усадила её на скамейку у входа и ушла в боковой коридор, вернулась с чашкой и протянула:
— Пей, деточка.
— Спасибо, — Стефани взяла и очень осторожно отпила микроскопический глоток… и он мигом полез обратно. Невероятным усилием сдержавшись, она попыталась улыбнуться и встала, — простите, мне пора.
Выбежала за двери и рванула бегом через два квартала к своей машине, только здесь наконец позволив себе расслабиться и сплюнуть за окно проклятую воду. Посмотрела на всё ещё зажатую в руках чашку со святой водой, поставила на Торпедо и откинулась на спинку кресла.
