Волшебники: антология - Эшли Майк (читать полную версию книги txt) 📗
Шеф Годфри покачал головой:
— Какой обман.
— Да, это печально, — согласился Стрюк. — Не желаете ли посмотреть карточный фокус?
— Пожалуй, нет, — ответил Годфри.
Из служебных помещений к нам уже спешил дежурный, а за ним, отставая на несколько шагов, — управляющий Пирсон.
— Они не знают, как это произошло, — выпалил дежурный. — Это очень странно.
— Что — это? — спросил я.
— Багажа мистера Лундта нет в камере хранения!
— Неужели? — спросил Стрюк. — Крайне любопытно! А кто его взял?
— Никто не знает, — ответил дежурный, устало опуская руки на стойку. — Жетон, который мы выдаем при сдаче багажа на хранение, был возвращен, но никто не может вспомнить, что принимал его или как выдавал багаж мистера Лундта.
— А как он выглядел? — спросил я.
— Это небольшой медный кружок, на котором выдавлен номер, — ответил дежурный.
— Как выглядел багаж? — уточнил вопрос Стрюк.
— А, — дежурный ноказат руками размер, — примерно вот такой ширины. Это был чемодан, как я помню. Прямоугольный, с медными… ну, знаете… с медными застежками и прочими штучками. Вроде пароходного кофра, но поменьше.
— Так что же, чемодан вот такой ширины, — Стрюк показам руками, — просто взял и исчез?
— Возможно, ночной дежурный… — начат Пирсон. За стойкой зазвенел маленький колокольчик, и тут Пирсон подскочил. — Звонок! — воскликнул он. — Это швейцар. Значит, уже прибыло такси сенатора Лэнгфорда. Я должен за всем присмотреть. — На его лице появилось выражение глубокой озабоченности, и он вышел из-за стойки и поспешил прочь.
Минут через пять в фойе появились сенатор, его жена, три или четыре помощника, а также целая толпа копов, а перед ними, спиной вперед, шел Пирсон, нервно жестикулировавший и что-то говоривший сенатору. Позади показалась большая багажная тележка с огромным количеством чемоданов, саквояжей и коробок. Ее толкали двое коридорных, а за ней шагал крупный мужчина, но виду похожий на полицейского. По его теплой одежде было ясно, что он прибыл из Чикаго вместе с сенатором.
Половина вошедших села в первый лифт, половина — во второй, а багажная тележка и сопровождавший ее эскорт поехали в третьем.
— Думаю, они готовятся заплатить выкуп, — сказал я. — И деньги находятся в багаже на той тележке.
— В их багаже, несомненно, имеется нечто ценное, — согласился Стрюк.
Мелиса тихо всхлипнула. Стрюк положил ей руку на плечо и сказал:
— Держись.
— За этими людьми следует… темнота, — сказала она. — Я никогда прежде не ощущала ничего подобного.
— А она не исходила от тележки с багажом? — спросил Стрюк.
— Возможно, — ответила она. — Но я не уверена. Она была вроде пустоты… не знаю, как описать. Неприятная штука.
— Сенатор желает немедленно видеть вас, — сказал Стрюку шеф Годфри. — Давайте подниматься.
— Дадим им несколько минут, чтобы расположиться в номере, — ответил Стрюк.
— Не думаю, что сенатор Лэпгфорд захочет устраиваться поудобнее, — заметил я.
Стрюк вздохнул:
— Ты, конечно, прав. Но я боюсь, что все это нехорошо кончится.
Шеф Годфри бросил на него резкий взгляд.
— Послушайте, — сказал он, — раз у вас ничего не получилось, значит, не получилось.
— У меня-то все получится, — ответил Стрюк. Сенатор расположился в президентских апартаментах на пятом этаже. У каждого входа в коридор стояли полицейские в форме, еще несколько были разбросаны по этажу в других местах. Когда мы вошли, сенатор, высокий представительный мужчина с пышной каштановой шевелюрой, тронутой сединой, кричал, обращаясь к советникам, помощникам и секретарям:
— Оставьте все как есть! Когда я решу достать вещи, то попрошу вас разобрать мои чемоданы.
Помощники без возражений разошлись по углам номера, оставив багаж возвышаться горой посреди комнаты. Кто-то встал, всей своей позой выражая недовольство, кто-то сел на подвернувшийся стул или в кресло. Двое коридорных стояли у дверей с багажной тележкой, дожидаясь чаевых. Управляющий Пирсон сделал жест, означавший "брысь!", и они, насупившись, удалились, таща за собой тележку.
Жена сенатора Лэнгфорда, Мэри — привлекательная женщина, хотя сейчас ее лицо омрачали горестные морщины, а плечи были безвольно опущены, — сидела на белой кушетке справа от двери, сложив руки поверх лежавшей у нее на коленях сумочки и глядя в пространство перед собой. Лэнгфорд подошел к ней, сел рядом и обнял. "Наша малышка скоро снова будет с нами", — пообещал он. От этих слов Мэри разрыдалась, достала из сумочки белый платочек и прикрыла лицо.
Лысеющий джентльмен с усиками щеточкой, в выражении лица которого читалось значительное самомнение, подошел к нам и протянул руку как бы всем сразу.
— Харольд Фенстер, — представился он. — Помощник сенатора Лэнгфорда но юридическим вопросам. Возможно, один из вас доктор Стрюк?
— Это я, — отозвался Стрюк.
Теперь рука Фенстера была протянута в конкретном направлении.
— Приятно познакомиться, — сказал Фенстер. — Проходите, поговорите с сенатором.
При нашем приближении сенатор встал.
— Стрюк, вам удалось что-либо выяснить? — спросил он.
— Дебора жива, — сообщил ему Стрюк. — По крайней мере пару часов назад была жива.
— Где же она? — требовательно спросил Лэнгфорд и дернулся, будто собираясь схватить Стрюка за лацканы пиджака, по тут же овладел собой. — Вы можете сказать, где она? С ней все в порядке? Что они с ней сделали?
— Она была жива и физически никак не пострадала, — сообщил ему Стрюк. — Она окружена темными силами. Здесь действуют магические силы, которые все затуманивают, мешая мне разглядеть лучше.
— Но она была жива? — Да.
— Слава богу! — Лэнгфорд повернулся к жене. — Мэри, она жива.
Мэри кивнула, не поднимая взгляда.
— Приведите ее ко мне, — всхлипывая, сказала она.
— Приведу, приведу, — ответил ей Лэнгфорд. — Как только мы получим дальнейшие указания. — Он повернулся обратно к Стрюку. — Они, кто бы они там ни были, потребовали два миллиона купюрами по двадцать пять долларов. Деньги у меня с собой. Они сообщат мне, как я должен их передать.
Я быстро подсчитал:
— Это же восемьдесят тысяч купюр. Довольно большая пачка.
— Это полный чемодан, — сказал Лэнгфорд, указав на кучу багажа. — Вот тот черный. Два миллиона. Это меня почти что разорит, но какая разница, лишь бы нам удалось вернуть Дебору.
Конечно же, он не смог удержаться и не сказать этого. Мы знали, что сто состояние составляет что-то между десятью и пятнадцатью миллионами долларов, а ведь в наши дни семья из четырех человек может чудесно прожить и при этом содержать двух слуг и электрическую коляску — или даже карету с лошадью — на шестьдесят долларов в неделю. Кто-то может подумать, что для обладателя десяти миллионов потерять два из них будет большой обидой, но доставит при этом лишь незначительные неудобства. Но это не так. Такому человеку тоже очень больно. Ему действительно кажется, что он теряет почти все. Он будет переживать и оплакивать утрату суммы, которая часто составляет лишь несколько процентов от его состояния, сильнее, чем огорчились бы вы или я, потеряв все свои сбережения и любимую охотничью собаку. Во время кризиса тридцать второго года плутократы выбрасывались из окон своих кабинетов потому, что у них осталось всего два-три миллиона. Но я снова отвлекся.
Фенстер вытащил из кучи черный чемодан и достал из кармана своего пиджака квадратик пергамента. Держа его в левой руке, он положил правую ладонь на чемодан и начал бормотать что-то на латыни. По нескольким словам я понял, что он снимает с чемодана защитное заклинание, — текст служит чем-то вроде ключа к определенному замку. Без него владельцу чемодана пришлось бы повсюду возить за собой мага, который каждый раз помогал бы ему открыть чемодан.
Закончив читать, он сложил пергамент и убрал его обратно в карман. Потом достал из другого кармана тяжелый медный ключ, вставил его в замок, повернул и поднял крышку чемодана.
