Хозяин земли Духов - 1 (СИ) - Субботин Максим Владимирович (читать книги без сокращений txt) 📗
В центре комнаты суетились две представительницы прекрасного пола двоедушников (мало отличимые от мужчин, разве что немного более миниатюрные, с более мягкими чертами лица, небольшой грудью и длинными волосами на голове) — жены Гуран-Абура. Они разводили костер, чистили посуду, о чем-то тихо переговаривались. Из пещеры доносились радостные вопли малышни. Как оказалось, их тоже спустили в Белую штольню вслед за родителями. Теперь же, после сложной процедуры мытья, весь клан вернулся в родную пещеру. За время отсутствия Гуран-Абура не погиб никто. Больше того — своего бывшего главу двоедушники встречали как героя. На меня же посматривали скорее с интересом, нежели с уважением.
Я принял кусок древней бумаги, осторожно положил его на деревянный стол. На столешницу тут же запрыгнул ендарь.
— Ну, чего тянешь, вша покусатая?
Стоящая рядом Найдена хихикнула.
— Голову ему сверни, — посоветовал Гуран-Абур.
Аеш одарил его уничижительным взглядом, но ответом не удостоил.
Я развернул свиток. Некоторые буквы расплылись, но текст все еще оставался читаемым. Только не для меня. Даже буквы не все знакомы.
— Ух ты, — обрадовался ендарь. — Старый язык!
Он подхватил свиток, ткнул мне им в лицо.
— Прочтешь?
— Лучше ты.
— Что бы вы все без меня делали…
Он уселся на край стола, свесил ноги.
— Далее не имеем возможности оставаться в сем месте, — начал он медленно. — Верим, что поход ваш, братья, будет удачным, а предки не оставят вас в трудном выборе. Сие же место все боле тяготит нас. Его стены боле не защита от хвори, что расползается окрест. Наши ночные бдения наполнены предчувствием беды. Ее образы туманны и могут быть истолкованы по-разному. Оттого порешили мы уходить. В обители нашей не останется ничего на поживу тем, кто придет следом. Многое мы уничтожили. Многое укрыли. Но главное — заберем с собой. В сей комнате оставляем письмо в надежде и чаяниях увидеть вас сызнова, поелику сами отправляемся к Спящим горам.
Аеш поднял глаза.
— Надо думать, что братья послания так и не нашли, — предположил я. — Вряд ли бы оставили на видном месте.
— Мешто-то видное, да шакрытое. Почитай, не одно дешятилетие штояло неприштупней шамой горы.
— Возможно. Только если кто из своих прочел, вряд ли бы оставил бумаженцию — прямое указание на новое пристанище и на то, что где-то здесь осталась часть секретов волхвов. Только если экспедиций было несколько.
— Или поход сложился неудачно, — сказала Найдена.
— Сколько они лет живут?
— То смертным неведомо, — развел руками Аеш. — Ни человекам, ни лесным жителям, ни подводным…
— Как так? — оборвал я его.
— Потому никто и никогда их лиц не видел, а голоса как есть похожи один на другой.
— Они вообще кто, люди?
— Как есть человеки. Да только не простые — к магическому дару падкие и от даров мира отрекшиеся. Не чета мудрецам, что на мягких перинах да сладких яствах жируют. Волхв — что камень у дороги, что пыль на ветру или облако в небе. Плоть от плоти часть мира, от которого ничего не требует. Одного лишь — созерцания.
Гуран-Абур громко сплюнул на пол.
— Шкашки тут рашводит, что уши паклей набивает. Волхв берет вше, что ему треба. Ни у кого не шпрашивает. Его воля — шакон. От людей в них оболочка одна телешная. Вше прочее — шила нездешняя.
— Тебе-то откуда знать, каменюка дорожная?! — прямо на столе вскочил на ноги Аеш.
— Стоп! — вмешался я, видя, что двоедушник уже готов осадить наглого коротышку хорошей оплеухой. — Вывод: волхвы если и были когда-то людьми, то теперь сильно изменились. Так же?
Ендарь нехотя кивнул, слез со стола.
— Отлично. Видите, вместе мы — сила. Так что, можем осмотреть место раскопок?
— Каких рашкопок? — не понял Гуран-Абур.
— Ну, где свиток нашли?
— Шдите шдешь, я ушнаю.
Ждать пришлось порядка получаса. За это время Аеш успел залезть в каждую щель в комнате, проверить абсолютно всю посуду и даже поучить женщин разводить костер. Те поначалу смотрели на него косо и даже запустили поленом (правда, не попали), но потом оттаяли, угостили свежеиспеченной лепешкой из странной, почти черной муки. Лепешка растопила сердце ендаря, отчего тот все оставшееся время торчал у костра и пел обеим хозяйкам дифирамбы, восхищаясь их красотой, умом и прочими достоинствами.
— Что это за мука? — поинтересовался я у женщин.
Насколько помнил, Гуран-Абур рассказывал мне о крыше и пище, которые имеются в крепости. С крышей все понятно, но пища… откуда ей взяться на голых камнях? Полей вроде бы не разобьешь, а одной охотой прокормить такую ораву созданий проблематично.
— Пепельный мох, — показала мне одна из хозяек кусок темно-серого мха. Густой, с мощной корневой системой. — Раштет в нишних пешерах. Поливай его — и вшего делов. В голодные годы одним им и перебивалишь, когда охоты не было. Его и вашилишки едят.
— А в дороге они ни разу не ели, только пили.
— У тебя голова, чтобы думать или для гнезда воронам? — встрял в разговор Аеш. — Жруть эти твари так, что мало не покажется. Только редко — раз в седмицу, и будя. Самое оно в долгих переходах по местам недобрым. Зато уж как дорвутся — цельну кучу сожруть и не подавятся, окаянные.
"Чудо зверь — и кормить не надо".
Нас с Найденой тоже угостили лепешками. Те оказались на удивление съедобными, особенно в горячем виде. Пресноватые без соли, но в отсутствие иной пищи вполне сгодятся. Куда лучше той каши из водорослей или еще чего, которую делали домовые.
— Проход вше еше открыт. — Вернулся Гуран-Абур. — Думаю, глава рода о нем не шнает. Никакой охраны. Но ешли Вургл-Курум не терял времени впуштую, внишу мошет нишего не оштаться. Ешли вообше что-то было.
— Мы одним глазом — и все, — сказал я. — В любом случае, тайны крепости принадлежат вам. А мы — так, гости. На экскурсию зашли.
Он ухмыльнулся, мотнул головой, призывая следовать за ним.
— Только тихо… — последние слова относились скорее к ендарю, которого двоедушник одарил особенно красноречивым взглядом.
Нырнули в один из многочисленных проходов. Идти пришлось минут пятнадцать, причем все время спускались. Миновали несколько перекрестков и ответвлений. Причем если ходы верхнего уровня были вырублены аккуратно (чуть ли не выпилены) и в разрезе представляли собой ровные прямоугольники, то здесь ситуация резко изменилась — стены коридоров еле обработаны, под ногами каменное крошево. Будто по трубе идешь, которую извне порядком продавило и покорежило.
— Это вы прорубали? — спросил я.
— Нет, — буркнул Гуран-Абур. — Штарые ходы. Тихо…
Ага, значит, крепость возводили на еще более древних постройках — слишком уж разительны отличия в методах прохода. Интересно, а дома-комнаты тоже достались новым жильцам в наследство?
Влажный холодный воздух пробирал до дрожи. Пол коридора стал скользким. Чтобы не оскользнуться, приходилось придерживаться за неровные стенки. Откуда-то впереди послышались звуки капающей воды.
Двоедушник обернулся, приложил палец к губам. Я кивнул: мол, и так молчим.
Мы вышли в низкую широкую пещеру, потолок которой подпирали массивные колонны, сложенные из камня и темного кирпича. Поверхность колонн покрывали разводы белесой плесени и целые плантации темно-серого мха.
Гуран-Абур с раздражением сорвал ближайший кусок мха, бросил под ноги. Пожалуй, если всю эту растительность вовремя не убрать, ее корни покрошат колонны в груды камней. Впрочем, двоедушники явно регулярно занимались "прополкой": у стен пещеры, да и между колоннами виднелись кучи мха разной степени разложения.
Мы миновали примерно половину пещеры, остановились возле колонны, часть камней которой сильно выделялась на фоне остальных — менее темные, еще не затянутые плесенью.
— Снова нелегкая занесла неведомо куда, — ворчливо прошептал Аеш.
Это точно — нет бы ходить по солнечным полянкам да светлым рощам. А мы все по пещерам таскаемся — мокрым и холодным.
