Меж двух огней (ЛП) - Ноче Марк (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Артаган сам сидел в подземелье, — ответила я, вспомнив мрачные дни в Кэрвенте, пока я не освободилась с Артаганом. — Я думала, вы не верите в жестокость.
Она прижала ладонь к моему луку, останавливая тренировку.
— Даже у меня есть пределы. Моя вера ценит все живое, но я человек. Моему внуку угрожали до рождения. Мои клятвы о мирном отношении были бы нарушены, если бы мы тебя не вернули.
Я ухмыльнулась, взглянув на нее.
— Что вы говорите, Аннвин? Что вы пришли бы в Дифед с копьем и луком, чтобы спасти, если бы этого не сделал ваш сын?
Ее губы улыбнулись, но не глаза.
— Я благодарю богиню, что меня так не проверили.
Это была новая сторона Аннвин. Конечно, я знала ее меньше года, а она прожила долгую жизнь. Она могла быть интересной в молодости до того, как стала отшельницей. Когда она встретила Кадваллона и растила сына.
Аннвин странно скривилась, и улыбаясь, и хмурясь. Ее глаза смотрели на далекую сцену, которую я не видела.
— Я хотела подарить этот лук дочери, — начала она. — Его создал умелый мастер, изготавливающий луки, которого я когда-то любила. Но у меня забрали мою Ниниан.
Длинный лук был уже так знаком мне, но вдруг показался тяжелым в руках. Конечно, Артаган промолчал, увидев меня с ним во время осады. Он, наверное, узнал лук и знал, кому он предназначался.
— Ниниан, ваша дочь, — начала я, догадываясь. — Сестра Артагана?
— Он не произносит ее имя, и я редко это делаю, — призналась Аннвин. — Они были близки, хотя она была младше, и у них были разные отцы. Ее смерть чуть не свела моего сына с ума. Саксы потеряли сотни людей, потому что забрали у нас малышку. Вспоминать больно, но это сделало Артагана таким воином и лидером, какой он сейчас. И теперь лук попал в достойные руки. К королеве, правящей в стиле Старых племен.
Я посмотрела на свои ноги, не зная, что сказать. Я знала ее не долго, а Аннвин мне так много дала. Лук, предназначенный ее дочери, сына, которого должны были выдать за другую. Она даже напоминала мне мою маму. Ее.
— Зачем вы рассказываете мне это? — спросила я. — Вам больно это вспоминать.
— Да. Но, даже если все кажется мрачным, у всего живого есть цель, даже если ее не видно сразу. Думаю, ты теперь там, где когда-то в жизни была я. Окруженная врагами, пытающаяся родить ребенка в этом жестоком мире, найти при этом голос бога.
— Бога? — ответила я. — Я думала, вы поклоняетесь Богине Старых племен.
Она понимающе улыбнулась.
— Все едино. Священники не признают этого. Ты знаешь, что первые христиане на островах поклонялись и богине, и своему богу? Они сделали из наших духов своих святых, даже использовали троицу тайн нашей богини в своей религии. Все веры мира поклоняются одной божественной любви.
Мое сердце согрелось, она озвучила то, что я часто ощущала в жизни, но не могла выразить. Это была правда, иначе как столько валлийцев, особенно здесь, ходили в церковь, но делали подношения духам предков? И разве Дева, Божья мать, не была похожа на древнюю кельтскую Богиню? Я нежно коснулась руки Аннвин.
— У вас дар все красиво выражать, Аннвин. Надеюсь, мы будем чаще общаться.
— Я бы этого хотела, — ответила она, тепло сжимая мою руку.
Она развернулась, оставляя меня тренироваться. Я натянула тетиву, а она окликнула меня в темноте.
— Бранвен. Может, брат и предал тебя, но послушай мой совет. С любимыми не всегда просто. Что бы он ни сделал, он был для тебя важен. Не дай ему уйти из мира, не извинившись.
Аннвин ушла. Коридор под замком вдруг стал холодным. Я сжала губы, пытаясь вспомнить Ахерна так, чтобы не видеть день, когда он продал меня врагам. Я выпустила стрелу в мишень с такой силой, что она вонзилась по перья на конце. Сегодня я его точно слушать не стану.
* * *
Мой живот стал размером с большую дыню. Днем я шила у огня в комнате. Ровена и Уна плели шерсть в углу, болтая. Я шила у окна много месяцев, поля снаружи стали золотыми с осенней пшеницей, а потом побелели от снега. Днем я тренировалась с луком, на закате работала с иглой. Несмотря на мои худшие страхи, я дожила до восемнадцатого дня рождения, а теперь скоро стану матерью.
Мой гобелен занимал стену с одной стороны комнаты. С помощью Ровены и Уны мы пряли историю возрождения Аранрода шерстью и нитью. Три части изображали осаду, прибытие северных воинов и нашу с Артаганом коронацию. Было непросто получить нужные цвета в холодное время года, но нам помогали торговцы и монахи, проходящие мимо. Каждый цвет старательно подбирался. Огненный и золотой шелк для короны Артагана. Светлые нити для башен замка. Черная мешковина для моих волос.
В дверь постучали. Уна и Ровена перестали плести, Артаган тихо прошел в комнату. Он был хмурым, почти не отрывал взгляд от пола. На его щеках нынче часто была щетина, он забывал порой побриться. Мои фрейлины встали, присели в реверансах и ушли. Король дождался, пока их шаги на лестнице затихнут. Я отложила иглу и нить, он прошел по комнате.
— Почему ты так мрачен, любимый?
— Как ребенок?
— Мы оба в порядке. Еще несколько недель. Но ты пришел поговорить не об этом.
— Он все еще не говорит. Твой брат — упрямец.
— Полубрат, да. Упрямый и сильный.
Было больно говорить о нем. Мы избегали его имени, словно он был призраком. Он был закован в цепях почти девять месяцев, был близок к смерти. Хотя прошло много недель, совет Аннвин не покидал меня. Я схватила Артагана за руку.
— Позволь попробовать снова.
— В твоем состоянии? Я не пущу тебя сейчас в подземелье.
— Только он знает, кто стоит за покушениями на мою жизнь, когда я жила в Кэрвенте и когда саксы пытались поймать меня. Я должна знать, Артаган. Ради меня и ребенка.
— Он молчал всю зиму. Почему ты думаешь, что он заговорит сейчас?
— Позволь попытаться, Артаган. Прошу.
Он смотрел на ветер, гоняющий со свистом снег за окном. Не глядя на меня, он сжал мою ладонь и кивнул. Я отложила вышивку, поцеловала его в щеку и поспешила вниз, пока он не передумал.
Энид сопроводила меня к подземелью. Нас впустили, и мы остановились вдвоем у камеры Ахерна. Лучи света проникали в глубины древнего подземелья. Зеленые пятна были на стенах. Лицо Ахерна заросло бородой, толстые цепи приковывали его к камню. Энид пронзила пленника взглядом.
— Нужно было зажать ему пальцы тисками.
— Оковы в подземелье — уже пытка, — ответила я.
— Простите, королева. Я должна следить за замком.
Энид поспешила уйти. Артаган назначил ее сенешалем замка. Но она все равно чаще всего исполняла долг моего личного стража. Хотя я думала, что это из-за ребенка. Энид все равно холодно относилась ко мне, но я носила наследника Артагана, и Энид часто вела себя так, словно это ее ребенок. Верность ее была странной.
Я осталась наедине с полубратом, ветер холодил кожу. Я укуталась в шаль и какое-то время стояла в тишине. Ахерн не говорил. Он будто не дышал, но его глаза моргнули. Я выдохнула. Он просто решил сгнить в тишине. Я вставила факел в крюк на стене, его свет озарял темницу. Я коснулась ладонью живота.
— Повитуха говорит, мне скоро рожать. Я столько раз помогала с родами, но не рожала сама. Немного страшно.
Ахерн смотрел на пол, но я продолжала:
— Я уговорю короля, и ты сможешь привести себя в порядок и есть мясо, чтобы набраться сил.
— Нет.
Я вздрогнула от его хриплого голоса и склонилась ближе. Его голос хрипел, как у лягушки. Я склонилась к его лицу, боролась с желанием поморщиться. Его немытое тело воняло.
— Что ты сказал?
— Нет!
Он бросился вперед в оковах. Я отпрянула, сердце забилось быстрее, его цепи гремели о стене. Он не мог пройти дальше и обмяк на полу. Я вытерла пот со лба.
— Почему ты не позволишь помочь тебе?
— Потому что я заслуживаю этого! Я предал тебя. Где твоя ненависть? Ты ничего не чувствуешь?
— Ты предаешь себя, ведь молчишь и скрываешь того, что толкнул тебя на такое.
Он зарычал, глядя на угол. Его голос вдруг смягчился.
