Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ) - Снежная Дарья (е книги TXT) 📗
Будет такой скандал, который ни мне не простят, ни я сама себе не прощу.
Нет, надо действовать иначе.
Я решительно натянула обратно только что снятое пальто, и поспешила в кабинет к господину Трейту.
– Мне нужен усилитель.
Артефакт Трейт хранил теперь в своем сейфе, куда мы возвращали его всякий раз после обхода. И выдавал он его с такой неохотой, будто мы с ним игрались, а не работали. Правда, весь этот спектакль с «зачем он вам, леди Рейвен?» разыгрывался всякий раз только для меня.
– Зачем он вам, леди Рейвен? – привычно пробубнил Трейт, продублировав скрипучий голос, отзвучавший в моей голове.
– Пришел новый список. В Карваноне есть еще один запечатанный целитель.
Трейт смерил меня таким недовольным взглядом, будто я у него эту вещь от сердца отрывала, и с нечленораздельным ворчанием извлек артефакт из недр сейфа.
– Поторопитесь, леди, во второй половине дня артефакт будет нужен здесь.
Зачем, он, естественно не сказал. Возможно, и незачем. Но это было уже совершенно неважно.
Я надела усилитель в уборной и покинула департамент, выглядывая долговязую и темную фигуру Стивенсона еще на ступеньках.
– Держитесь рядом, пожалуйста, – попросила я, когда охранник, уловив мой ищущий взгляд возник передо мной, как по волшебству. – И будьте очень внимательны.
– Я всегда внимателен, леди, – слегка оскорбился Стивенсон, сверкнув глазами.
Кивнув, я махнула рукой, подзывая пролетку, а через четверть часа, чувствуя, как вспотели под перчатками ладони, постучала кольцом о тяжелую дверь особняка Трея Лоули, графа Грайнема.
– Леди Эрилин Рейвен, – сдержанно бросила я дворецкому, и тот проводил меня в уже знакомую гостиную.
Граф не заставил себя ждать. Он вошел в комнату стремительно, без следа давешней хромоты и даже сдержанно улыбнулся, отчего мне тут же сделалось до отвращения неловко. Этот человек был в моем доме, поддержал меня в трудную минуту, я собственными глазами видела, как он убивался над смертью Арчи Оллина… а сейчас я его подозреваю в хладнокровном убийстве почти десятка людей? Включая его товарища?
– Леди Эрилин! Неожиданный, признаться, визит, – проговорил он и напоролся взглядом на моего охранника, пристроившееся позади.
– Господин Стивенсон, – бегло заметила я, – сопровождает меня по приказу его светлости.
– Его светлость совершенно правы, – невозмутимо отозвался Грайнем. – Герцогские сокровища надлежит всячески беречь. Я могу поздравить вас с расторжением помолвки, милая леди?
– Вы отвратительно бестактны.
– Какое счастье, что для вас это не новость. Прошу, присаживайтесь же. Чаю?
– Не стоит.
Мой ответ, Грайнема, кажется, слегка удивил, но настаивать он не стал, устроился удобнее и откинулся на спинку дивана, забросив на нее руку. А я… отрывисто выдохнув, повела ладонью по шее, будто отводила с нее щекочущий волосок, и незаметно приласкала руны активации усилителя.
Нечего тянуть – чаи распивать.
– Так чем же я обязан?..
Запах конфет и плесени. Два абсолютно несочетаемых аромата. Тонких, на грани восприятия даже с десятикратным усилением, но совершенно отчетливых. И – у меня внутри все сжалось в тяжелый ледяной ком – легкая, невесомая сиреневая дымка. Слегка мерцающая.
Не оставляющая ни малейших сомнений.
– Простите?.. – я выключила артефакт и с некоторым трудом шевельнула языком в пересохшем рту.
– Я спрашивал… – граф выпрямился и подался вперед с обеспокоенным выражением лица. – Вам нехорошо? Вы как-то побледнели.
– Нет, со мной все в порядке, – все еще с усилием произнесла я, слегка повернула голову в сторону Стивенсона, жалея, что не могу на него посмотреть, а потом медленно перевела взгляд на… убийцу. – Скажите, лорд Грайнем, кто и при каких обстоятельствах поставил вам печать?
В зеленых глазах в первую очередь мелькнуло недоумение, даже брови взлетели вверх. А потом он понял.
И улыбнулся.
Он не попытался разыграть изумление. Не испугался. Не разозлился. Нет. Улыбнулся.
Я обмерла, даже сердце, кажется, на мгновение остановилось. И над ухом должен был вот-вот прозвучать щелчок затвора, а может даже, и громыхнуть выстрел, опережая попытку бегства или нападения.
Но ничего не происходило. Грайнем сидел как сидел – рука вольготно на спинке дивана – и просто смотрел на меня с этой совершенно жуткой, потому что она не вписывалась в мои представления о его реакции, улыбкой на губах.
– С чаем это я, пожалуй, правда был неправ, – медленно и раздельно произнес он, не отрывая от меня взгляда. – Тут нужно что покрепче.
– Трей Лоули, лорд Грайнем, вы арестованы по подозрению в убийстве девяти человек. Предупреждаю, что при попытке бегства мы имеем право стрелять на поражение, а также уведомляю, что содействие следствию может способствовать смягчению вердикта в случае обвинительного приговора.
Я впервые проговаривала эти слова в реальной жизни. Не вслух над учебником, не строгому преподавателю, а вот так – глядя в глаза преступнику. Человеку, который еще час назад был для меня просто хорошим знакомым. Грубоватым, но с понятиями о чести и достоинстве. Боже, да сложись жизнь хоть чуточку иначе, маменька меня за него уже просватала бы!
От этой дикой, неуместной мысли я чуточку пришла в себя и сунула руку в сумочку, извлекая из нее наручники. Вот уж незаменимый аксессуар каждой приличной леди.
Судя по тому, как искривились в ухмылке губы графа, он подумал о том же, но продолжал сидеть без движения и сейчас, и тогда, когда я не глядя протянула наручники Стивенсону, и только когда мой охранник приблизился, Грайнем пошевелился – выпрямился и спокойно протянул руки, позволяя защелкнуть на запястьях браслеты с окаемкой рун, запирающих магию.
Я перевела взгляд на охранника.
– Мне нужно отправить послание в департамент. Не спускай с него глаз.
– Да, миледи.
– Секретер там. – Граф любезно кивнул головой в угол, и меня снова остро кольнуло чувство неправильности, нереальности происходящего. Все не так. Все должно быть не так!
Почему он ведет себя так, будто даже рад, что я явилась его арестовывать? Почему?
Я торопливо нацарапала послание господину Трейту, запечатала его расплавленным над свечой сургучом и вышла из гостиной. Мальчишку-посыльного удалось поймать быстро, я сунула ему монету, пообещала, что если он домчит это послание до департамента как можно быстрее, то получит еще столько же, и некоторое время стояла на ступеньках, наблюдая, как о воодушевленно улепетывает. Возвращаться не хотелось.
До конца поверить не получалось. Как? Как такое возможно?
Впрочем, если я так и буду здесь стоять, пока не прибудут силы департамента, то я рискую получить ответы на это вопросы куда позднее. А то и не получить вовсе.
Я зябко потерла плечи и вернулась в дом под недоуменным взглядом дворецкого, озадаченного моим шастаньем туда-сюда.
В гостиной ничего не изменилось. В тишине громко тикали большие напольные часы, да шорох моих юбок звучал отчетливее обычного. Я села обратно на свое место напротив графа и отметила, что он уже не улыбается. Грайнем был сосредоточен и серьезен, но по-прежнему не высказывал ни малейших признаков гнева.
– Это правда… вы? – спросила я, и вопрос прозвучал совершенно беспомощно.
– Правда. Я, – спокойной кивнул граф, и у меня по спине пробежал холодок.
Я помолчала немного, собираясь с мыслями, и повторила свой первый вопрос:
– Кто и при каких обстоятельствах поставил вам печать?
Вообще-то Грайнем не обязан был отвечать. По протоколу допрос должен был проводиться в департаменте, в присутствии его адвоката, и сейчас он имел полное право молчать, как рыба, и прекрасно это знал. И, тем не менее, заговорил.
– Вы наверняка знаете, как мне достался титул? Двоюродный дедушка скончался, не оставив прямых потомков мужского пола. Мой дед, его младший брат помер годом раньше. А мой отец погиб, когда мне было три года. Наша семья никогда не рассчитывала на титул. Граф был крепок, при молодой жене и далеко не бездетен, просто с сыновьями не задалось, так это дело наживное. К тому же он относился к нам хорошо – поддерживал деньгами, когда отца не стало. А когда у меня открылось «окно» предложил оплатить обучение в лучшем форсийском университете. Он рассудил, что толковый целитель семье никогда не помешает, а в Ланланде насидеться я ещё успею, и мол надо мальчику мир повидать.
