Стальной подснежник - Арнаутова Дана "Твиллайт" (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
— Белье… — повторила Ло, прикладывая ладонь к животу. — Нэнси, найди мне чистую ветошь! Проклятье…
Она наконец поняла, почему так тянет поясницу! Как всегда, не вовремя. Впрочем, бывают ли вообще лунные дни вовремя?
— А… ой, сейчас, миледи! — сообразив, заторопилась девчонка. — Вам бы лечь, может? А я горяченького попить принесу! Или к лекарю сбегать?
— Успокойся, — раздраженно одернула ее Ло. — Ничего страшного, обычное же дело.
— Так это у нас, деревенских, обычное, — рассудительно сообщила Нэнси, — а у благородных все по-другому устроено. Вы же леди! Вам себя беречь следует!
Ло только скривилась в ответ на столь умилительную наивность. Ну да, беречь. Целители рекомендуют проводить эти дни в покое, следя, чтобы еда была легкой и питательной, постель — теплой, а настроение — безмятежным. Советуют удерживаться от длительных прогулок, совершенно исключив конные, и отказаться от супружеских отношений. А также от любых утомительных занятий, включая визиты, чтение и музыкальные упражнения. Вот вышивать можно, даже рекомендуется, поскольку способствует успокоению. Ну и, конечно, строго запрещено пользоваться чарами!
Она представила, как отказалась бы от рейда, сославшись на женское недомогание и необходимость немедленно повышивать — ради безмятежности, и скривилась еще сильнее. Нэнси, приняв это за гримасу боли, засуетилась. И тут в дверь постучали.
— Гони всех, — мрачно велела Ло, растирая ладонью поясницу. — Его светлость — особенно!
И плевать на учтивость. Пусть думает, что ему угодно!
Но за дверью оказался не капитан, умертвие ему под одеяло. Из-за юбки Нэнси выглянула круглая улыбающаяся мордашка, и к Ло потянулась чумазая ручка, сжатая в кулачок.
— Илинка, ты что здесь делаешь? А ну-ка, брысь на кухню! — возмутилась горничная, но Ло ее остановила:
— Пусть войдет. Что ты хотела, милая?
— Я вам клюцик плинесла! — гордо заявила Илинка, проскакивая мимо Нэнси. — Вот!
Из кулачка у нее в самом деле торчал ключ.
— Благодарю, милая, — растерянно сказала Ло. — Где ты его нашла?
— У длов! — гордо ответила девчушка. — Когда Валь длова колол, а вы сладкое плинесли.
— Вот, значит, когда я его выронила? — вздохнула Ло. — Ну что ж, спасибо. Как же все-таки вас с братом зовут? Валь, Илинка… Никогда не слышала таких имен.
Она попробовала изменить их, ведь девочка явно картавит, но «Варь» и «Иринка» были ничуть не более знакомыми. Что ж, остается подождать, пока парнишка заговорит. Но если ключ выпал возле кухни, то как в комнату попала Тильда?
— Нэнси, сними барготов замок! — велела она, притягивая к себе девочку. — И скажи на кухне, что миледи очень зла! Я хотела по-хорошему, но если еще кто-то сунет сюда нос без моего ведома, то прищемит его проклятием!
— Миледи! — ахнула Нэнси, аж подскакивая.
— Да, — мстительно сообщила Ло, рассчитывая, что слухи разлетятся мгновенно, а простонародье суеверно. — Магесса я или нет? Барготом клянусь! Любому, кто переступит порог без позволения, семь лет ни в чем удачи не будет! Конечно, моего супруга и тебя это не касается.
Она погладила девочку по голове, удовлетворенно наблюдая загоревшиеся глаза Нэнси, которой не терпелось поделиться новостями с прислугой. Усадила Илинку на постель, и та сразу нашла себе занятие, завороженно перебирая флакончики духов. Чумазая, вся в черничных пятнах, малышка не вызывала у Ло ни малейшей брезгливости. Возможно, потому что волосы у Илинки пахли простым мылом, зато были чистые. И вообще девочка выглядела опрятной, несмотря на застиранное, потертое и местами зашитое платье. Конечно, в чернике она измазалась от души, но шейка и уши чистые, ноготки аккуратно пострижены… Интересно, это местные женщины так за ней следят?
— Илинка, а где вы жили раньше? — осторожно спросила Ло, не надеясь на ответ и опасаясь бередить память девочки, но та охотно отозвалась:
— Далеко! Далеко-пледалеко! В большой-плебольшой клепости!
— Крепости? Как эта?
— Ага, — согласилась Илинка. — Только здесь капитан главный, а там был папа. Его все слушались и маму тоже.
Любопытно… Ло снова пожалела, что мальчика не расспросить. Хотя… вдруг он умеет писать? Это уже само по себе о многом сказало бы. Крестьяне и ремесленники в большинстве своем неграмотны, а вот парнишка из купеческой семьи в таком возрасте уже наверняка владеет пером. Не говоря уж о дворянине. Ведь кто иной может быть главным в крепости или замке?
Она хотела спросить еще, но Илинка насупилась, на глазах ее показались слезы, и Ло поспешно прекратила расспросы. Нэнси, стараясь отвлечь девочку, свернула два платка в подобие младенца, и Илинка с восторгом приняла игрушку. Пока она шепотом баюкала куклу, Ло позаботилась о собственной чистоте. Что ж, вот и настало время оправдаться перед дражайшим супругом в отсутствии беременности? Да ни за что! Если так этого боится, пусть сам позорится, копаясь в белье или расспрашивая прислугу! «Ни одного лишнего слова, — напомнила себе Ло. — Никаких перемирий, чтоб им провалиться, и никаких договоренностей!»
— Вы только посмотрите, миледи, — всплеснула Нэнси руками, улыбаясь. — Где сморило бедняжку, там и спит.
Илинка, крепко прижав куклу, уснула на постели. Башмачки девочки стояли возле кровати, и Ло снова отметила, что шерстяные чулочки на ней чистые и достаточно дорогие.
— Пусть спит, — сказала она, невольно потянувшись снова погладить малышку, но побоявшись разбудить. — И вот что, позови-ка Селину. А это, — кивнула она на груду белья, — перестирай заново.
Нэнси, не обрадованная поручением, все-таки послушно побежала его исполнять, а Ло подошла к окну и глубоко вдохнула осенний холод. Посмотрела на небо, клонящееся к закату, на ветви вяза, с которого стремительно облетали всё новые и новые листья.
«Осколки? — с тяжелым холодным упорством подумала она. — Пусть осколки. Клянусь, я буду снова и снова собирать из них свою жизнь. Хоть тысячу раз, если понадобится! Нет магии? Научусь жить без нее. У меня остались память и честь. У меня есть сестра и друзья… Люди, о которых я могу позаботиться. Враги. Вполне достаточно, чтобы жить ради этого».
Во двор Эйнар вышел, словно пьяный, на подгибающихся ногах, изо всех сил стараясь не споткнуться. Оглядел пустую площадку, окруженную стенами, помотал головой. И свернул в проход на задний дворик, прячась от чужих глаз, будто раненый зверь в нору. Обогнул конюшню и сенник, прошел за оружейный склад… Задвижка легко поддалась, звякнув, Эйнар шагнул в вольер и закрыл за собой дверь. Опустился на корточки, привалившись спиной к стене, закрыл глаза. И растворился в чистейшей любви, щедро излившейся на него мокрыми носами и языками, тяжелыми лапами, мохнатыми мордами, скулением и повизгиванием.
Дождавшись, когда его вволю обнюхали и облизали, Эйнар, не открывая глаз, обхватил руками ближайший ворох меха, счастливо замерший в его объятиях, ткнулся лицом в густую шерсть. Пес положил голову ему на плечо, шумно засопел, потом лизнул в щеку. Сбоку ревниво притерся другой…
Постепенно его отпустило. Невидимые когти, впившиеся в нутро, не совсем разжались, но позволили свободно дышать. Все еще хотелось ломать и крушить, а лучше — убить кого-нибудь, но теперь хватало разумения понять, что надо не «кого-нибудь», а именно одного человека. Мага, тварь поганую… Потрепав огромного кобеля по холке, Эйнар ласково оттолкнул лобастую голову, поднялся на ноги. Немедленно вокруг него снова закрутились четыре мощных мохнатых тела, отталкивая друг друга, ластясь, виляя хвостами… Пятая собака, недавно ощенившаяся сука, из будки высунула только морду, умильную и словно извиняющуюся, — из-под брюха слышалось требовательное попискивание.
Подойдя, Эйнар снова присел и без опаски погладил волкодавиху. Почесал горло, заглянул в уши, проверяя их чистоту. Сказал тихо:
— Ну что, красавица? Ух, какие медвежата у тебя…
Щенки, хорошо видные в широкий лаз будки, и вправду похожие на медвежат мохнатостью и толщиной, отталкивали друг друга лапами, чмокали, вися на сосках, и виляли крошечными хвостиками. Сука глядела благосклонно, и Эйнар погладил серые спинки с темными полосами вдоль хребта.
