Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина (читаем книги онлайн .TXT) 📗
– Подожди отчаиваться, девочка. Вдруг тебе еще представится такая возможность? – и развернулся, чтобы уйти, когда айсадка злобно крикнула ему в спину:
– К чему я шакалу?! Зачем? Убей! Или пускай я себя убью!
Элимер медленно оглянулся и несколько мгновений задумчиво смотрел в ее лицо.
– Ты спрашиваешь, зачем? Может быть, я все еще надеюсь услышать ваше пророчество. Может быть, мне интересно сломить твою волю и услышать, как ты назовешь меня повелителем. Может быть, интересна ты сама. Какая разница? Ни одна причина не изменит твоей участи. А покуда, прощай, дикарка, не назвавшая своего имени. Я и так потратил на этот бесполезный разговор слишком много времени.
Гл. 19. Блуждая инкогнито, можно кое-что узнать
В эту ночь Элимер спал плохо. Ему снова, вот уже который раз за последнее время снился нехороший, жуткий сон.
Кхан стоял перед зеркалом и разглядывал свое отражение. Что-то испугало его в нем, и он отпрянул. Но отражение осталось неподвижным. Элимер поднял руку, однако рука двойника не шевельнулась. Но по-настоящему страшно ему стало, когда губы отражения искривились в ядовитой улыбке, а из зеркала раздался безжизненный голос:
– Не медли, исполни назначенное…
– Какое назначенное? – выкрикнул Элимер. – Я ничего не знаю!
– Знаешь, – усмехнулся двойник. – Узнаешь.
– Что?..
– Сегодня… узнаешь…
И картинка сменилась. Элимер все так же смотрел в зеркало, но теперь в нем вместо своего отражения (своего ли?) увидел брата. Тот стоял, облаченный в богатые одежды странного покроя. Как и в прошлый раз, шрамы на лице Аданэя отсутствовали.
– Я ненавижу Элимера! – произнесло зеркало устами Аданэя. – Он лишил меня семьи и дома, он превратил меня в раба! И даже если он простит меня, то я его – никогда!
Огонь вырвался из камина комнаты, в которой стоял Элимер, и устремился к зеркалу. Пламя обвилось вокруг головы Аданэя, и на мгновение кхану почудилось, будто оно превратилось в царский венец. Дальше все исчезло во тьме, и он проснулся.
Проснулся, как и всегда после подобных снов, с невыносимой головной болью, сдавливающей виски. И как назло, не было рядом Тардина, который одним прикосновением мог бы ее унять. С другой стороны, это даже к лучшему, иначе советник опять начал бы спрашивать, что ему снилось, а Элимера такие вопросы почему-то раздражали.
Превозмогая боль, он поднялся с кровати и подошел к окну: улицей все еще владела тьма. По ощущениям только-только перевалило за полночь, а значит, поспать ему удалось совсем недолго. И заснуть вновь вряд ли получится.
Элимер прислушался: за окном раздавался звук дождя, точнее мороси – холодной и неприятной. Однако сырой ночной воздух мог его взбодрить и даже избавить от головной боли.
Недолго думая, кхан облачился в невзрачную бурую одежду и теплый дорожный плащ. Меч и кинжал на пояс. Вот и все. Скорым шагом, пытаясь не обращать внимания на обруч, сдавивший голову, он спустился к выходу. Заметил там Видольда (телохранитель вообще спит когда-нибудь?) и скороговоркой бросил:
– Я уезжаю. Вернусь к утру. Сопровождать не надо.
Ни телохранитель, ни стражники не удивились странному поведению своего государя. Они уже привыкли к тому, что иногда, ночами, кхан уезжает неизвестно куда, чтобы вернуться под утро. Домыслы ходили разные. Кто-то говорил, что правитель тайно ездит к своей замужней любовнице с незаконнорожденным сыном, кто-то – будто бы он в одежде простолюдина бродит по улицам, слушает, что говорит народ и следит, как работают патрульные дружины. Впрочем, ошибались и те, и другие, а умные люди понимали это, не особенно доверяя досужим вымыслам.
Элимер выехал за ворота замка и пустил кобылу спокойным шагом, предоставив ей самой выбрать путь. Дождь глухо барабанил по крышам домов и мостовой, стекал по капюшону, ледяными струйками проникал за ворот, заставляя вздрагивать от холода. Но кхан не ошибся, решив выехать в город в непогоду: боль почти утихла, оставив в голове лишь неприятную вязкую кашу.
Он давно полюбил прогулки по ночной столице, когда все краски стерты, а переулки почти безлюдны, если не считать патрульных, бродяг и кошек. Ночной Инзар – единственное место, где он мог забыть о Придворном Уложении и о том, что он – Великий Кхан, а это – его Империя.
Отъехав довольно далеко от замка, Элимер сошел с лошади, перехватил ее под уздцы и медленно двинулся по дороге, часто сворачивая в узкие переулки. Иногда на пути встречались уютно освещенные окна домов, в которых люди отчего-то не спали. Всякий раз он неосознанно косился в их сторону, с любопытством рассматривая внутреннюю обстановку. Однажды даже вызвал этим негодование какой-то женщины. Она отворила окно и, потрясая пухлым кулаком, закричала:
– Уууу! Ходит тут, вынюхивает! Ишь, уставился, тать ночная! И чего те не спится-то, а! Иди-иди себе! Неча выглядывать тут, у нас не поживишься! Проваливай, говорю! Ишь, прихвостень Ханке! Вот донесу дружинникам! – и с грохотом захлопнула ставни. Элимер усмехнулся себе под нос и продолжил путь.
Побродив по улицам, продрогнув и спугнув пару бродяг, он уже начал подумывать о возвращении, когда прямо перед собой увидел ярко освещенное крыльцо трактира под вывеской: "У дороги". Видимо, хозяева не особенно утруждали себя, придумывая название. Ноги сами привели Элимера в теплое помещение, из которого тянуло пряным запахом еды и пива. Привязав лошадь у входа, он вошел внутрь и с удовольствием снял мокрый плащ. Кхан не опасался, что кто-то его узнает – тем более, в такой одежде, – ведь люди видели своего повелителя лишь на торжествах, да во главе войска.
Элимер сел за потертый, в зазубринах, деревянный стол и огляделся. Народу в трактире оказалось мало: видимо, из-за позднего времени и непогоды. Немногие посетители сидели за такими же, как и он, столами, и тихо о чем-то беседовали. Двое походили на купцов средней руки, еще двое – на ремесленников или, может, обычных работяг.
От праздного занятия его отвлек девчоночий голос:
– Чего желает господин? Выпить, перекусить? У нас все вкусно, все недорого.
Элимер поднял взгляд и увидел перед собой молоденькую чернявую служанку. Девчонка вертляво теребила в руках передник, кокетливо посматривая на него из-под густых неровных бровей. Кокетливо – не потому, что он ей понравился, понял Элимер, а потому, что посетитель. Видимо, она со всеми ведет себя так.
– А что посоветуешь? – спросил он.
– У нас все вкусно, – повторила она. – Пиво отменное, ром крепкий. Возьми телячье жаркое, господин, не пожалеешь.
– Благодарю, я не голоден.
– Ну, тогда выпить? Может рому?
– Лучше пива.
– Пинту? Или, может, сразу две? Ты, я вижу, крепкий мужчина, одно слово – воин.
Элимер не смог удержаться от улыбки. Ишь, ловкая, лишь бы побольше денег с гостя забрать.
– Вполне достаточно и одной.
Девчонка досадливо поджала губы и побежала выполнять заказ, всем своим видом показывая: "Ходят тут, теребят по мелочи".
Когда она вернулась с кружкой пенящегося напитка, Элимер бросил на стол круглую медную монету и обратился к девчонке:
