Заговор Древних - Грацкий Вячеслав Вениаминович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Ты прямо как джинн, — заметила насмешливо Виста.
— Джинн? — нахмурился Змиулан. — Это который на юге? Да, я кое-что слышал об этих существах! И, пожалуй, ты права, у нас есть нечто общее.
— Пожалуй, — согласилась Виста. — Только джинны исполняют три желания, а у тебя — только одно.
— У меня не одно, — слащаво улыбнулся Змиулан. — У меня — целых два! Первое — это твое плотское, а второе…
— Какое такое плотское? — возмущенно перебила его Виста. — Ты не будишь у меня никаких чувств!
— Ой ли, девонька?! — усмехнулся он.
— Ну, разве что чуть-чуть, самую малость… — улыбнулась девушка. — Как к любимому брату!
— Эх, тяжело с вами, ведьмами, — Змиулан неожиданно сник. — Какие вы все бесчувственные, расчетливые… Никакой романтики, то ли дело с обычными бабами!
Он мечтательно закатил глаза.
— Так чего ж ты тогда сюда заявился, дружок!
— Понравилась ты мне, дева… — Змиулан сделал такие серьезные глаза, что Виста невольно расхохоталась.
— Ну, а найти кого-нибудь и доставить к нему ты можешь? — деловито спросила девушка.
— Конечно-конечно! Это запросто! — он снова расцветал, вовсю распространяя вокруг себя нечеловеческое обаяние. — Хоть прямо сейчас!
— Нет! Сейчас не надо! Я сначала обдумаю твое предложение.
— Я и не тороплю! — он передал ей маленькое перышко. — Возьми это. Когда надумаешь, подбрось его в воздух и призови меня!
Змиулан счастливо рассмеялся и исчез, рассыпавшись искрами, от которых тотчас же вспыхнула приготовленная для костра горка хвороста.
— Вот стервец, — улыбнулась девушка. — Умеет же делать бабам приятное!
Костер взялся как нельзя кстати, потому что в следующий миг кусты вновь затрещали и на поляну ввалился Мстислав, сжимая в руке двух жирных глухарей. Он хмуро огляделся и Виста едва не расхохоталась, заметив, как точно он повторял повадки Змиулана, или точнее, как Змиулан точно повторял повадки витязя. Она даже раскашлялась, чтобы он не заметил рвущегося из нее смеха, и уткнулась взглядом в землю. И потому не видела, как округлились его глаза, когда он увидел в траве еще двух глухарей. Он бросил какой-то странный взгляд на девушку, в котором мешалось удивление пополам с уважением, но ничего не сказал.
После отъезда из Киева они вообще мало разговаривали. Виста догадывалась о чувствах, переполнявших витязя. События в той злосчастной роще, похоже, оставили неизгладимый след в его простой душе воина, привыкшей видеть мир лишь в черно-белых цветах. Она не спешила с восстановлением отношений, надеясь на Мстислава, однако со временем пришло понимание, что витязь скорее удавится, чем сделает первый шаг к примирению.
Все также молча они приготовили ужин, поели. Затем Мстислав вытащил оселок и точильный камень, достал Лунный меч, и стал внимательно разглядывать клинок. Кромка лезвия была безукоризненно ровна, без единой щербинки или зазубрины. Ни разу в жизни Мстиславу не приходилось видеть такого ровного лезвия. Но едва он решил потрогать его пальцем, как его остановил резкий крик девушки.
— Эй, ты что, хочешь отрезать себе руку? — осведомилась она. — Этот меч не нуждается в правке и заточке, и его лучше вообще не вынимать без необходимости, иначе ты рискуешь обрезать себе все выступающие части тела.
— Ты меня принимаешь за полного дурака? — хмуро отозвался витязь. — Я не настолько неуклюж, как тебе хочется думать!
— Ну, до полного дурака тебе еще полнеть и полнеть, — сообщила Виста. — Но дело не в тебе, и не в твоей неуклюжести, дело в мече. Я слышала, его лезвие настолько остро, что человечий глаз не может разглядеть его настоящую кромку. Поэтому, если ты еще собираешься пользоваться своим пальцем, не тыкай им меч.
Мстислав достал сухую ветку и медленно поднес ее к клинку. Его глаза расширились, когда он увидел, как ветка, не дойдя до меча, разделилась надвое, будто наткнувшись на невидимое лезвие.
— Убедился теперь? Лучше спрячь клинок, пока еще чего не отрезал невзначай!
Мстислав не ответил. Он подобрал еще несколько веток, с огромным интересом повторил опыт, пытаясь под разным углом зрения разглядеть эту невидимую кромку. Попытки не увенчались успехом, тогда он разочарованно вздохнул и осторожно задвинул меч в ножны.
— Даже не знаю, говорить тебе или нет, — задумчиво проговорила девушка.
Витязь качнул неопределенно головой, дескать, хочешь — говори, нет — не говори и Виста мысленно выругалась. Вот еще, заносчивый гордец!
— Хоть ты и не заслуживаешь доброго к себе отношения, — заметила девушка. — Я все-таки расскажу то, что слышала об этом клинке.
Мстислав по-прежнему хранил гордое молчание, и Виста, скрипнув зубами, продолжила.
— Этот меч ковали в такие древние времена, что все уже забыли, кто именно и для чего его изготовил. При этом сохранилось столько слухов, что понять, какие из них насколько соответствуют истине просто невозможно. Например, у нас говорили, что этот меч не имеет определенной формы, и что ему можно придать любую… Кстати, я до сих пор помню, как резко он изменился еще там в подземелье…
— Может быть, — равнодушно сказал витязь. — Но разве это имеет какое-либо значение?
— Тебе виднее, — улыбнулась Виста. — Просто я подумала, что ты можешь захотеть немного удлинить его…
— Нет, не захочу. Меня устраивает его длина!
— Ладно-ладно, пусть будет таким, — согласилась девушка, не обращая внимания на его холодный тон. — А еще у нас говорили, что этот меч дается в руки только тем, кому суждено исполнить на земле волю богов и уничтожить что-нибудь, что нарушает эту волю. Или кого-нибудь… Поэтому этот меч убивает все живое… и неживое!
— А, к примеру, Кащея Бессмертного им можно завалить? — вдруг оживился Мстислав и Виста просияла.
Все-таки она смогла заинтересовать его! И правда, лучшее средство привлечь внимание мужчины — это завести разговор об оружии. Вот только ответа на его вопрос она не знала. Впрочем, сейчас это было не главное. Главное ответить хоть как-нибудь, хоть что-нибудь, лишь бы проломить, наконец, эту стену отчуждения между ними.
Они мчались, не жалея коней, нигде не останавливаясь, пересаживаясь на заводных прямо на скаку, как заправские степняки. Ураганом проносились через веси и села, стаптывая на дороге всех, кто не успевал вовремя убраться с дороги. Начиная от кур и гусей и заканчивая замешкавшимися смердами. Проклятия и ругань, а нередко и камни неслись им вслед, а один раз Мстислав с удивлением почувствовал, как что-то больно клюнуло его в спину. Сунув туда руку он с удивлением вытащил застрявшую в кольчуге стрелу. Хорошую каленую стрелу, с острым, бронебойным наконечником. От опасной раны витязя спасла лишь их безумная скачка. Стрела ударила на излете и только слегка поцарапала кожу. Возмущенный такой наглостью витязь едва удержался от того, чтобы не развернуться и не проучить зарвавшихся селян. Впрочем, такая возможность ему представилась очень скоро.
Дорога заметалась между холмами, и вскоре из-за очередного поворота донесся тревожный гул людской толпы. Что-то знакомое послышалось в этом гуле, что-то такое до боли родное и близкое, отчего сердце витязя зашлось в сладкой истоме, а мышцы всего тела заныли, предчувствуя нечто приятное. И прежде, чем кони вынесли их за поворот, Мстислав успел понять, что вдруг пробудилось в нем — это было предчувствие боя, жаркого и страстно желанного боя. Вот только странное отсутствие характерного железного лязга немного смущало…
Когда же их глазам предстала бушующая орава смердов, напрочь перекрывшая дорогу, его разочарованию не было предела. Четыре или пять десятков мужиков бодро и с видимым удовольствием метелили друг дружку. То и дело над толпой взлетали крепкие кулаки, чтобы затем со смачным хрустом врезаться в чье-либо перекошенное яростью лицо. Но это мало кого останавливало. Люди рычали, как дикие звери, отплевывали кровь и разбитые зубы, и с удвоенной яростью бросались в драку. Иногда из толпы выбрасывали кого-либо наружу. Человек падал, оттирал окровавленное лицо рукавом рубахи, а затем с ругательствами рвался обратно.
