Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ" (читаем книги онлайн txt) 📗
Пробираться в тумане в этот раз оказалось холодно. Рэй сунула руки в карманы куртки. Нащупала там перчатки, но надевать не стала. Еще успеет.
Наконец, космы тумана стали прозрачнее, а потом и вовсе расступились в стороны. Впереди лежали серые холмы, под ногами тихо хрустела покрытая инеем трава. Над холмами тяжело нависало свинцовое небо, но снегопад остался за чертой Границы. Темнеть здесь тоже пока не собиралось. Рэй медленно вдохнула чужой воздух. Подумала, что надо бы закурить, но за сигаретами так и не потянулась.
Бен Хастингс с удивлением крутил головой по сторонам, и Керринджер с сожалением подумала, что мальчишке не повезло. Сейчас Другая сторона казалась холодной, мрачной и пустой. Рэй передернула плечами.
— Мы пойдем по следам Эниха, — проговорил Гвинор. — От красного поля я смогу найти дорогу.
Керринджер поежилась. Меньше всего ей хотелось идти туда, где под красным вереском прятались белые кости, туда где сражался с фомором Король-Охотник и проиграл. Женщина сцепила зубы и зашагала следом за сидом. Винтовка оттягивала плечо. Следом поплелся Бен, кажется, скорее разочарованный, чем довольный тем, что наконец попал на Другую сторону.
От ходьбы в левом боку снова начало тянуть. Потеря крови, сотрясение мозга и две недели на больничной койке еще никого не делали выносливее. Рэй с ужасом поняла, что силы ее тают с каждым шагом. Она стиснула зубы, поправила винтовку на плече, попыталась заставить себя дышать ровно. То ли от воздуха Другой стороны, то ли от слабости закружилась голова. А ведь они пока шли по равнине. Холмы с их бесконечными подъемами и спусками ждали впереди. И Бездна тоже.
Гвинор оглянулся, покачал головой, но смолчал. И только когда они нырнули в распадок и пошли по берегу ручья, сид сказал Рэй:
— Остановимся отдохнуть за тем холмом.
Она кивнула. Отдых ей был нужен, но толку с того. Рэй стиснула зубы и зашагала быстрее. Бен плелся сзади, иногда что-то бормоча вполголоса. Как бы не начал проситься домой в самый неподходящий момент.
Распадок закончился, начался подъем. Ей пришлось отдать винтовку Хастингсу. Ныл и тянул шов, дыхание сбилось. Бен не выдержал первым и спросил:
— Далеко нам идти?
— Гораздо ближе, чем если бы вы шли сами, — отозвался Гвинор.
— Расстояние на Другой стороне — странная штука, — сказала Рэй. Вдохнула, потом медленно выдохнула, пытаясь унять сердце, колотящееся у горла. — Мы могли бы идти и день, и неделю, как повезет. Сиды ходят напрямик.
Бен покачал головой, но вопросов задавать не стал. Только поправил винтовку и рюкзак и пошел рядом с Керринджер, как будто опасаясь, что она упадет.
На склоне было холоднее, чем в распадке. Дул сырой и морозный ветер, и даже Гвинор плотнее завернулся в плащ. Потом они перевалили через гребень холма, и стало проще. Спуск был более пологим, чем подъем, да и вершина кое-как заслоняла его от ветра.
Для привала сид выбрал овражек, промытый в склоне водой. Они с Беном наломали хвороста, Гвинор разжег огонь и ушел, оставив людей одних следить за маленьким костерком. Рэй молчала, грела руки и пыталась не думать. Ей было погано.
Неожиданно Бен Хастингс сказал:
— Я думал, на Другой стороне одно волшебство.
— От Самайна до Йоля — самое темное время года и самое страшное. Сегодня канун Самайна.
Бен не ответил, и разговор сам собой умер. Начало смеркаться. Рэй подбросила еще немного веток в костер. Перед наступающей темнотой у них не было другой защиты. Хастингс достал из кармана куртки двойной шоколадный батончик, протянул половину женщине, она взяла.
Вернулся Гвинор. Подсел к костру, сказал примирительно:
— Это я, а не тварь из темноты, принявшая мой облик. Могу дать тебе клятву своим именем.
Рэй махнула рукой. У нее не было сил на эти игры и ритуалы. Сид покачал головой. Откуда-то у него появился маленький котелок с водой. Он поставил его на огонь, подкинул еще хвороста. Пламя костра как будто стало жарче, Керринджер придвинулась ближе к огню.
Снаружи в холмах ветер завывал на разные голоса. Рога Дикой Охоты молчали, и это было действительно страшно.
— Переждем ночь тут, — проговорил Гвинор. — Мне достанет сил не пустить сюда незваных гостей, но лучше бы вам не уходить от костра. Даже по нужде.
Рэй кивнула, Бен вытаращился на сида. Невольно Керринджер улыбнулась, потом резко посерьезнела:
— Он прав. Я отвернусь, если что.
Отогревшись у огня, сид снова исчез в темноте — ушел за хворостом. На холмах было достаточно кустарника, чтобы еды костерку хватило до утра. Медленно начала закипать в котелке вода. Бен косился на нее алчно, Керринджер подумала о том, хватит ли у нее духу запретить мальчишке пить горячее.
Гвинор принес к костру две большие охапки хвороста. Достал из поясного кошеля пучок серебристых трав, кинул в кипяток.
— Это снимет усталость и добавит сил, — сказал он. И добавил специально для Рэй: — Если мы выберемся из Бездны, я прослежу, чтобы парень нашел дорогу домой.
Сид ничего не сказал насчет ее самой. Наверняка, знал про гейс. Впрочем, даже без этого Керринджер бы выпила зелье, не думая. Холод самайнской ночи вытягивал из нее последние силы.
Пили прямо из котелка, передавая по кругу. У отвара был вкус горьковатый и свежий, и от него действительно по телу разлилось приятное тепло, унимающее сердцебиение и боль, отгоняющее тревогу. Позже Рэй даже смогла задремать, сидя у огня.
За ночь она просыпалась несколько раз. Костер горел, но за пределами освещенного круга темнота была почти осязаемой. В ней плыли какие-то тени, мелькали смутные очертания. Тогда Рэй отводила глаза и смотрела в огонь, пока дремота не одолевала ее снова.
Она проснулась на рассвете. Костер почти прогорел, а хворост закончился. Напротив спал Бен, уткнув лицо в колени, в отдалении, едва различимый в неверном сером свете, синел плащ Гвинора — сид стоял в дозоре.
Рэй осторожно размяла затекшие ноги. Она чувствовала себя определенно лучше, чем вчера, несмотря на ночевку на земле. Она выбралась из оврага и с удивлением огляделась вокруг.
Холмы были белыми от инея везде, насколько хватало зрения. Инея не было только в маленьком овраге, где они провели ночь Самайна. Самую страшную ночь в году. Рэй поежилась. И подумала о Байле. Об отце, Нике О’Ши, старом Мэте Джерисе с его трубкой, рябиной и неразборчивыми заговорами, обо всех остальных. Самайн никогда не давался городу легко. В эту ночь оживали кошмары.
Ей пришлось сцепить зубы. Что бы ни случилось в ночь на Самайн в Байле, этого не изменить. Нельзя разорвать себя напополам, оставив половину здесь, половину там, сколько бы Рэй не пыталась.
Гвинор обернулся к ней. От холода воздух срывался с губ сида облачками пара.
— Надо идти, — только и сказал он.
Керринджер разбудила Бена, они разделили между собой хлеб и допили остывший травяной отвар, котелок делся куда-то так же незаметно, как и появился. Гвинор снова повел людей через холмы, выбирая дорогу по приметам, понятным только ему. Удивительное дело, но сегодня Рэй идти было гораздо легче, чем вчера. Даже тревога отступила куда-то, притихла. Как будто выжидала удобного времени, чтобы снова вцепиться когтистыми пальцами в плечи.
Наручные часы Рэй показывали полдень, когда Гвинор решил остановиться на привал в очередном овражке у ручья. Бен Хастингс обессилено рухнул прямо на землю.
— Осторожнее с винтовкой, — сказала Рэй, садясь рядом на поваленный ствол дерева. Она обхватила себя руками за плечи.
— Скоро мы подойдем к красному полю, — проговорил сид. От дыхания и мороза иней налип на капюшон и выбелил волосы возле лица. — Ближе к нему еще раз разведем костер.
Как ни удивительно, идущего по распадку первым заметил Бен. Он какое-то время приглядывался, потом толкнул Гвинора локтем.
— Это друг, — красивое лицо сида прорезала неожиданная улыбка.
Идущий приблизился, и Рэй разглядела, что его плащ зелен, а из-за плеча торчит что-то угловатое. Еще немного, и она узнала Тома Лери, Томаса Арфиста, которому Король-Охотник дал дар видеть через мороки.
