В круге страха (СИ) - Хаимович Ханна (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Идите и расскажите всем, что узнали, — голос Харса легко перекрыл гул. Это была стандартная формула окончания открытых собраний. — Об эфирном отборе мы объявим дополнительно. Чем скорее провести его, тем лучше. Скорее всего, его назначат на завтра.
Завтра. С утра или даже с полуночи. Сутки. Значит, Ринеон вернется уже…
— Что они собираются сейчас делать? — спросил Сигетнар, не подозревающий о мыслях Леферии. Дознаватели велели Анакату подняться и уводили его — придворные выстроились в подобие коридора, отойдя в стороны, хотя со всех сторон движение ограничивали обожаемые императором гобелены. Тряпье, расписанное вышитыми сценками из мифов. Тифонус, сокрушающий врагов, враги, сокрушающие Тифонуса, все, сокрушающие всех и прочее разнообразие сюжетов.
— Выспросить все то же самое, только в подробностях, — вяло ответила она. — Запротоколировать и так далее… Если у нас были Судии, это не значит, что у нас не вели протоколов и дознания, особенно при дворе. Нет, тебе лучше туда не соваться, не пустят. Портал никуда не денется, вернешься с официальным запросом…
Сигетнар спросил еще что-то, но Леферия не сразу заметила. Едва ответив, она снова провалилась в свои мысли. Ринеон вернется уже сегодня… Кого допустят до ритуала воскрешения?
— …даже нет охраны, — как сквозь толстое одеяло, донесся до нее голос Сигетнара. Леферия начала отвечать и лишь потом поняла, что он говорит уже не с ней.
— Да зачем охрана? — спросил подошедший Фелд. Анаката увели, и слушатели тоже пробирались к двери.
— А ты попробуй не охранять портал, и увидишь, что будет, — сказал Сигетнар.
Разговор затих — каждый думал о своем. Воскрешение… Даже если сам ритуал будут проводить алхимики поопытнее, может, даже учитель Ниарс, то Ринеон…
Во дворце было по-прежнему многолюдно, но ажиотаж схлынул. Никто уже никуда не бежал сломя голову, не дрался, не выкрикивал невразумительных фраз. Люди чинно шли по кольцевой галерее, и спираль двигалась — медленно и гипнотически. Мальстрем снова принял свою обычную форму.
По императорскому саду водорослей по-прежнему прохаживались стражники, а за воротами промелькнул монорельсовый поезд, и узкая серебряная лента дороги вновь засияла в лучах прожекторов, которые светили над Зааланом даже днем.
Леферия пыталась вообразить, что будет дальше, и не могла. Если императором останется Анакат, то, наверное, он начнет формировать полицию, строить новые тюрьмы, назначать судей из числа людей, а не сверхъестественных существ. Судей, которые будут ошибаться, как люди, принимать решения, как люди, не смогут избавиться от человеческих слабостей и стать полностью беспристрастными. Что это будет за правосудие?
Если же императором станет Ринеон… По спине пробежала дрожь. Леферия даже не представляла, каким он будет после воскрешения. Она видела воскрешенного всего раз, когда училась алхимии, и потом его прошлые знакомые еще долго сокрушались, как он изменился. Куда подевался этот воскрешенный потом, никто не рассказывал…
— Странно это все. Судии были живыми. Мыслящими существами, а не явлением вроде станнеки, — вдруг заметил Фелд. — Как они могли быть производным станнеки? Они же разбирались в понятиях, по крайней мере, отличали добро от зла и наказывали за преступления…
— Но их можно было уговорить. Адвокат должен желать прощения для клиента сильнее его самого и тому подобное… Может, они реагировали на чью-то волю, а не на ваши адвокатские фокусы с уговорами? — Леферия вспомнила когда-то слышанные обсуждения адвокатов. Хотя сейчас ей больше всего хотелось избавиться от собеседников, остаться наедине с собой и подготовиться к гораздо более важной встрече.
— Это у вас называлось «фокусы с уговорами»? — усмехнулся Фелд свысока и с легкой горечью. — С Судиями не работала привычная риторика. Все фокусы были нацелены только на то, чтобы донести до них пожелания… Но я не верю, что это была бессмысленная масса энергии. Возможно, форма жизни, которую мы до конца не понимали… и теперь уже не поймем.
— У нас спорят, может ли существовать мыслящий компьютерный интеллект, — сказал Сигетнар. — Ваш эфир совершеннее наших компьютерных сетей. Так что Судии могли быть и формой жизни.
— Теперь уже без разницы, — голос Фелда сломался и затих. Он не сразу продолжил. — Леферия, если ты считаешь себя вправе решать за других, реши, чем теперь я должен заниматься? Чем зарабатывать на жизнь?
Она предпочла промолчать. Знала, что очень скоро Фелд придет в себя и пожалеет о проявленной слабости. И знала, что он не пропадет, даже если сейчас ему казалось, что жизнь кончена. В человеческой системе правосудия должны быть адвокаты, чтобы договариваться с судьями-людьми. Мироздание не терпит пустоты…
Фелд махнул рукой и влился в толпу людей, направлявшихся к хрустальной остановке монорельса.
Над воротами сада завис гигантский кракен. Его гигантское тело золотилось в свете прожекторов и бросало золотистые отблески на раскидистые гидровоздушные лианы, колыхавшиеся без всякой опоры. Леферия следила, как блики играют на спине Фелда, все еще обтянутой таондарской рубашкой, пока он пробирался к воротам. Потом стряхнула с себя оцепенение. Нужно было возвращаться домой…
Эфир все еще бурлил, но она не могла в него зайти.
— Как отсюда добраться до Речного сквера? — спросил Сигетнар.
— На монорельсе в ту сторону, — Леферия махнула рукой, указывая направление.
— Спасибо. Да, и еще: какие у тебя планы на вечер?
— Что? А, вечер… — Леферия слабо улыбнулась. Чего бы он ни хотел, все это так не вовремя… — Воскрешение Ринеона. Ритуал проведут сегодня.
— Ах да, воскрешение, как я мог забыть. — На лице Сигетнара промелькнула досада, смешанная с гадливостью. — Отлично. Что ж, удачного воскрешения Ринеону, легкого разбальзамирования, скорейшего выведения червей, мух, что там еще принято желать…
— Закрой свой грязный рот, — холодно велела Леферия и повернулась, чтобы уходить. Сигетнар преградил ей путь.
— Прости. Прости! — он выставил ладони вперед. — Каюсь, сказал, не подумав…
Она окинула его равнодушным взглядом. Похоже, говорил он искренне… Впрочем, это не имело никакого значения. Уже полдень. Нужно попасть домой, выйти в эфир, согласовать детали ритуала… Она кивнула, принимая извинения.
— Хорошо. Я пойду.
— Увидимся. Удачи, — ответил Сигетнар и зашагал к воротам, сунув руки в карманы.
Леферия дождалась, пока он скроется, и лишь потом сдвинулась с места.
Эпилог
Мертвых в Хадрате хоронили в садах скорби. Их заворачивали в саваны и закапывали в песок, высаживая над телом росток летучего трилистника. Растение кормилось соками разложения, но никто не считал это осквернением памяти усопшего. Прах к жизни, жизнь к праху, как говорилось в Книге Деллесия, одного из немногих философов, чье учение уцелело в потоке времени. Сады пышно разрастались, крупные листья, разделенные на три резных части, создавали купола высоко над головой, и сквозь них яркой зеленью пробивались лучи солнца. Когда солнца не было, под куполами зажигались фонари. В импровизированных беседках из стеблей стояли скамейки, и родственники приходили сюда скорбеть, вспоминать и радоваться тому, что былое — было, и его уже не заберет песок.
Но для августейших особ делали исключение. Их бальзамировали и хоронили в саркофагах в подземном саду дворца, закрытом от посторонних.
Здесь было полутемно — на стенах трепетали длинные желтые отсветы, как отражения, пропущенные сквозь толщу воды, но самих ламп никто не видел. Высокий сводчатый потолок тонул во мраке. В углах клубилась мягкая вкрадчивая чернота, тянула щупальца — и отдергивала, порезавшись о блики. Саркофаги стояли ровными рядами, занимали почти половину зала. Последний ряд оканчивался пустой гробницей, которая ждала здравствующего императора.
Саркофаг Ринеона, вынесенный на свободную площадку, окружили маги, алхимики и высшая знать. Поровну — сторонники Анаката и те, кто пришел в Ложу Былого позже, не ведая, что она служит прикрытием для шпионов; два императорских алхимика, Леферия и главный распорядитель ритуала, ее старый учитель; боевые маги Анаката и маги, недавно освобожденные из плена мотхов.
