Чары кинжала - Керр Катарина (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Прекратите! — пронзительно закричала она. — Какой великолепный пример вы подаете своим людям, ругаясь как челядинцы! Господа, немедленно вспомните о своем положении.
Они оба смущенно покраснели. Родри вытер лицо рукавом и уставился в пол. Райс со вздохом пришел в себя и убрал руки.
— Извини меня, — сказал Райс.
— И ты прости меня, — Родри пожал протянутую руку. Но рукопожатие было очень кратким. Родри выбежал из зала. Райс и Ловиан снова сели, ожидая, когда слуги наполнят кружку гвербрета и удалятся.
— Матушка, я приношу тебе свои извинения. Мне всегда доставляет большое удовольствие твое гостеприимство, но, видит бог, этот проклятый щенок довел меня до бешенства.
— Да, его поведение было, конечно, из ряда вон выходящим…
Райс изучал поверхность стола, тер грубое дерево большим пальцем. Наконец он поднял глаза и едва заметно улыбнулся:
— Ну что? Скажешь, мне пора потребовать развода:
— Я знаю, что ты любишь ее. И я не желаю такой горькой судьбы ни одной женщине. С другой стороны, твои советники опять начнут давить на тебя.
— Да. Но я приехал в Каннобайн по другому поводу — просить у тебя совета. Я знаю, что Аберуину нужны наследники, и мне горько думать об том, что Донилла будет жить как приживалка у брата.
Глубоко вздохнув, Ловиан размышляла о том, что Райс был женат уже десять лет; ему было сейчас двадцать восемь, а его жене — двадцать шесть. Если бы Донилла могла забеременеть, конечно, это уже давно случилось бы.
— Если ты оставишь жену, — сказала Ловиан, — я обеспечу ее. По крайней мере, я могу взять ее в свою свиту. Но я могу сделать и кое-что сверх того.
— Спасибо. Правда, матушка, я благодарю тебя. — Он резко встал. — Ты меня извинишь? Мне надо немного побыть на воздухе.
Однако Ловиан знала, что он хотел скрыть слезы. Долго еще она сидела за столом в одиночестве и размышляла об этих «женских вопросах», которые были краеугольным камнем любого королевства.
Назавтра Райс и его люди рано покинули владения Ловиан, к ее большому облегчению. Упорные разговоры сына о мятеже озадачили ее.
Это было, в конце концов, преимуществом гвербрета — вмешиваться в события до того, как дело дойдет до открытой войны, чтобы либо укрепить свою власть, либо предотвратить действия мятежников. Позже, разговаривая с Родри и Слигином у себя в кабинете, она нашла ответ на вопрос, который так волновал ее.
— Он слишком резок. Никогда не думал, что его милость может быть таким неблагоразумным, — заметил Слигин.
— Неужели? — усмехнулся Родри. — Всю жизнь Райс вдалбливал в мою голову одно и то же: что он получит звание гвербрета, а я не получу ничего, кроме его милостыни. А потом дядя Гварик погиб на войне — и вот, глядите-ка! Я получаю клан в конце концов. Конечно, этот ублюдок никак не может успокоиться.
— Послушай! — рассердился Слигин. — Не смей так называть своего брата! И не оскорбляй свою мать!
— Извини меня, матушка! Тогда позволь мне именовать почтенного гвербрета жалким недоумком — и сойдемся на этом.
— Родри! — воскликнули одновременно Ловиан и Слигин.
— В конце-то концов! — Родри вскочил на ноги. — Вы что, рассчитываете, что я буду уважать человека, который хочет моей смерти?
Ловиан похолодела.
— Разве ты не видишь этого? — Родри дрожал от гнева. — Он собирается ехать на войну только в надежде увидеть, как меня убьют. Я держу пари, что Корбин и Новек тоже хотят посмотреть на это. Они убьют меня, а потом попросят мира. А Райс будет таким благородным, что позволит им возместить убытки его бедной матери. Потом, когда ты умрешь, бунтовщики получат то, чего они добивались, а он будет иметь то, что хочет он — мои земли. — Родри наклонился над ее стулом: — Да, матушка! Разве я не прав?
— Прикуси язык! — Слигин встал и оттащил его от матери. — Если ты и прав, ты не должен бросать это в лицо твоей госпоже.
Родри подошел к окну и смотрел на улицу, облокотившись на подоконник. Ловиан чувствовала себя так, словно Райс и Родри схватили ее за руки и рвут на части. Слигин с тревогой наблюдал за ней.
— Ваша милость, — окликнул он ее наконец. — Мы сохраним вашего младшенького живым. Он умеет владеть мечом, и у него есть много преданных людей, желающих ему добра.
Ловиан молча кивнула.
— Госпожа, — мягко сказал Слигин. — Нам лучше оставить вас.
Казалось, будто они ушли из комнаты навсегда, прикрыв за собой дверь.
— О, боги! — прошептала Ловиан. — Я никогда не думала, что он так сильно ненавидит Родри. — Она закрыла лицо ладонями и заплакала.
К большому удовольствию Джилл, Дрегису потребовалось еще несколько дней, чтобы завершить торговлю с жителями западных земель, которые все делали не спеша. По одному, как мужчины, так и женщины, приводили они лошадей, садились на траву и не торопясь торговались с купцом.
После того как сделка состоялась, проходил час или два — и появлялась следующая лошадь. Так как большинство жителей западных земель не знали дэверрийского наречия, переводчиком Дрегису служил человек по имени Дженантар. Джилл сама вызвалась помогать Дрегису и привела этим в ярость своего отца. Вечером второго дня, когда в торговле наступил перерыв, приехал Каллин и настоял на том, чтобы Джилл прогулялась с ним вниз к реке.
— Ради всех богов, я не желаю, чтобы ты проводила так много времени с Дрегисом, — увещевал он ее. — Похоже, тебя слишком интересуют эти западные дикари…
— Папа, мне непонятно, что ты имеешь против. Они се не такие примитивные. Посмотри на их одежду и украшения, и на мост, который они построили через реку. Где-то у них, наверное, есть фермы и города.
— Вот как? И что, ты хочешь поехать с этим Дженантаром, чтобы посмотреть на все это.
— Отец, ты рехнулся. У него есть жена и ребенок. И он не сказал мне ни одного обидного слова.
— Проклятье! В мире полно мужчин, у которых есть жены и которые только и думают о том, как им заполучить еще и хорошенькую девчонку впридачу.
— Отец! Я даже не знаю, что тебе ответить, если ты так свирепо настроен.
Каллин остановился и окинул взглядом бескрайние зеленые луга, руки его опустились, он выглядел уставшим. Джилл тронула его за плечо.
— Папа, ну что с тобой?
— Моя дорогая, я и сам толком не знаю. Все эти годы я думал, что там дальше девственная природа. И теперь я обнаруживаю здесь этот странный народец, который кишмя кишит… — Он в недоумении пожал плечами. — И можешь считать меня чокнутым, проклятье, но от них так и несет двеомером и колдовством!
Джилл не была бы более удивлена, если бы дрессированный медведь на рыночной площади начал петь песни, — ее по-военному бесстрастный отец говорил о двеомере?
— Ну так что? — рассердился Каллин. — Я знаю, что это звучит глупо, но тем не менее…
— Тем не менее, я думаю, что ты прав, отец.
Он мгновение смотрел на нее, а затем кивнул, явно ожидая, что она еще скажет по этому поводу. Джилл почувствовала, как холодная дрожь пробежала по спине, потому что он разглядел в ней что-то такое, что она отчаянно старалась скрыть. Серый гном неожиданно появился совсем близко, как будто дразня ее. Он оскалился, а затем снова исчез.
— Папа! Я никогда не оставлю тебя. Если ты подумал, что я смогу это сделать, то ты действительно сошел с ума.
Каллин немного смягчился, нежно улыбнулся ей.
— Ну и хорошо, моя дорогая. Извини меня. Если тебе хочется, можешь смотреть, как наш купец бойко торгует. Мы все равно скоро уедем отсюда.
Джилл сразу воспользовалась его предложением и вернулась назад, чтобы наблюдать за торговлей. Когда она села рядом с Дженантаром, он вопросительно поднял бровь:
— Твой отец думает, что я неподходящая компания для тебя?
Джилл молча пожала плечами. Он начал говорить что-то еще, но вдруг с проклятьями вскочил на ноги. Двое жителей западных земель сцепились с перепуганным Дрегисом, который держал в руке последний оставшийся у него для продажи меч. Они спорили о том, кому он достанется.
