Первый среди крайних - Орлов Андрей Юрьевич (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
– Шире шаг!
Коротышка словно проснулся: согнул ручонки в локтях и зачастил в отрыв от коллектива. Бугай у капота, положив руку на кобуру, подошел к боковой дверце, распахнул.
– Стоять! – приказал Макстер. Коротышка запнулся, замер. Верест налетел на Арику – ничего, для пущей достоверности. Забычил глаза, словно и не видел, как она упала, завозилась в пыли. Поднялась, как ни в чем не бывало, даже не отряхнулась.
Бугай взобрался на подножку, кивнул – то ли Макстеру, то ли Толмаку.
– По одному этих гавриков в машину.
И первым пролез в салон.
Бритоголовый подтолкнул коротышку.
– Давай, рюкзак с ногами – двигай…
Застучало сердце, как ненормальное. Верест намеренно держался последним, ловя момент. Пока момента не было. Пистолеты – у всех. Парни не промах, дело знают. Вырубит одного – тут ему и кузькина мать. В салоне проступали грубые лавки поперек движения. Бугай, согнувшись, пристроился справа, у дальнего борта. Пистолет уже на взводе, сам внимательно следит, как коротышка покоряет подножку (не верят они, что ли, в силу заклятия?).
– Назад, сядешь слева, – показал пальцем, куда именно.
Теперь Арика. Поднялась в салон – маленькая, грязная. Сердце сжалось…
– Назад, сядешь справа.
– Топай, Лексус, – Толмак ударил в плечо.
Подножка – гладкий лист железа. Бугай сидит напротив, пистолет в руке, но ствол слегка отвернут. Справа – затылком выражая полнейшую скуку – шофер. За спиной еще двое: Толмак у двери, бритоголовый – подальше…
Он задержался в проходе.
– Назад, сядешь между ними, – распорядился бугай.
Рука уже лежала на левом запястье. «Змейка Рубика» – потянешь, будет нож. Назад идти нельзя: при движении отсек с пленниками перегораживается решеткой.
– Хорошо, иду, – негромко сказал он.
Сопровождающий вскинул изумленные глаза. Заодно и голову – обнажив шею, защищенную стоячим воротом. Вот он – момент. Свежеиспеченное лезвие чиркнуло по горлу. Попридержал – чур не заваливаться… Кровь рекой, орать нечем. Аллах с ним. Пока бугай таращил глаза, издавая клокочущие звуки, Верест перехватил пистолет и влепил рукоятью в висок зевающему шоферу. Тело куда-то завалилось, а он уже вращался, не покидая полусогнутого положения. Толмак в дверях слишком поздно прозрел: рука тянулась к кобуре, а Верест уже спускал курок…
Мгновенный страх в глазах, а спустя момент, когда стало ясно, кто кого – отчаяние крайнее. За карьеру, за распахнутые горизонты и беременную жену-красавицу, которую не любить – просто уродство… Пуля расквасила переносицу и половину затылка. Толмак рухнул на спину.
– Стоять! – Верест выдернул руку с пистолетом из салона.
Расписанный мозгами Толмака, Макстер медленно убрал пальцы с кобуры. Губы дрожали, но пытались разъехаться в презрительную усмешку.
– Вот так и стой, – приказал Верест. – А не то пулей по сусалам получишь.
Держа Макстера на стволе, он нащупал подножку, перенес тяжесть… И поскользнулся! Как последний лох! Слишком гладкая железяка, будь она неладна! Нога соскочила, хрякнулась о землю, он больно ударился спиной и выронил пистолет. Сквозь брызги в глазах не ускользнуло движение: бритый Макстер бросился в атаку. Пистолет не вынимал – действительно, пока провозишься… Кулаки у него и без того внушительные, а Верест пока сообразит да поднимет ватные руки…
И не сообразил бы. Истошный лай сбил атакующего с толку. Кто-то рыжий, лохматый выскочил из оврага, настиг Макстера в два прыжка и вскочил ему на спину.
Подняться офицер уже не смог. Собака стояла у него на спине, сжав челюстями шею, и при малейшем движении впивалась в нее клыками.
– Ворчун? – удивился Верест. Поднял с земли пистолет.
Пёс согласно проурчал, чуть ослабив хватку. Макстер дернулся – и захрипел, как глухонемой, когда челюсти чуть не сомкнулись на горле.
– Молодец, – одобрил Верест. – Выходит, это ты бежал за нами по ущелью и от пуль уворачивался?
Ворчун повилял хвостом.
– Умница, – вторично похвалил Верест. – Ну хорошо, оторвись от этого засранца, я ему сам засандалю.
Пес разжал зубы, попятился.
– Вставай, – Верест вынул из кобуры лежащего пистолет, а когда тот поднялся, бледный, издерганный, испачканный кровью, понял, что абсолютно не хочет его бить. Надоело всё до смерти – бить, резать, стрелять, сеять смерть только ради того, чтобы еще чуток пожить.
– Ладно, Рем с тобой, – махнул он рукой. – Живи. Но давай договоримся, парень: ты по-хорошему и я по-хорошему. А сейчас отойди вон на ту полянку, сядь на колени и сделай руки за голову, хорошо? А чтобы не скучал, с тобой собачка посидит, договорились? – он потрепал доверчиво виляющего хвостом Ворчуна. – Понял, друг? Я тут с делами поковыряюсь, а как кликну, тащи этого за руль, покатаемся.
Дорога была пустынная. Пыль от тачанок еще не улеглась – висела облаком.
Арика с Прухом, прилежно сложив руки на коленях, сидели и не шевелились. Он поводил ладошкой у Пруха перед глазами. Пусто. И разговаривать бессмысленно – не поддержат.
Покарябав затылок, Верест пожал плечами и пошел заниматься другими делами. Собрал оружие, извлек из карманов документы (металлические жетоны, фото нет, а надписи на языке символов). Собственный пояс с ампулами в собственном же рюкзаке – чему очень обрадовался, немедленно нацепив на себя. Чертыхаясь, сдирал униформу с мертвого бугая и живого шофера (парень миниатюрный, для Арики в самую пору). Убивать уже не было сил – треснул служивого по кумполу, чтобы подольше не просыпался, тело сбросил в овраг – не помрет, ушибами обойдется. Туда же скинул трупы, замаскировав всё это дело космами травы, и перекрестился.
– Эй, садись за баранку! – крикнул Макстеру. – Прогуляемся по вашим нечистям!
Ни о какой прогулке по Залесью речь не шла до полного пробуждения подельников. Верест заставил Макстера свернуть с дороги и въехать в широколиственный лесок. Деревья посторонились – обнаружилась обширная поляна со звонким ручьем. Никаких тварей, всё мирно, пасторально. Травка зеленеет, солнышко местами. Водичка с камня на камень, красные цветы на кустах – точь-в-точь клешни рака. Деревья похожи на ностальгические березки, но листья кленовые, с выпуклой прожилью, а ветви с листвой опадают к земле, точно ивовые.
– Как снимается заклятье? – сурово спросил Верест.
Бритоголовый отвел лицо.
– Не знаю.
Верест задумчиво покарябал стволом висок.
– А если я тебе челюсть немного переставлю?
«Военнопленный» сжал зубы, словно уже оборонялся. Процедил:
– Не поможет.
– Ах, вот мы какие, – хмыкнул Верест. – Я тебе очень рекомендую, офицер, будь попроще. Нам с тобой еще работать долго и продуктивно. Ладно, посиди пока. Но умоляю – не дури. Учти, моя собачка натренирована на отрывание мужских аксессуаров. Ворчун, охранять!
Он вынул из замка зажигания увесистый плоский ключ, бросил в карман и покинул машину. Распахнул дверь в салон.
– Выходите…
Цирк, да и только. Арику мучить не стал. Натерпелась девочка. Усадил на камень у ручья, придал задумчивую позу, стянув шапчонку, разложил золотые кудряшки по плечам – на солнышке и сочном желтоцветье очень даже эстетично. А вот на Прухе отыгрался. Врезал под дых – не шутя, но и не с силой – не проняло. Оплеух навешал – бесполезно. Коротышка вертел головой, услужливо подставляя щеки. Купание тоже не принесло избавления: он держал Пруха за шиворот, а тот, погрузившись в ручей, издавал веселые звуки, однако по придании вертикали оставался туп и нем.
Порядочно вспотев, он оставил коротышку в покое. Сделал суровое лицо и направился к машине. Бритоголовый скрывал злорадную ухмылку, но неубедительно. Ворчун возлежал на сидении пассажира, свернувшись клубком – такой домашний и безвредный. Зевал.
Верест ударил в висок. Макстер отлетел к коробке передач. Ворчун отпрыгнул, спросив глазами: ты что, хозяин, офонарел?
– Это начало, – зловеще поведал Верест. – Я некоторым образом твое Возмездие, офицер. Иначе говоря, карающий меч Добра.
