Зеленая мать - Пирс Энтони (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Я шел по Землям Иордана, Чтобы узреть Тебя в Раю.
Там, куда шел усталый путник, горел яркий свет. Он приближался, и вскоре уже вся комната была залита ровным сиянием. И тут иллюзия пропала и стены вернулись на место. Наташа еще раз взглянул на Орб, отвернулся и направился к ближайшей стене.
— Подожди! — крикнула Орб. — У меня же не было выбора…
Однако Наташа исчез. Орб узнала мелодию Песни Путешествия и поняла, что он уже далеко — где-нибудь на другом конце земли. Она попыталась найти, куда он скрылся, но тщетно. Нат ушел, и никто не мог сказать ей куда.
— Думаю, я бы тоже очень обиделась, если бы была человеком, а кто-нибудь обозвал меня демоном, — прокомментировала Иезавель.
— Особенно после того, как он вытащил нас из паршивой передряги, — добавил ударник.
— Утешили, нечего сказать, — сказала Луи-Мэй.
Орб убежала в свою комнату, бросилась ничком на кровать и заплакала. Она даже не заметила, как Иона поднялся в воздух, развернулся и лег на первоначальный курс.
А что еще она могла сделать?
12. ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЬ
Шло время, но Наташа не возвращался. Музыканты дали на Гавайях несколько концертов и благополучно вернулись на континент. Теперь, когда Орб знала Дневную Песнь, она уже не боялась танцующих скелетов. Более того, она даже сомневалась, что они еще существуют. Девушка была очень благодарна Нату за то, что он научил ее этой песне, и очень хотела поблагодарить его. Если бы она только не оскорбила Ната нелепым испытанием!.. Но Орб до сих пор не понимала, как еще можно было воспользоваться предупреждением Хроноса и Танатоса.
Луи-Мэй сокрушенно качала головой:
— Лучше бы ты сама разыскала его. У нас сейчас как раз несколько свободных дней. Может, вернемся на равнину Ллано, чтобы ты могла поискать Ната…
— Если бы он хотел, он бы и сам пришел, — грустно ответила Орб.
— Он же мужчина, со всей этой их глупой мужской гордостью. Он хочет, чтобы ты сделала первый шаг. Выйди, спой для него, и он услышит.
— Ты думаешь? — с надеждой спросила Орб.
— Я не так уж хорошо знаю мужчин, однако Иезавель настоящий спец. По ее словам, мужчины нуждаются в чувстве превосходства. Они искренне считают свое животное вожделение чем-то возвышенным и прекрасным. Притворись, что ты не можешь без него жить.
— Не думаю, что мне надо притворяться, — пожаловалась Орб.
Луи-Мэй печально улыбнулась:
— Я знаю, как это бывает. Притворись, что ты притворяешься. Ни один мужчина, живой или мертвый, не сможет долго сердиться на тебя, если увидит, как ты поешь, танцуешь и просишь прощения.
— Не хочу просить прощения! У меня тоже есть гордость!
— А какой толк от твоей гордости, если он уйдет? Какой толк от моей, если у меня не будет Дэнни?
— Почти никакого, — согласилась Орб. — Нат попросил разрешения ухаживать за мной, и я думала, что это не всерьез, но стоит мне услышать, как он поет… — Девушка покачала головой. — Я просто хочу быть с ним.
— Да, петь он умеет, — согласилась Луи-Мэй. — Я думала, никто не может сравниться с тобой, но…
Она пожала плечами.
— Петь он умеет, — повторила Орб. — По-моему, я живу теперь только для того, чтобы петь с ним вместе.
В комнату вошла Иезавель.
— Кто-то поет так же хорошо, как Орб? Никогда не поверю!
— Как не поверишь? — удивилась Луи-Мэй. — Ты же там была! Неужели тебе не понравилось?
— Где — там?
— Там, на спине у Ионы, когда он спустился к океану, а Орб танцевала со скелетами.
— Что Орб делала?
Тут уже не только Луи-Мэй, но и Орб непонимающе уставились на суккуба.
— Ты что, не помнишь? — спросила Орб.
— Конечно, нет! О чем вы говорите?
Орб и Луи-Мэй переглянулись. Неужели у Иезавели такая короткая память?
— Может, это был сон, — дипломатично предположила Луи-Мэй.
— Демоны никогда не спят, — пожала плечами Иезавель.
В комнату ввалился заспанный гитарист. Все время до полудня он считал ранним утром.
— Привет, мамочка! — пробормотал юноша, обнимая Иезавель.
— Салют, детка! — отозвалась Иезавель и погладила его по голове.
Орб была потрясена. Такое — днем? Когда Иезавель выглядит на все пятьдесят?
Потом она поняла, что это давно уже не простая связь. Если по ночам гитаристу нужна была красивая, обожающая его любовница, то днем он нуждался в материнской заботе. А Иезавель была для него и тем и другим. Орб вдруг осознала, что совсем не испытывает отвращения. Ее подсознание лучше понимало, что хорошо, а что плохо.
Шло время, и в один прекрасный день Иона снова принес их на равнину Ллано. Орб вышла и отправилась на прогулку. Наступило лето, и погода стояла прекрасная.
Орб запела Утреннюю Песнь. Взошло солнце, расцвели волшебные цветы, но Наташа не появился. Орб попробовала спеть Дневную Песнь, однако сама не справилась.
Тогда она решила поэкспериментировать с комбинациями разных мелодий. Взяла по кусочку от Утренней Песни, Песни Путешествия и мелодии грозы, и…
И получилось что-то очень странное.
Сначала, как положено, наступила ночь. Но когда пришел рассвет, оказалось, что все цвета поменялись местами. Земля стала красно-оранжевой, небо — зеленым, а восходящее солнце окрашивало его в голубые тона. Облака на востоке светились, но солнце превратилось в большой темный шар. Освещенный участок земли был холодным, а облака — горячими. Цветы тоже расцвели наоборот: сначала собственно расцвели, а потом из почек показались стебли и корни.
Орб вздрогнула и сосредоточилась на цветах. В результате они превратились в круги, овалы и линии, как будто их разложили на математические составляющие. Огромный узор разрастался в размерах — круги и линии начали пересекаться и заняли полнеба. Земля стала прозрачной, потом и вовсе растворилась.
Орб находилась внутри странного геометрического узора. Ноги девушки уже не стояли на земле, они попали в сложное переплетение линий. Тело Орб наклонилось куда-то вбок, но это ей ни капельки не мешало. Она осталась такой же, как была, а странная реальность жила своей жизнью вокруг.
Реальность? У Орб всю жизнь были совсем другие представления о реальности!.. Части странных цветов заполнили собой весь мир. Это было красиво, хотя Орб предпочитала нормальный пейзаж.
Она перестала петь… Узор не исчез. Похоже, Орб просто не могла вернуть его в прежнее состояние.
Орб снова запела Утреннюю Песнь, не рискуя больше смешивать ее с другими фрагментами Ллано. Картина со странными цветами порвалась, как тонкая бумага, и исчезла.
Теперь Орб стояла на дне какого-то желоба, по которому проходил длинный гребень треугольного сечения. Сделанный из ярко-желтого, похожего на пластик материала, гребень был достаточно высоким, чтобы можно было сесть. Кроме желоба, в этом мире не было ничего — ни стены, ни равнины — просто пустота.
Орб пригляделась к странному гребню. С одной стороны он уменьшался, становясь все ниже и тоньше, а вдали совсем исчезал. С другой — загораживал собой полнеба.
Что-то катилось по желтому гребню прямо к ней — то ли веретено, то ли двойной конус. Приближаясь, непонятный предмет увеличивался в размерах. Масса его, судя по всему, тоже быстро росла — вал гудел и вибрировал. И чем ближе подкатывалось странное веретено, тем быстрее оно мчалось.
Орб попыталась вспомнить, чему ее учили на уроках геометрии. Довольно много времени они посвятили тогда коническим сечениям. Сечение задавалось уравнением, параметры которого определяли его форму и размеры. Сечения могли быть круглыми, эллиптическими и даже незамкнутыми, то есть, образуя петлю с одной стороны, они уходили в бесконечность с другой.
Похоже, Орб встретилась именно с конусом, и переменным в задающем его уравнении были размеры. Меняя местоположение, он рос и вскоре должен был заполнить собой весь мир. А Орб здесь чужая, и для нее тут просто не останется места.
