Песня для тумана (СИ) - Курленёва Анастасия (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Раны едва-едва затянулись. Полукровка восстанавливался гораздо дольше высокородных альвов. С другой стороны, такое количество железа для чистокровного ши стало бы трижды смертельным. Впервые в жизни Альвгейр возблагодарил судьбу за то, что мать его не была уроженкой Холмов. И по привычке возблагодарил кровь отца, обращавшую все силы природы в его молчаливых союзников. Подумав о союзниках, полукровка поёжился: у одного из них были очень острые когти. И до дрожи знакомый голос.
Искать пришлось долго. Плотный туман скрывал разбросанные по полю тела, Альвгейр то и дело о них спотыкался. Наклонялся, разглядывал неестественно вывернутые шеи, разорванные глотки, распоротые животы, переломанные в нескольких местах позвоночники и кости. Что двигало тем, кто вымещал на людях Мидгарда свою первобытную ярость? Альвгейр провёл здесь не так много времени, но успел побывать в четырёх крупных битвах. Нечеловеческая жестокость, с которой отнимали жизнь на этом поле, морозом продирала по коже и в самом деле наводила на мысли о ненасытном драугре. Жадно лакающее горячую кровь чудовище, в попытке заполнить собственную сосущую пустоту поедающее ещё бьющиеся сердца. Нечисть, выходец из Мира Мёртвых, жестокий, обречённый на вечный голод, беспощадный…
Он лежал в двух шагах от кромки леса: Альвгейру пришлось сделать круг по полю, чтобы найти. Сначала попался необычно целый труп лошади. Молодой хирдман с синими глазами не раз подмигивал красавцу-жеребцу, после чего тот неизменно под общий хохот сбрасывал наземь своего хозяина. Альвгейр знал, как торопился на расправу над шутником недавно женившийся ярл… Не дождётся прекрасная Исгерд***, неприступная с виду Исгерд, такая горячая на ложе страсти Исгерд домой своего мужа. Не дождётся и того, под кем стонала дикой кошкой, кому расцарапала спину и кого в полузабытьи звала «мой господин». Интересно, по ком она будет плакать больше?
Думать об этом было не особенно приятно. Но всё же гораздо приятнее, чем о том, кого Альвгейр так долго искал, продираясь через проклятый туман.
Об Ульве.
Он лежал на груди могучего ярла, как нежная возлюбленная после бурной ночи. Поистине, и эта ночь выдалась бурной. У человека был разбит череп. А цверг получил новый железный доспех из стрел и обломков копий, застрявших в его тщедушном тельце. Когда Альвгейр попытался разделить два тела, его, наконец, стошнило: кулак ярла застрял глубоко в груди его убийцы. Куда делось сердце, которому полагалось быть у цверга в груди, ши так и не понял.
Видят боги, он хотел его сжечь. Огонь — прекрасная и единственная надёжная возможность окончательно упокоить драугра. Альвгейр даже разложил костёр, мучительно гадая, удастся ли поджечь его в этом проклятом тумане.
Но что-то грызло изнутри. Он даже не смог уложить тело на дрова: руки безвольно опустились, отказываясь служить.
Если бы цверг не вышвырнул его с этого омерзительно зелёного поля, на месте торжественно забитой нечисти оказался бы водный ши-полукровка.
Весь оставшийся день и всю следующую ночь Альвгейр эйп Аквиль, внук королевы холмов, вырезал на рябине, дубе и тисе священные руны, которые прилежный ученик зазубрил когда-то наизусть. На рассвете ши, которого вода не считала полукровкой, совершил омовение. Подготовил тело цверга: достал из него всё железо, окропил заговорённой водой, расчесал прямые и жёсткие, как шерсть северного волка, чёрные волосы. Перехватил их кожаным ремешком, как принято у кузнецов Свартальфахейма.
И спел собственный гальд.
Если Альвгейру когда-нибудь придётся умереть, он хотел бы быть похоронен в море. В холодном северном море, прозрачном и чистом, как слеза, родным, ласковым и вечно юным, как бабушка, заменившая сыну Мера мать.
А цверг хотел бы покоиться в земле. По крайней мере, так казалось Альвгейру. Конечно, в идеале надо бы сделать курган: построить маленький домик из камней и брёвен, уложить туда оружие и личные вещи… да только нет у Великого Барда ни оружия, ни украшений, ни чего-то, что стоило бы назвать одеждой. Впрочем, сам Альвгейр сейчас немногим богаче. А копать яму обломком меча для измождённого, умирающего от голода ши оказалось чудовищно тяжело. Искушение приманить и зажарить кролика было велико. Но Альвгейр держался: до конца обряда оставалось всего ничего.
Когда он опускал тело в землю, проклятый цверг таращился узорчатыми малахитовыми глазами. Альвгейр подумал, что до конца жизни теперь будет ненавидеть зелёный цвет.
Ночью он вызвал бурю, которую оценила бы сама королева Мэб. Покрытые рунами деревья стонали, как испуганные дети, под порывами ветра, а дождь хлестал плетью-семихвосткой, но Альвгейр стоял над земляным холмом и выкрикивал в ночь гальд за гальдом.
Утро выдалось ясным. Ночной дождь смыл туман, утопил его в ручье, закрутил широкой воронкой и загнал в землю у подножья могильного камня. И целый день Альвгейр просидел, прислонившись к камню спиной. И жалел, что проклятый цверг и у него не выдрал горло — так там всё опухло, болело и саднило. «Ну ничего… — успокаивал себя альв. — Уже после заката можно развести костёр. И кролика. Двух кроликов. Может, сразу оленя?»
Насмешливое карканье слетевшегося на поле воронья заставило Альвгейра вздрогнуть. Голод больше не давал о себе знать. Как и полагалось отправителю священного ритуала очищения, он направил мысли на высокое и вечное.
После захода солнца холм стал раскачиваться, так что пришлось с него слезть. Альвгейр не очень чётко представлял себе последствия, к которым должны привести его заклинания. Отец всегда говорил, что это его главная проблема. И не только в отношении магии.
Могильный камень провалился вниз, а на поверхность выбрался Ульв. На вид живой и совершенно невредимый: на месте зиявшей в груди раны не оказалось даже шрама. Драугру полагалось бы походить на разлагающийся труп и увеличиваться в размерах, но Альвгейр всё равно решил осведомиться:
— Это… ты?
Цверг издал нечленораздельный звук и принялся отряхиваться от налипших комьев земли.
— Там, на поле… — терзая несчастное горло, прохрипел светлый ши.
Ульв медленно поднял узкое лицо и впился в него яркими, убийственно-изумрудными глазами. Альвгейр попятился.
— Просто заткнись, — сказал цверг. Буднично, с хорошо знакомым пренебрежением, одной этой фразой сметая сомнения в своей теперешней сущности. — Голоса у тебя нет.
______________________________________
* Вельва, Вёльва, Вала или Спакуна (др. — сканд. Volva, Vala, Spakona) — в скандинавской мифологии провидица.
**Сейд — Сейд считался черной магией.
Если адепты других школ пользовались почетом, то сейдменов окружала аура страха и недоверия.
Символом этой школы были ментальные атаки, подчиняющие разум человека, и сводящие его с ума. В конечном счете это могло привести к его гибели. Так же Сейд был способен вызвать буквально безумную любовь.
Для совершения Сейда его адепты должны были войти в транс. При этом использовались специальные словесные заклятия, причём в отличие от гальда, это были не стихи, а именно отдельные слова, выкрикиваемые во время обряда. В идеале их должны были произносить окружающие, но в крайнем случае это мог делать и сам маг. В результате сейдмены привлекали внимание злых духов или (по другой версии) темных эльфов, которые выполняли их волю.
Известно, что сейд сопровождался некими действиями, которые скандинавы считали неприличными (ergi). Этот термин можно перевести как «извращение».
*** Исгерд — «Льда защита»
____________________
— Так и знал, что ты, негодяй, за мамку будешь прятаться! — Разъярённый цверг выскочил из чащи, словно камень из пращи. — Гадёныш, мало я тебе уши за девчонок крутил!
— Я тоже рад видеть тебя, отец, — сдержанно произнёс Ульв, не выказав и намёка на раскаяние. Он разглядывал онемевшую от смущения, прячущую глаза Сигрид.
