Призраки грядущего - Геммел Дэвид (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
А Киалл?
Он самый сильный из них, достаточно твердый, чтобы быть ласковым, достаточно скромный, чтобы быть благоразумным. Его сила зиждется на любви к ближнему, а не на боевитости, как у других.
Но какого зверя он ей напоминает? Танаки закрыла глаза, погрузившись в воспоминания. Она снова была в холодном ульриканском дворце. Джунгир играл деревянными солдатиками, строя их в ряды, а она сидела на медвежьей шкуре, прижимаясь к Намеасу, огромному сторожевому псу. Его подарил Тенаке готирский регент, и он всегда сопровождал хана на охоту. Намеас был убийца по природе, и его страшные челюсти умели рвать и терзать, но с ней он всегда был ласков и постоянно поворачивал свою большую голову, чтобы лизнуть свернувшегося рядом ребенка.
Вот кто Киалл — большая сторожевая собака.
Часто Танаки подзывала Киалла к себе, и они допоздна засиживались за разговором. Он брал ее за руку, а звезды смотрели на них с небес.
Однажды, на третьей неделе путешествия, когда Танаки сидела одна, на нее упала тень. Она подумала, что это Киалл, и с улыбкой подняла глаза.
— Можно к тебе, принцесса? — спросил Гарокас, усаживаясь рядом.
Она глотнула и удержала улыбку на лице.
— Вот уж не думала, что ты поедешь с нами. Ты всегда казался мне человеком, который заботится только о себе.
— Ты права, как всегда, Танаки. Мне нужно не то, что им.
— Что же тебе нужно?
— А ты не знаешь? — Он хотел дотронуться до нее, но она отшатнулась, потемнев лицом. — В крепости ты была не столь робкой. И часто приглашала меня в свою постель холодными зимними вечерами.
— Это было тогда. — Она сидела напряженная, прислонившись спиной к дереву.
— А что изменилось? Нам было хорошо вместе, Танаки. Ты лучше всех женщин, которые у меня были. И разве я тебя не удовлетворял?
— Да, ты мне нравился. Ты был внимательным любовником и умел ждать. Но я теперь стала другая, Гарокас.
Он со смехом покачал головой:
— Другая? Ты? Ну уж нет. Ты женщина страстная и в любой другой стране непременно стала бы фавориткой короля. Не обманывай себя — другой ты никогда не будешь. — Он отодвинулся немного, вглядываясь темными глазами в ее лицо. — Сначала я думал, что это из-за насилия, но дело не в нем, верно? Дело в крестьянском парне. Танаки Острый Клинок втюрилась в девственника! Вот история, которая может оживить скучный вечер.
— Осторожнее, Гарокас. Терпение никогда не входило в число моих достоинств. Оставь меня одну.
— Никогда, принцесса, — сказал он уже серьезно. — Ты вошла в мою кровь. Я хочу тебя так, как никогда ничего не хотел. Она помолчала и поднялась.
— Нам было хорошо с тобой. Больше чем хорошо. Но это осталось в прошлом — вот все, что я могу сказать.
Он тоже встал и отвесил ей изысканный поклон.
— Мне думается, ты ошибаешься, Танаки. Я не стану навязываться, но буду рядом, когда ты придешь в себя. Крестьянский парень не для тебя — он не того покроя. Что он понимает? Я видел, как вы держались за руки. Очень мило — но ляг с ним в постель и увидишь, что мужик во всем остается мужиком. Кто он без своей невинности? Дубина неотесанная. Ты не хуже меня знаешь, чем он тебя привлекает, верно? Это старо как мир, дорогая: опытных всегда тянет к невинности, к чистоте. Мысль о том, что мы будем первыми и потому незабываемыми, возбуждает нас. Но что потом? Нет, Танаки, наш разговор не окончен. Спокойной тебе ночи.
Чиен-Цу наблюдал за кучкой путников, едущих через перевал. Он заметил, что передовой всадник все время смотрит по сторонам и оглядывается назад. Видно, что человек он предусмотрительный. Чиен одобрительно кивнул. Он подозвал к себе Оши и вышел навстречу всадникам. Те придержали коней. Громадный детина на вислозадом мерине, держа обеими руками боевой топор, соскочил с седла. Чиен, не глядя на него, подошел к тому, что ехал впереди, и поклонился чуть ниже, чем полагалось.
— Ты, должно быть, и есть Чареос, Мастер Меча, — сказал он, глядя в темные глаза всадника.
— А ты родом из Чиадзе. — Чареос спешился и стал рядом с низкорослым воином.
Чиен испытал удовлетворение, смешанное с раздражением. Хорошо, когда в тебе признают существо высшей породы, но этот человек не ответил на поклон, что говорило о его дурном воспитании.
— Это так. Мое имя Чиен-Цу. Я посланник императорского двора. Шаман, Аста-хан, просил меня проводить вас к нему.
— Что-то не нравится он мне, Мастер, — сказал Бельцер, подходя к Чареосу.
— Взаимно, — ответил Чиен. — Если не считать твоего запаха — он поистине внушает самые нежные чувства.
— Длинный же у тебя язык для такого маленького роста, — процедил Бельцер.
— Лучше уж так, чем быть верзилой, имеющим мозг величиной с орех. — Чиен отступил на шаг и принял боевую позицию.
— Помолчи, Бельцер, — сказал Чареос. — У нас и так хватает врагов — незачем наживать новых. — Он отвесил Чиену низкий поклон. — Счастлив познакомиться с вами, сиятельный посол. Надеюсь, вы извините моего спутника. Мы ехали несколько недель почти без еды и потеряли трех наших товарищей. Поэтому силы и учтивость у нас на исходе.
— Принимаю ваши извинения, сударь, — кивнул Чиен. — Быть может, вы последуете за мной, а уж потом мы займемся представлениями? В пещере вас ждет теплый огонь и жареная оленина.
Чиен повернулся и зашагал по тропе в сопровождении Оши.
— Экий задиристый петушок! — ухмыльнулся Бельцер. — Он начинает мне нравиться, будь он проклят!
— Вот и хорошо, — ответил Чареос. — Если бы ты напал на него, он бы тебя убил. — С этими словами Чареос вернулся в седло и тронул серого каблуками.
В пещере путники прикончили оленину с почти неприличной, на взгляд Чиена, быстротой. Впрочем, чего иного можно ожидать от варваров?
— А где Аста-хан? — спросил Чареос, вытирая жирные пальцы о рубашку.
— Спит, — ответил Чиен. — Он присоединится к нам вечером. Быть может, вы представите мне своих спутников?
— Разумеется. Вот это Бельцер. — Великан с ухмылкой протянул руку, и Чиен брезгливо покосился на нее. Ни дать ни взять лопата: пальцы короткие и толстые, с глубоко въевшейся грязью, да еще и сальные к тому же. Чиен вздохнул и совершил краткое рукопожатие. Гарокас и Танаки ограничились кивками, но Киалл тоже подал руку — по крайней мере чистую.
— Итак, почему же восточный посол одет, как надирский воин? — спросил Чареос.
Чиен рассказал о посольстве к хану и о нападении на их отряд.
— К несчастью, вероломство у надиров в крови, — заключил он.
— Не только у надиров, — вспыхнула Танаки. — За готирами тоже числится немало измен и нарушенных обещаний.
— Я сожалею, принцесса, — сказал Чареос. — Замечание посла в высшей степени неуместно. Но скажите, господин посол, каковы ваши планы? Почему вы не отправились в ближайший порт, чтобы отплыть на родину?
— Все в свой черед, Чареос. В настоящее время я предложил свою помощь Аста-хану, который, со своей стороны, готов помочь вам. Это, полагаю, делает нас союзниками.
— Мы примем вас более чем охотно, но мне хотелось бы знать, какова ваша цель. Нежелательно иметь товарищем того, чьи планы для тебя тайна.
— Понимаю вас — но я готов признать ваше главенство и подчиняться вашим приказам. Моих планов вам знать не нужно. Когда они воплотятся из дыма в камень, я уведомлю вас, и мы расстанемся.
Чиен отошел в глубину пещеры и сел у другого костра, разведенного для него Оши. Ему стало немного спокойнее. Чареос — человек почти светский и умеет думать. Бельцер явно не мыслитель, но громадный топор в его руках кажется невесомым. Женщина очень красива лицом, но сложена слишком по-мальчишески на вкус Чиена. Зато в ее глазах видны сила и решимость. Чиен ни в одном из них не находил слабого места, и это его радовало.
Он лег и уснул.
Чареос вышел к устью пещеры и посмотрел на небо. Облаков почти не было, небесный свод казался бескрайним.
— Добро пожаловать к моему очагу, — произнес свистящий голос, и волосы на затылке у Чареоса встали дыбом. Он медленно обернулся. В темноте сидел на корточках старик в кожаной набедренной повязке и ожерелье из человеческих зубов.
