Последний дракон - Тимофеева Лина (версия книг TXT) 📗
Хельви, который уже потянулся рукой к мечу, замер. Он почувствовал, что не может отказаться от приглашения. Человек заскрипел зубами, но ноги предательски вздрогнули, сделали шаг вперед к носилкам. Сзади что-то произнес Вепрь. Наместник шел, словно борясь с сильным ветром. Он смог только немного обернуться и увидеть Нырка, который с вытаращенными глазами тоже сделал несколько шагов вперед, уставившись в полумрак носилок, как будто увидев их загадочного хозяина. Хельви взмахнул руками. Возникшие по сторонам стражники, высокие и плечистые, мягко отобрали у него меч и, взяв под руки, подсадили в носилки. Занавески, прикрывавшие дверь, упали. Где-то снаружи слышались приветственные крики, однако отдельных слов наместник не разобрал. Он сидел словно в глубоком колодце, качался на мягких подушках, не решаясь двинуть ни рукой, ни ногой, а его незримый хозяин расположился напротив него.
Вопли на улице слились в единый вой, который действовал на Хельви усыпляюще. Или это магия владельца носилок, сонно подумал наместник, который не зевал только потому, что необоримая лень, напавшая на него, мешала ему открыть рот. Только нагрудная цепь стала потихоньку покалывать грудь, однако не настолько сильно, чтобы вывести хозяина из умиротворенного состояния. Он вновь увидел ручку в перстнях, которая возникла из темноты у самого лица наместника. Чьи-то тонкие пальцы провели по золотой цепи. Носилки остановились. Кто-то изнутри распахнул багряные полотнища, которые лежали на белом полу, словно гигантские кленовые листья.
Хельви оказался в зале и, преодолевая апатию, охватившую его, подумал, что они приехали в роскошный Дворец, который был виден с рыночной площади. Где же еще обитать правителю столь прекрасного города, как не во дворце, сонно спросил себя наместник. Из носилок он вышел один — странная рука, поманившая его внутрь и исследовавшая ожерелье Онэли на груди наместника, равно как и ее обладатель бесследно исчезли. Зато в зале было полно слуг в легких туниках, которые помогли человеку покинуть пышные подушки и, плотно обступи» его со всех сторон, потащили куда-то в центр залы. Там на полу стояла зеленая мраморная чаша в виде туловища быка, заполненная водой. В центре ее струился небольшой фонтан. Это ванна для омовения, догадался наместник Высокие красавицы сняли с него одежду и нагрудную цепь. Меч сильфов, который стражники положили в носилки, так и остался лежать на багровых подушках. Покачивающемуся от внезапной усталости человеку помогли подняться по небольшой мраморной лестнице к краю ванны и опуститься внутрь. Две девушки тут же принялись разминать ему плечи, третья разматывала пораненную Вепрем во время кровопускания руку. Вода была не горячей, но приятно теплой. Хельви прикрыл глаза.
Это похоже на сон, подумал он. Кроме того, это напоминало рассказы Айнидейла — прекраснее легенды о великих воинах, которые после смерти удостаивались высших почестей, достигнув жилища ушедших богов. Наверное, мы все-таки померли в том сражении с гарпиями, лениво рассуждал Хельви, наблюдая за мочалкой, которая растирали его грудь какой-то душистой пеной.
Раненую руку окунули в воду, и наместник увидел, как глубокая царапина на запястье исчезает, смывается прозрачной струей. Ссадины и синяки, полученные во время схватки с вожаком гарпий, тоже рассасывались, обнажая чистую, белую кожу. Хотя Хельви знал, что после драки с хозяином холмов ему трудно нанести серьезные раны, и видел, как Базл лечит больных при помощи магии, он был изумлен чудесными свойствами воды и даже попытался отхлебнуть дивной влаги, но подавился горькой мыльной пеной и закашлялся.
Миловидный мальчик, стоявший у изголовья ванны, тут же протянул наместнику золотую чашу, и Хельви сделал большой глоток вина, которое показалось ему сладким и легким, но тут же отозвалось в голове тяжелым колокольным звоном. Оглушенный, разнеженный, Размягший, он безвольно лежал в воде, забыв и про свою цель, и про товарищей, и про Сури. Время текло медленно-медленно, словно нежные струи из фонтана, омывавшие его тело, и Хельви на миг показалось, что так оно было всегда. Он вечно отдыхает в этой дивной зале, пьет прекрасное вино, чувствует прикосновения нежных рук, а все те мелкие неприятности, которые, как комары над ухом, своим зудением раздражают его совесть, случились с ним в странном, длинном сне, который, к счастью, теперь закончился.
Почтительные слуги осторожно вынули полусонного наместника из ванной, обтерли мягким полотном и одели в легкую длинную рубаху, которая была выткана по подолу багровыми цветами. Бывшее ожерелье Онэли с почтением повесили на грудь хозяину. Хельви, который от странных ощущений не мог самостоятельно стоять на ногах, опирался на плечи слуг. Его перенесли к небольшому возвышению в углу залы, которое было устлано странными шкурами, мягкими и нежными, но не пушистыми. Наместника положили сверху, он блаженно повел рукой по поверхности своего ложа, и тут первая живая мысль всхолыхнула его сознание, как крестьянский плуг, по весне перекраивающий землю. Да это же шкура дракона, всех гарпий мне в печенку, понял Хельви.
Ему еще никогда не приходилось видеть столько драконьих шкур в одном месте. В королевстве Синих озер они ценились дороже золота, и счастливыми обладателями шкуры волшебного зверя были разве что монарх да члены Совета Мудрых. Шкура дракона никогда не снашивалась — по крайней мере, люди, чей век был отмерен семидесятью-восьмидесятью годами, верили, что сносить невозможно. Обработанная специальными составами, Она превращалась в крайне эффективные амулеты и обереги. По легендам, которыми так любил зачитываться на ночь юный принц Хельви, ее волокна входили в волшебный состав, который мог подарить бессмертие. Несколько плутов даже брались торговать этим средством на центральных рынках страны, однако все это заканчивалось неизменным разоблачением — обманщиков отправляли в тьму, а к больным, пострадавшим в результате неуемной страсти продлить свою жизнь до бесконечности опившихся гадким снадобьем, в которое чуть ли не крысиные хвосты добавляли, родные вызывали настоящИх лекарей.
В империи альвов, дворяне которой жили много богаче своих собратьев людей, драконья шкура тоже была большой редкостью. Хельви видел ее только один-единственный раз, во дворце императора. Из нее был сшит плащ наблюдателя за поединком чести — ритуального боя, все правила которого строго описывал священный Кодекс чести. Наместник, который тогда впервые в жизни увидел столь огромный кусок волшебной шкуры, не мог не оценить ее легкость, красоту и долговечность: хоть плащ и не выглядел как новый, но, по словам Тара, мог соперничать в возрасте со всей императорской династией Младших. О цене столь редкостного артефакта он даже не спрашивал.
И вот теперь он лежит в разрушенном городе царей — именно так называл вожак гарпий это странное место —буквально на целой куче драгоценных шкур. Это же целое состояние в любом уголке мира! Воспоминание о плаще и Таре помогло Хельви прийти в себя. Он оглядел залу, стараясь не выдать своего все возраставшего беспокойства, и убедился, что ни Нырка, ни Кифра, ни Тара, ни Вепря тут нет. Услужливые рабы поняли этот взгляд по-своему — мальчик снова протянул человеку чашу, до краев полную ароматным вином, а несколько девушек начали наигрывать на длинных изогнутых инструментах, перетянутых многочисленными струнами. Убаюкивающая, сладкая мелодия наполнила залу. Но Хельви, который уже пришел в себя, только раздраженно повел плечом. Пора бы гостеприимному хозяину уже и показать себя, подумал он, разглядывая рубаху, в которую обрядили его слуги. С чего бы это правителю столь прекрасного города прятаться от обласканного и восторженного гостя. Беспокойство за судьбу друзей росло параллельно с раздражением от музыки.
Шуршащие шаги послышались за спиной у наместника. Хельви обернулся и увидел, что возле ложа, устроенного у стены, находится небольшая дверь, которая была сейчас полуоткрыта. Из нее в залу, попирая ногами пол, устланный красными лепестками ароматных цветов, вышла женщина. Она была высокая и статная, как другие слуги, присутствовавшие в зале. Однако по манере держать голову и по реакции остальных обитателей дворца наместник понял, что перед ним появилась сама хозяйка.