Проклятье дракона (СИ) - "Gray Malik" (читать книги бесплатно .txt) 📗
Мистер Ли промолчал, продолжая улыбаться. Единственное, что он сделал — кивком указал на кафе за своей спиной, в которое и направился. Мне ничего не оставалось, как пройти следом, сжимая в кулаке опасный подарок.
И только зайдя внутрь, я осознал, что я на Бали (слоги поменяете сами). Эта была заранее спланированная ловушка. Ли ведь абсолютно не считал своих подручных чем-то большим, чем ресурсами. Неспроста он не пришёл ко мне сам, прекрасно зная, где я нахожусь. Но ведь это означает… что Хранитель опасался? Конечно, в моём лице он видел действительно серьёзную угрозу, раз провернул всё это.
Я сделал пару шагов вперёд, и посетители кафе начали скалиться, обнажая совсем нездоровых размеров клыки. Их гримасы застыли неожиданно застыли, словно окаменев, а спустя мгновение в воздухе запахло до тошноты знакомым парфюмом.
Элегантно поправляя дорогой и изящный костюм-тройку в тёмно-синих тонах и безукоризненно белоснежную сорочку с чёрным галстуком, вошедший осклабился. Неторопливо возвращая ход застывшего времени, он показательно медленно прошёлся ладонью по бритой голове, следом плавно снимая потёртые авиаторы всё тем же непрерывным движением. С комфортом пристроившись в удобном кресле по правую руку от ухмыляющегося хранителя, мужчина снова нарушил сладостный миг тишины, громко хрустнув пальцами, что больше подошли бы пианисту нежели отморозку, как месье Бесфамильный. Его костюм в английском стиле был лишь следствием статуса когда-то мечтавшего стать музыкантом юнца. Впрочем, сейчас он сам являлся инструментом в руках у врага. Вытащив белоснежный, платок он щёлкнул пальцами, не отрывая взгляда от стеклянных дверей, за которыми двигались размытые силуэты.
Двери распахнулись, являя очередную пару ничем не примечательных вампиров, ведущих под руки маленькую девочку, заставившую сердце забиться чаще. Я снова испытывал что-то иррациональное, что буквально разрывало меня пополам. Это была не моя дочь. Моя дочь была совсем другой, эта совершенно на неё не похожа. Моя была намного младше, когда погибла, Пенни же почти подросток.
«Пенни». Дурацкое имя! Но почему, видя её слёзы, мне хочется тут же аннигилироваться? «Меньше жри, кого попало, Гринберг», — укорил я сам себя, впрочем, не сумев сдвинуться с места.
Бесфамильный улыбался лишь краешком губ, наблюдая за моими душевными метаниями. И откуда он только мог знать, что я так отреагирую? Если об этом не знал даже я.
«Пенни». Отчего столько щемящей душу нежности к этому мелкому существу? Хотя, я начинал понимать. Перед глазами то и дело вставали обрывки воспоминаний. Это то, что так долго удерживало от окончательного безумия моего носителя. Это то, что я принял вместе с ним и то, от чего мне теперь при всём желании не избавиться.
Мужчина поднялся, по-доброму улыбаясь девочке. Он присел возле неё на корточки, смахивая с милого личика солёные дорожки. Затем взял Пенни за руки, заглядывая в глаза, но говорить начал почему-то именно со мной.
— Мишенька, мой друг… Ты вспомнил? — продолжал испытывать мои нервы Бесфамильный контактом с ней.
Я не совсем понимал, о чём он говорит и что именно я должен был вспомнить. Я лишь пытался изобразить на лице непринуждённость и потише скрежетать зубами. Если бы не этот ребёнок, я бы, не раздумывая, покончил с ним. Я ведь мог. Прямо в эту минуту. Но только если бы не этот чёртов ребёнок…
— А знаешь, что самое забавное в сложившейся ситуации? Нет? — Бесфамильный продолжал обращаться ко мне через запуганную девочку, уж слишком излишне паясничая. Он был ещё тем любителем «потягать кота за яйца» витиеватыми выражениями, всякий раз каким-то неведомым образом уходя от сути. — Я сам уничтожил все упоминания о тебе! А теперь ты вновь стоишь передо мной, как ни в чём не бывало…
Он лишь мельком прошёлся по мне взглядом, выискивая при этом что-то в том же кармане, где находился носовой платок. Я напрягся, подавшись вперёд, но меня удержали под его усмешку.
Наконец, он выудил на свет маленькую конфетку, протягивая её Пенни. Девочка явно не горела желанием её брать, но под пристальным взглядом глаз опасного незнакомца поместила ту за щёку, благодарно кивнув. Я не был сейчас для неё отцом. Я был одним из странных дядей, которые зачем-то вырвали её из привычного мирка и против воли привели в это место. И в душу закрадывалось сожаление о том, что она меня не признаёт.
— Ты, наверное, думал, что, если ты станешь мутантом, мы тебя не найдём? Ошибаешься, Гринберг! А ведь я мог бы вас отпустить… Хотя нет! Иначе я бы не был тем, кем являюсь! Да и отпускать своего кровника? Это ли не полнейший идиотизм, Михаил Исаевич! — замолчав на секунду, словно ему и правда требовался мой ответ, он аккуратно прикрыл ребёнку глаза. — Мы же ведь оба знаем, что крошка Пенни для тебя что-то да значит? Подумай над этим… Скажем, секунд тридцать? Да и Хранитель вроде не против. Так ведь, босс? — Он обернулся, ища поддержки, но главный виновник торжества казался безучастным, что, однако, ничуть оратора не смутило. — А чтобы увеличить продуктивность твоих размышлений и заставить шестерёнки в твоей голове крутиться в нужном направлении, поставим на кон её жизнь.
— Ты погулял, развеялся, — Бесфамильный продолжал нести откровенный бред, а у меня складывалось ощущение, что из наших с ним тёплых отношений я действительно что-то упустил из виду. Я не помнил, как оказался здесь, а значит, запросто мог не помнить и больший отрезок времени. Внутри поселилось ощущение, что именно тогда я и узнал нечто важное, а теперь надёжно сокрытое в глубинах моего подсознания. — Но перед смертью, как говорится, не надышишься. Решай, или я просто сверну девочке шею, словно маленькому цыплёнку!
Хранитель тактично промолчал. Впрочем, он никогда не отличался многословием. Как будто Карим выполнял функцию его рта. Словно бы задница первого была настолько величественна, что не по статусу ей было произносить слова.
Я не понимал, как мне быть, а уж тем более я не понимал, какое решение от меня требовалось. Но, зная Бесфамильного, мог предположить, что нечто из разряда простого японского харакири. Смертоносный куб нервно сжимался в руке. Был ли этот ребёнок важнее моей мести?
Детское личико сейчас оставалось сосредоточенным. На голове красовались аккуратные наушники, с барского плеча Бесфамильного… Она ничего не слышала. Может, рискнуть? Я мог бы успеть выхватить её или хотя бы попытаться.
В своё время подобной попытки я был лишён. Двое маленьких детей в доме — это всегда шум, и когда, переступая порог дома, сталкиваешься с небывалой тишиной, в душе закономерно поселяется тревога. Паникёром никогда не был, и всё же волнение никак не хотело покидать меня. Сначала я пытался успокоиться тем, что моё скромное семейство могло отправиться на прогулку, но обувь стояла на месте. В конце концов, они могли все спать или находиться на заднем дворе, переговариваясь недостаточно громко для того, чтобы я услышал. Но я отчего-то знал, что обманываю себя. Знал, и до последнего не хотел признаваться. До тех пор, пока не увидел остывающие тела детей и бледную, почти что высушенную фигурку жены. А ещё среди зала находился особый гость. Карим Каримыч Бесфамильный. И это было самое неприятное знакомство за всю мою жизнь.
Тогда у меня не было возможности их спасти. Мне попросту не дали шанса побороться за самые важные для меня жизни, которые для кого-то, как оказалось, совсем ничего не стоили. От них избавились не из нелюбви ко мне и не потому, что они застали нечто для глаз не предназначенное. Мои родные попросту путались под ногами, мешали искать важную безделушку, при мыслях о которой перед глазами то и дело всплывали тёмные пятна. Я не мог сказать, что это. Не мог сказать, что оно делало в моей обители, но именно из-за этой вещички и произошло самое непоправимое. То, о чём я жалею до сих пор.
И сейчас, глядя в эти чистые глаза, я понимал, что не смогу предать их. Но и пойти на поводу у врага я не мог тоже, судорожно просчитывая иные варианты и не находя.
