Мир-ловушка - Орлов Антон (книга регистрации TXT) 📗
– Арс… – Девушка жалобно смотрела на Шертона.
– Хорошо, ты пойдешь с нами, – бросил он, полуобернувшись к окну, а про себя добавил: «Но я еще найду способ от тебя отвязаться».
– Вот и чудесно, – промурлыкала Нэрренират. – Путешествуем вместе! Ну и дрянь же это низкосортное пиво…
Позже, свернувшись на лежанке, застланной рваными одеялами, Роми слушала, как гудит огонь в очаге, и пыталась уснуть, но сон не шел. Это теперь ее мир. Ей будет не хватать теплого зеленого моря с разноцветными куполами медуз, которые мягко покачиваются в толще воды, источенных ветром светлых скал Идонийского архипелага, цветущих магнолий и роз, людей, которых она знала с детства… Да, но зато здесь ее не убьют. И наверняка здесь тоже найдется что-нибудь хорошее.
Снаружи доносились тяжелые шаги, невнятные хриплые завывания – это Нэрренират слонялась вокруг сторожки. Раскритиковав пиво, богиня тем не менее вылакала из жбана все до последней капли и теперь, находясь в приподнятом настроении, напевала священный гимн, ее же и славящий (обычно его исполнял жреческий хор на храмовых праздниках культа Нэрренират в Панадаре).
«Проклятое животное…» – подумала Роми, переворачиваясь на другой бок. И все-таки она была рада, что богиня не утонула в трясине. Это слишком страшно. Кроме того, несмотря на свой невыносимый характер, Нэрренират не издевалась над ней, как Клазиний с Фоймусом, поэтому Роми не желала ее смерти.
Шертон устроился, завернувшись в плащ, на грязном дощатом полу возле лежанки. Он спал чутко и среагировал бы на любой подозрительный звук.
Лаймо беспокойно ворочался на лавке у противоположной стены. Его мучила назойливая мысль: он не сделал того, что должен был сделать. Нужно расшибиться и арестовать Роми, хоть это и ерунда. Конечно, Шертон прав, она убила в порядке вынужденной самообороны… Вот Лаймо на ее месте не убил бы – он бы сбежал, или сошел с ума, или сломался, или покончил с собой… Однако арестовать ее – долг каждого гражданина.
Утром Лаймо рискнул обсудить этот вопрос с Шертоном.
– Я согласен, это ерунда, но Роману До-Энселе все-таки надо арестовать, – начал он, преодолевая неловкость, когда оба вышли из сторожки облегчиться. – Ордер лежит у меня в кармане. А то получится, что мы совсем мышей не ловим…
Почувствовав, что несет околесицу, он стушевался, замолчал и поплелся к приоткрытой двери.
– Шертон, да ведь он под заклятьем, – заметила Нэрренират, чья большая черная голова бесшумно вынырнула из густого, как кисель, утреннего тумана. – Неужели сам не видишь?
– С чего ты взяла?
– Все признаки налицо.
– Ты могла бы снять с него заклятье?
– В два счета, если бы мы не торчали в этом… мире.
Лаймо сильно удивился, когда у него спросили насчет заклятья. Нет, ничего подобного не было. Перед тем как отправиться в командировку, он ни с кем из магов не общался. Разве только с целительницей Статистического подразделения, которая привела в порядок его руку, раздробленную челюстями Драгохранителя, но ведь целители не специализируются на заклятьях, да и зачем бы она стала что-то такое с ним делать? Никакого заклятья не было. Он хочет арестовать Роми из чувства долга, все логично.
– В твоих рассуждениях нет ни крупицы логики, – буркнул Шертон, но тут его перебила Нэрренират:
– Лаймодий, зачем ее надо арестовать?
– Зачем?.. – Молодого чиновника вопрос привел в замешательство.
– Чтобы отдать мне, – после паузы ответила богиня. – Я здесь, так что выкинь из головы всю эту херню.
Подумав, Лаймо решил, что это резонно. Значит, можно Роми не арестовывать!
После завтрака отправились в путь. Не по дороге, а лесом, вдоль опушки, скрываясь за деревьями. Если твой спутник – здоровенный чешуйчатый монстр с зубастой пастью, странники и местные жители могут среагировать на ваше появление неадекватно. Шертон решил пощадить их нервы.
Он первый отметил, что дорога, параллельно которой они двигались, слегка приподнята над местностью: основанием служила пологая насыпь высотой около ярда, укрепленная тесно посаженным кустарником. Через каждые десять-пятнадцать ярдов в каменном парапете пробиты отверстия для стока воды. Обитатели Облачного мира неспроста затратили столько усилий: наверно, здесь нередки сильные дожди и наводнения.
Эта догадка подтвердилась, когда он расспросил крестьян в деревне, где покупал хлеб и сыр. Панадарские деньги крестьяне после опасливых колебаний взяли, однако на Шертона глазели, как на выходца с того света. Он не мог понять, в чем дело, пока одна женщина не спросила, что случилось с его кожей. Загар. Здесь не было загорелых людей – и быть не могло, ибо солнечные лучи никогда не пробивались сквозь толстую облачную крышу.
С едой и информацией Шертон вернулся к своей компании, которая дожидалась его в лесу. Нэрренират лежала, растянувшись на траве, Роми и Лаймо сидели около нее. Беседа протекала мирно, без взаимных наездов.
– Это не похмелье, – услыхал Шертон хриплый голос богини. – У меня никогда не бывает похмелья. Просто слабость, кружится голова. Странные ощущения… как у человека.
– Вы могли подхватить какую-нибудь заразу в том болоте, – высказал предположение Лаймодий.
– Исключено, у моего тела абсолютный иммунитет. Я специально об этом позаботилась. Ничего не понимаю…
– Арс, она заболела, – повернулась к Шертону Роми. – Нужно дать ей побольше хлеба!
Съев четыре круглые румяные булки и головку сыра, Нэрренират не почувствовала себя лучше. Она больше не носилась по лесу, топча кустарник, а плелась позади, все чаще останавливаясь для передышки. Шертон обратил внимание на заторможенность ее движений. Вот теперь бы в самый раз от нее отделаться, но Роми заявила, что бросать ее жалко, а Лаймо добавил, что это будет кощунством – богиня все-таки! Крепко же ему засадили в голову преклонение перед богами, подумал Шертон.
– Да неважно, богиня или нет, – возразила Роми, склонная к свободомыслию в гораздо большей степени, чем налоговый чиновник. – Она может умереть, и мы поступим плохо, если оставим ее совсем одну.
После обеда наткнулись на другую дорогу, грунтовую. Там, где она пересекалась с каменной, в парапете были устроены воротца с деревянными створками, запертыми на засовы.
– Свернем? – предложил Лаймо.
– Не стоит, – отозвался Шертон. – Каменный тракт ведет в Суаму, здешнюю столицу. Туда и пойдем.
В новую деревню за едой они отправились втроем, пообещав Нэрренират, что обязательно вернутся.
– Арс, что с ней? – спросила Роми, шагая рядом с Шертоном по блеклой траве.
– Не знаю. В болезнях богов я не разбираюсь.
– Мы ее плохо кормим, – вмешался Лаймодий. – Она ведь громадная, ей нужно много еды.
– Тогда давайте купим ей побольше вкусного, – предложила Роми. – Может, тогда поправится… О, смотрите, здесь строят дома из цельных бревен!
– Потому что бревна для них – самый дешевый строительный материал, – наставительным тоном сказал Лаймо.
Ему хотелось показать свое превосходство над этой девчонкой. Она совершила преступление, она пыталась разбить ему голову, из-за нее все они угодили в Облачный мир – и, несмотря на это, Шертон, секретный императорский агент, обращается с ней мягче и заботливей, нежели с законопослушным гражданином Лаймодием Гортониусом, сотрудником Департамента Налогов и Сборов. Несправедливо. Роми ему не нравилась. Дерзкая, самонадеянная, непочтительно отзывается о великих богах – если Лаймо позволял себе что-нибудь в этом роде, мать тут же давала ему увесистый подзатыльник, а она ведет себя так, словно ей все можно!
В деревне их появление вызвало переполох. Крестьяне с настороженным удивлением разглядывали загорелых Шертона и Лаймо, а на Роми таращились, разинув рты. Пока Шертон покупал в крайнем домике продукты, поглазеть на пришельцев сбежалось полдеревни. Люди охали, перешептывались, хихикали, потом из толпы вышел староста с окладистой бородой и объяснил, неодобрительно покачивая головой, что девка в мужской одежде – это грешно и богопротивно. Ее надобно переодеть по-людски, а не то высшие силы прогневаются.
