Ловчие удачи - Седов Вячеслав (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
— Истинно… — вздохнул друид.
— Уж не об этом ли ты беседовал с тем перекати-полем, от которого я тебя оттащил, чтобы составить мне компанию в этом трактире!?
— Ты не услышишь и не поймешь стоны растений и плач земли… несчастный.
Некромант разразился громким хохотом, похлопывая Фарая по плечу. В этот момент, из широкого рукава робы друида на стол выкатился кусок янтаря с заключенным внутри камня четырехлистником. Повисла недолгая тишина, которую вскоре прорвала брань Кассара.
— Так вот почему ты не проигрывал мне в кости! Мошенник! Талисманом пользовался, ах ты курва!!! — возопил некромант, схватив по-прежнему невозмутимого друида за грудки и тряся того, как яблоню.
Карнаж невольно бросил взгляд на четки, отложенные на край стола заклинателем мертвых, чтобы на время освободить руки, и не смог сдержать улыбки. Оказывается, Кассар старательно прятал в ладони прикрепленный на четках маленький черепок летучей мыши, на котором была только одна глазница вместо двух. Это был очень древний признак талисмана удачи, примерно столь же редкий и по силе, и по возможности его отыскать, как и злополучный четырехлистник друида.
Феникс взял в руки четки и с интересом разглядывал столь редкую нынче вещь. Кассар заметил это и отпустил Фарая.
— А сами вы что делали? — спросил друид, разглаживая помятую робу, — Тоже жульничали, между прочим.
— Да, господа, — протянул «ловец удачи», возвращая четки владельцу, — В Фивланде как всегда: жулик на жулике сидит и жуликом погоняет. Ничего здесь не изменилось.
— Предлагаю выпить за старые добрые времена! — подхватил некромант, — В конце концов, мы оба ничего не потеряли кроме пары часов бесплодных попыток наполнить свои карманы за счет дарованного талисманами везения.
Трапеза пошла своим чередом. У Кассара был необычайный для некроманта аппетит, а Фарай, не гнушаясь, употреблял «братьев своих меньших» в жареном виде. Очевидно, положенные ему в Круге трава и сыр не приносили спокойствия и смирения в отношении «варварской» пищи ни его разуму, ни, тем более, его желудку.
Карнаж и Зойт тоже, не спеша, насыщались. Ларониец спокойно потягивал вино и присматривался к будущим спутникам, ведь, советовавший им поискать здесь гном оказал, тем самым, весьма ценную услугу. Друид и некромант перемещались налегке и, следовательно, не будут задерживать их обозом, как какие-нибудь торговцы. С другой стороны, если в тоннелях действительно что-то пойдет не так, то помощь еще двух школ магии может пригодится. Единственное, что не давало покоя, так это то, зачем такая странная парочка стремится в тоннели именно сейчас? Кассар почему-то особенно настаивал на том, что лучшего времени, чем ночью, не будет.
Полукровка задавался этим же вопросом, наблюдая, как за окном постепенно сгущались сумерки. Его молодая кровь бурлила в жилах при мысли об опасности, чувства словно взбесились, но одно из них подсказывало, соглашаясь с некромантом: нужно идти, через минуту, может через час, но сегодня, а не через день или два…
На дворе стояла уже глубокая ночь, когда четыре фигуры молча приблизились к костру, за которым неторопливо раскуривал трубку капитан стражи. Гному показалось, что они еле бредут, словно призраки, среди биваков по вытоптанной траве, еще более прибавляя уныния.
Первое, что удивляло многих путешественников в центральной части Фивланда — это безмолвные, глухие ночи. Ни крика совы, ни волчьего воя — вообще никакого свидетельства ночной жизни, будто время в равнинной части этого королевства останавливалось, а жизнь теряла свои краски и звуки. Даже ветер замирал на ночной серой скатерти фивландских равнин, в которые уходил тракт, ведущий в Форпат, прячась среди редких перелесков и холмов.
Гном окинул взглядом всю четверку, поднял глаза вверх и выпустил колечко дыма в холодный воздух, сощурив один глаз, чтобы увидеть, как оно на мгновение охватило луну, мерцавшую начищенной монетой в беззвездном небе.
— И все же вы пойдете? — спросил на всякий случай офицер, заранее знавший ответ, вставая с бревна, где просиживал свой зад добрых шесть часов.
— Разумеется! Клянусь своей черепушкой, близость Бездны и какая-то там летающая башня не смогут испугать таких храбрецов, как мы! — ответил скрипучий, неприятный голос.
— Или безумцев… — сказал гном, направляясь к форту.
— Это как вам будет угодно, — в ответе капитан стражи расслышал еле уловимый, но уже знакомый ларонийский акцент.
Решетки со скрипом начали подниматься одна за другой, едва они подошли к воротам форта. Под ухом у Карнажа потрескивал факел, сжимаемый в дрожащих руках один из провожатых. Солдат должен был провести их по спиралевидному спуску глубоко под землю, к началу тоннеля, там убедиться, что путники отправились в дорогу и закрыть проход решеткой.
Пламя выхватило из темноты ставшее каким-то жестким лицо полукровки, и бедный гном с ужасом смотрел на огромные, распахнутые черные глаза, вперившие свой взгляд в темноту зияющего впереди спуска в тоннель.
Когда поднялась последняя решетка, резкий порыв холодного ветра вырвался наружу из пролома в скале. Стражи шарахнулись в стороны от разлетевшихся углей с железных треножников. Только четверка невозмутимо осталась стоять на месте.
Наконец гном взял себя в руки и пошел впереди, освещая путь факелом.
Среди бликов, бросаемых пламенем на неровные стены пещеры, бесновались тени. Они в дикой пляске кружили над головами, завораживая взгляд, падали к коленям шедших путников и выли! Стонали, молили и плакали, протягивая бесплотные черные лапы к голенищам сапог.
По вискам Феникса струился холодный пот, но, поддерживаемый довольно мощным заклятием объединенных усилий некроманта, друида и ларонийского колдуна, он шел уверенно, все глубже и глубже погружаясь во мрак, который, казалось, с каждым шагом пожирал свет факела, сначала такой яркий, но все более становившийся блеклым и тусклым.
Возможно, это было несправедливо по отношению к гному, который вел их, но чародейство подхлестывало ноги солдата вернее двойного бича, при этом, надежно заткнув ему рот, отчего были слышны только жалобные постанывания. К концу пути страж шарахался в стороны от любой подозрительной тени или звука, но Кассар безжалостно, железной рукой держал сознание гнома, подавляя чувство опасности.
Некромант являлся одним из тех, кто, в свое время, озаботился тем, чтобы урвать себе кусок от знаний, что оставил его орден в архивах Старой Башни. И, разумеется, вложил, как прозорливый швигебургский банкир в надежное и выгодное дело, а именно в период дележки наследия орденов Стихий.
Когда Аир А'Ксеарн и его сподвижники «обеспечили» магам крах, Кассар пустился во все тяжкие, стремясь раскопать хоть немного сведений о Бездне, так как подозревал, что магистры его ордена во времена былого могущества не раз пользовались чем-то оттуда, из самых дебрей небытия.
Сколько вычислений и целое море астрологических формул оставил некромант в черновиках прежде, чем смог узнать больше известного прочим, а именно, что ночь и появление Странствующей Башни — самое надежное время, для странствия в Бездну. Он не собирался просто идти по тоннелю до Форпата. О, нет! В его планах было совсем другое. И он не поверил заверениям Карнажа и ларонийского колдуна о том, что они просто направляются в Форпат. Возможно, он бы и поверил им в любое другое время. Но, когда башня Хроноса появлялась у побережья Покинутого моря, то она неплохо искажала пространство и выявляла все скрытие опасности, что охраняли Бездну в тоннелях.
Мало кто знал, откуда Хронос добыл свое могущество, которое позволило странствовать даже в Запустении на краю мира — границе, неизвестно от чего отделяющей и куда способной привести.
Кассар подозревал, каким именно образом бывший имперский придворный маг нашел путь туда, куда на самом деле вели тоннели. Попасть в Бездну, было не дверь открыть за медную ручку. Туда должно было погрузиться вместе с телом и сознание возжелавшего постичь таинства. Однако телесной оболочке требовалась одна из двух вещей: либо ритуал, сложный и муторный, либо совпадение определенных условий. Кассар решил использовать второе, так как для первого, как он ни силился, не мог найти достаточно сведений.
