Крик воспоминаний (СИ) - Билецкая Арина (читать книги регистрация .txt) 📗
Верба подошла к родителям. Они остановились и смотрели вдаль. Девчонка постаралась всмотреться в их глаза. Попытаться самостоятельно вспомнить их лица. Но понимала, что не знала этих людей. Вот только разум говорил, что они ее родители, а сердце молчало. Словно считало их чужими. Верба смотрела на родителей и ее согрела мысль, что глаза у нее были папины, но больше все же она была очень похожа на маму.
Мама… Верба попыталась вспомнить все, что слышала от ребят со Столицы, что они говорили о своих матерях. Они были добры, иногда суровы, ласковыми, умели готовить вкусные пироги, кусок которого как-то получилось достать Вербе.
У Вербы по щеке потекла слеза. Она не хотела больше плакать, голова болела и от недавних слез, новые она попыталась скрыть. Ей стало больно понимать, что у нее этого не было, а если и было, она совершенно не помнила. Только сейчас разум, который поддался заклятью, раскрывал карты.
Отец словно заведенный гладил Нику и что-то шептал.
— Даниэль, не трать время. Начинай, — нарушил молчание Ист, сам направляясь к невидимой, но слегка манящей стене.
Отец только кивнул и отошел в сторону. Верба заметила, что Селена хотела что-то сказать, но передумала. Она осталась стоять возле дочки и стала что-то выжидать, нервно теребя низ рубашки.
Мужчины остановились у стены. Они выставили руки вперед и начали проговаривать заклинание. Поначалу девушка не могла его услышать, пока голос набирал громкость и четкость.
— Остал графий.
После сказанного стена стала покрываться трещинами, будто кто-то колотил по льду палками. Верба слышала треск, но разный. Они не имели ничего общего: один — от крушения льда, а другой — как-то наступил на палку. Но ни девушка, никто иной из их компании не обратил на это внимание, концентрируясь только на уничтожении стены.
— Мам, а скоро мы поедем к бабушке? — тихо спросила Моника, желая так привлечь к себе внимание.
— Ник, — Селена присела, — мы сейчас очень далеко уйдем от бабушки.
— А когда вернемся? — интересовалась девочка. Складывалось ощущение, что она не понимала, что происходило, считала все вокруг еще одной игрой.
Селена немного помолчала и отвела взгляд. Моника смотрела на маму и ждала ответа.
— Доча, мы вернемся, но когда не знаю, — наконец сказала Селена.
— Мам, смотри! — вдруг выкрикнула Ника, по-ребячески быстро меняя центр своего внимания.
Женщина резко обернулась и тут же выровнялась. На ее лице читались страх, ужас, безвыходность, плач… Сотни эмоций пронеслись за доли секунд.
Верба тоже повернулась и попыталась понять причину такого выражения лица. С леса выходили колдуны. Стражники были одеты в крупные неудобные латы для самообороны.
Ист с отцом тут же перестали колдовать и вернулись к Селене.
— Ника, все будет хорошо. Смотри, тебе всегда нравился этот медальон, — постаралась успокоить дочь мама. Она сняла украшение и аккуратно закрепила его на тонкой шее девочке. — Теперь он твой.
Селена еще немного посмотрела на Монику, подошла к Исту и шепнула, стараясь как можно тише, но Верба услышала:
— Забери ее отсюда. Мне терять нечего, а у нее еще есть шанс на нормальную жизнь.
— Чего ты не хочешь отдать ее на воспитание Арлеине? Она ей роднее, — возмущался мужчина, стараясь не напрягаться из-за того, что стражники были лишь в паре метров от них.
— Я не вернусь к матери, — коротко объяснила Селена, наморщившись. — Просто отдай мне порошок и забери отсюда Нику.
— Ты подумала о Даниэле? Ты же понимаешь, что ему за все отвечать, — настоял Ист.
— Истислав, ему ничего не смогут предъявить, а мне надо уйти. Дай порошок, — просила Селена.
— Селена!
Верба обернулась на крик и увидела, что Даниэля уже схватили стражники и подходили к Монике. Мужчина пытался сопротивляться, но странным чутьем Верба поняла, что делал он это не для собственной свободы.
— Дай порошок, — снова попросила Селена.
— Запомни, ты свела Даниэля в могилу, наплевав на то, на что он пошел ради тебя, — сказал мужчина и достал с сумки мешочек. — Когда исчезнет весь порошок, просто жди, ничего не говори.
— Забери отсюда Нику и заблокируй ей память. Не хочу, чтобы потом она платила за мои ошибки, — тихо говорила Селена, но Верба ее прекрасно слышала.
Моника стояла в стороне и на все смотрела боязно. Она схватилась за свой плащ и мяла ткань, словно так все должно было успокоиться. От стража до Ист оставалось с десятка шагов.
Селена высыпала весь фиолетовый порошок себе в руку и дождалась, когда весь исчезнет, а через минуту ее уже не было. Ее словно унес ветер. Холодный, колючий ветер, который пробирался до костей, нанося смертельную боль.
Моника стояла с перепуганными глазами, будто не понимала, что мамы здесь уже не было. Не было здесь уже человека, который всегда заплетал ей косички и широко улыбался. Девочка не плакала, не кричала. Казалось, что у нее не было ни одного чувства. Одна лишь пустота. Она удивлено взглянула на Иста, который крепко сжал ее крохотную ладонь. Даниэль понимающе опустил голову. Он понимал, что задумала его жена, и одобрил ее выбор. Вот только почему, Верба не понимала.
Картинка снова поплыла перед глазами.
Верба очутилась на городской площади Столицы. Моника стояла возле столба с объявлениями и усердно что-то читала. Девушка подошла ближе и поняла причину столь пристального внимания. На столбе было прицеплено лист с портретом ее отца. На этом рисунке, а точнее — наброске, Даниэль выглядел злым, коварным колдуном.
— Моника, что ты здесь делаешь? — Ист приблизился к девочке, пытаясь не вызвать лишний интерес.
— Ист, смотри — папа, — Ника тыкнула пальцем в лист.
— Пошли отсюда, — мужчина попытался отвести девочку подальше.
— Но почему? Я хочу увидеть папу, — воспротивилась Моника, — и маму. Где они?
— Ника, не время. Ты…, - Ист запнулся, наклоняясь к девочке, — узнаешь и обязательно поймешь, но сейчас нужно уйти.
Девочка все время сопротивлялась, но Истислав пытался отвести ее подальше. Он собирался сделать переход, но внимание Моники что-то привлекло внезапно. Она резко высвободилась из хватки Иста и побежала в противоположную часть площади. Мужчина последовал за ней, заприметив двух стражников. Они вели за собой пленника. Он шел уверенно, но шаги давались тяжело. Его организм был истощен, колдовство притуплялось от несения метки все время.
— Папа, — Моника подбежала к процессии, желая подобраться ближе к Даниэлю.
Она протиснулась между ними и крепко обняла отца за шею. Верба смогла услышать облегченный выдох мужчины.
— Папа, — повторила Ника, наслаждаясь присутствием родного человека.
— Прочь, девчонка, — кто-то крикнул, но Моника не сдвинулась с места.
— Мы сейчас уходим, — грубым голосом заверил Ист, подойдя к девочке.
— Я не уйду. Я останусь с папой, — протестовала Моника.
— Ника, послушай, Ника, — хриплым голосом заговорил Даниэль. — Папа вернется, но сейчас тебе нужно пойти с Истиславом. Ты ведь пойдешь ради меня?
Моника уверенно кивнула, с надеждой и любовью смотря в глаза отцу. Он искренне пытался улыбнуться, но девочка была рада и этому. Ника послушалась и отошла, а вся процессия пошла дальше, уводя за собой Даниэля. Он был измучен и еле шел. Одежда была всюду порвана, а на ногах были огромные свежие шрамы.
Моника вдруг поняла, что происходило. Папа ей солгал, но он не мог, не имел права. Девочка решила его догнать, но Ист успел раньше, забирая ее в переход. Они очутились в старой, ветхой лачуге. Сердце Вербы сжалось, когда она вспомнила все проведенные дни здесь. Это была поваленная временем лачуга, но для девушки в один день она стала родным домом.
Ист посадил девочку на стул, а сам присел рядом, собираясь с мыслями. Моника ждала разговор и была любопытной, поэтому первой заговорила.
— Почему ты меня забрал?
Истислав не ответил. Он продолжал смотреть на девочку и часто вздыхал. Что-то внутри него в тот момент сопротивлялось.
