Легенда - Геммел Дэвид (бесплатные версии книг .txt) 📗
— Ты сердишься?
— Нет.
— Вот и хорошо. Мы только что встретились, и я не хочу тебя терять.
— Вам обоим надо поесть, — сказал Друсс. — Я знаю, вам не хочется, но послушайтесь старого вояку. — Старик встал, оглянулся еще раз на стан надиров и медленно побрел к столовой. Он устал. Устал до предела.
Вопреки собственному совету он обогнул столовую стороной и направился в свою госпитальную каморку. Длинное строение полнилось стонами раненых. Запах смерти стоял повсюду.
Носильщики таскали мимо Друсса кровавые тела, подлекари ведрами лили на пол воду и, орудуя тряпками и песком, готовили помещение к завтрашнему дню. Друсс ни с кем не заговаривал.
Открыв дверь комнаты, он увидел там Каэссу.
— Я принесла тебе поесть, — сказала она, не глядя ему в глаза. Он молча принял от нее тарелку с говядиной, красными бобами и толстыми ломтями черного хлеба и стал есть. — В соседней комнате приготовлена ванна, — сказала она, когда он закончил. Он кивнул и разделся.
Сев в чан, он смыл кровь с волос и бороды. Холодный воздух коснулся его мокрой спины — это вошла Каэсса. Она стала рядом на колени, набрала в пригоршню ароматического мыла и стала мыть ему голову. Он закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ее пальцев. Она ополоснула ему волосы теплой чистой водой и вытерла свежим полотенцем.
Вернувшись к себе, Друсс обнаружил, что она приготовила ему чистую рубашку, черные шерстяные штаны, а кожаный колет и сапоги протерла губкой. Прежде чем уйти, она налила ему лентрийского вина. Друсс осушил кубок и прилег на кровать, опустив голову на руку. После Ровены ни одна женщина так не ухаживала за ним, и он разнежился.
Ровена, его девочка-жена, увезенная работорговцами вскоре после их свадьбы у большого дуба. Друсс последовал за ними, даже не похоронив своих родителей. Много месяцев он странствовал по свету и вот наконец вместе с Зибеном-Бардом вышел к их лагерю. Узнав у вожака, что Ровену продали купцу, который увез ее на восток, Друсс убил работорговца в его шатре и снова отправился в путь. Пять лет он странствовал по континенту, стал наемником и прослыл самым страшным воином своего времени. Наконец он сделался призовым бойцом Горбена — бога-короля Венгрии.
Когда он отыскал свою жену в одном восточном дворце, он плакал навзрыд. Без нее он был только половиной себя.
Она одна делала его человеком, сглаживала темные стороны его натуры — с ней он обретал себя целиком и видел красоту не только в стальном клинке, но и в цветущем лугу.
Она тоже мыла ему голову, и под ее пальцами боль утихала в шее, а гнев в сердце.
Ее не стало, и мир опустел — только серая рябь осталась там, где некогда переливались яркие краски.
Пошел тихий дождь. Друсс послушал еще немного, как он шуршит по крыше, и уснул.
Каэсса сидела снаружи, обхватив руками колени. Если бы кто-то подошел к ней, то не понял бы, что струится по ее лицу — дождь, слезы или все вместе,
Глава 22
Тридцать впервые стояли на Эльдибаре все вместе. Сербитар предупредил Река и Друсса, что нынче бомбардировки не будет, зато надиры постараются измотать защитников бесконечными атаками. Друсс наотрез отказался отдыхать и стоял посредине стены. Его окружали Тридцать в своих серебристых доспехах и белых плащах. Хогун тоже был с ними, а Рек и Вирэ примкнули к «Огню», стоящему на сорок шагов левее.
Оррин остался в правой стороне, с «Карнаком». Пять тысяч человек ждали с мечами и щитами в руках, опустив забрала.
День настал хмурый и грозный — на севере клубились громадные тучи, лишь над стеной еще виднелась полоска голубого неба. Рек улыбнулся столь поэтической картине, Надиры ревущим валом двинулись вперед — топот их ног был подобен грому.
Друсс вскочил на зубчатый парапет.
— Сюда, сюда, сыны шлюх! — взревел он. — Побратим Смерти ждет вас! — Его голос прокатился по долине, отозвавшись эхом в гранитных утесах. В тот же миг небо над Дросом пронзило кривое копье молнии, и грянул гром.
И кровопролитие началось.
Как и предсказал Сербитар, центр линии подвергся особенно яростной атаке — кочевники накатывали волна за волной, чтобы погибнуть под клинками Тридцати. Их мастерство поражало. Друсса сбили с ног дубиной, и кряжистый надир занес топор у него над головой. Сербитар, прыгнув вперед, отразил удар, а Менахем рассек врагу горло. Оглушенный Друсс перелез через труп прямо под ноги трем другим надирам. Арбедарк и Хогун прикрывали его, пока он нашаривал свой топор.
Надиры прорвались справа, отбросив Оррина и «Карнак» со стены на траву. Новые силы захватчиков хлынули в брешь. Друсс первым увидел опасность и взревел, предупреждая остальных.
Срубив двух воинов, он бросился заслонить брешь своим телом.
Хогун рванулся за ним, но ему загородили дорогу.
Трое молодых кулов из «Карнака» сомкнулись вокруг старика, рубившего направо и налево, но их вскоре окружили. Оррин — без шлема, с расколотым щитом — стойко оборонялся с остатками своей полусотни. Отразив широкий замах бородатого кочевника, он обратным ударом проткнул врагу живот.
Потом он увидел Друсса — и понял, что только чудо может спасти старика.
— Ко мне, «Карнак»! — вскричал он, бросаясь в свалку.
За ним ринулись Бреган, Джилад и еще двадцать человек, а следом бар Британ со своими носильщиками. Сербитар с половиной Тридцати пробивался к ним вдоль стены.
Последний из молодых соратников Друсса пал с расколотым черепом, и старик остался в тесном кольце надиров один.
Нырнув под взвившийся над ним меч, он сгреб надира за кафтан и ударил головой в нос. Чей-то меч рассек Друссу руку у плеча, другой разрезал кожаный колет над бедром. Прикрываясь оглушенным надиром как щитом, Друсс стал отступать к стене, но кто-то рубанул раненого топором и вышиб его из рук Друсса. Спасения не было — Друсс оттолкнулся от стены и нырнул в гущу надиров. Несколько человек рухнули под его тяжестью вместе с ним. Друсс потерял Снагу, схватил за горло ближайшего надира, сломал ему шею, прикрылся трупом и стал ждать неминуемого смертельного удара. Вот тело вышибли из рук — Друсс ухватился за чью-то ногу и повалил того, кому она принадлежала.
— Эй, Друсс! Это я, Хогун.
Друсс перевернулся и увидел Снагу в нескольких ярдах от себя. Он встал и схватил топор.
— Еще бы немного... — сказал ган Легиона.
— Да. Спасибо тебе! Молодец!
— И рад бы согласиться, но это заслуга Оррина и «Карнака». Они пробились к тебе — уж не знаю как.
Начал накрапывать дождь, и Друсс с радостью обратил лицо к небесам, закрыв глаза и открыв рот.
— Опять они лезут! — завопил кто-то. Друсс и Хогун взошли на стену, почти ничего не видя из-за дождя.
Сербитар увел Тридцать со стены, и они молча шагали к Музифу.
— Куда их черт несет? — изумился Хогун.
— Некогда гадать, — рявкнул Друсс и тихо выругался: снова разболелось плечо.
Надиры ринулись на приступ. Но тут грянул гром, и в гуще их рядов сверкнуло пламя. Все смешалось, штурм захлебнулся.
— Что это? — спросил Друсс.
— В них ударила молния. — Хогун снял шлем и отстегнул панцирь. — А могла ударить и сюда — из-за этого проклятого железа.
Вдали пропела труба, и надиры отступили к своим шатрам. Посреди долины образовалась громадная дыра, окруженная обугленными телами. Из ямы шел дым.
Друсс обернулся и увидел, как Тридцать проходят в калитку Музифа.
— Они знали, — произнес он тихо. — Что ж это за люди такие?
— Не знаю. Дерутся они как черти — и в настоящий миг это все, что меня заботит.
— Они знали, — повторил Друсс, качая головой.
— Ну и что?
— Много ли еще им известно?
— Ты предсказываешь судьбу? — спросил Антахейма воин, сидевший рядом с ним под полотняным навесом. Там же приютились еще пятеро солдат из «Огня». Дождь стучал по холсту и стекал на камни. Сверху навес был пришпилен к стене, а внизу держался на двух копьях. Воины жались друг к другу.
