Времена без Героев (СИ) - Субботин Денис Викторович (электронные книги бесплатно .txt) 📗
- Мы пролили! -едко заметил Эдрик.
- Мы… -мирно согласился Юлий…
- Помирились? -пристально глядя на них, спросил Мстислав - Пошли! Надо еще коня нашему норлингу купить! Смирного и огнестойкого! Дорога длинная, Равену еще не раз придется магию применять.
Протестующий вопль Эдрика. Равена передернуло…
Глава 6 "Великий Город"
Хорошо быть триарием, идти в увольнительную по улицам любого города Великой Империи Базилиска! Почти любого города… Триарий Второй Серой Алтикской арифмы Люпус Красный мрачно и понуро шел по центральной улице Великого Города. Уже две вигилии он обретался внутри его могучих, неприступных стен и за эти четыре часа не обрел ни одной бабы!!! Страдания воина, увы, были скрыты от большинства горожан, спешащих по своим собственным делам. Так уж получилось, что Великий Город, огромное смешение улиц и форумов, кишащих тысячами, десятками тысяч горожан, не принимал, или с трудом принимал в себя чужаков. А в чужаки зачислялись все, кто впервые переступал городскую черту…
Люпус устал и был зол. За минувшую вигилию его трижды послали гетеры, ему всучили пирог с тухлой требухой, вместо оплаченного "лепестка", он потерял серебряный дукат на ставке… Самое обидное, на него все смотрели с презрением и жалостью. Да он и сам себе казался сейчас жалок. Он, павлином ходивший по улицам Тулсы, здесь смотрелся убогим калекой, когда мимо проходили пышно одетые, роскошно выглядящие эскувитаторы Милленийских Золотых эскувитий. А ведь как красиво и хорошо все начиналось!… Он, никому не известный легионер, победил в Играх самого чемпиона из Миллениума. Во всех четырех дисциплинах победил! Лично Арифмарх вручил ему лавровый венок и наградил семидневным отпуском. Который Люпус, не долго думая, решил провести в столице. Товарищи, как-то раз ездившие туда на смотр, наперебой расхваливали роскошных столичных баб, изумительную еду и множество других развлечений, до которых столь охочи воины, вроде Люпуса. Чтоб им всем на Лестринию попасть служить!
И все же окончательно доконало бедного триария вовсе не это. Он, усталый и голодный, плюхнулся прямо на бордюрный камень - холодный, зато твердый и относительно чистый… Сначала ему какая-то сердобольная, на вид бедно одетая старушка кинула монетку - дукат! Потом подошли преторианцы, чертовы стражники и потребовали просить подаяния только в тех местах, где это положено уложением курии Великого Города, выпущенной…
- Я -имперский триарий! - вскакивая на ноги и хватаясь за гладий, заорал Люпус - Я воин августы Семирамиды, твари!!!
- Да хоть самого Бозуса! -огрызнулся старший наряда - молодой декан - Нам все одно: здесь попрошайничать нельзя… Пошел вон!
Люпус еще пытался разрешить дело миром, толковал о том, что он лишь отдохнуть присел, совал под нос декану свой отпускной жетон… Тому все было нипочем. Стражники, числом десять, знай себе теснили триария с главной улицы, явно намеренно пинали его остро отточенными лезвиями спетумов…
- Ну, все! -не выдержал наконец Люпус, когда какой-то озорник мальчишка швырнул него недоеденное яблоко - Ну, держитесь!!!
Гладий словно сам прыгнул в руку триарию, в следующее мгновение обманчиво короткое лезвие по широкой дуге пролетело перед воином, обрубив три рожна разом.
- Алтика! -громко выкрикнул Люпус боевой клич своей арифмы и бросился в атаку…
Стражников было больше. Стражники Великого Города в основном неплохо знали свое дело, знали, с какой стороны браться за меч и как поставить копье так, чтобы противник сам на него напоролся… Совершенно случайно, разумеется. Но сейчас против них встал ветеран пограничных войн, стычек и ночных поножовщин… Это только официально войны между Империей Тор и Базиликой нет, есть мир и вечная дружба. На самом же деле пограничные егерские корунелы торингов и банды акритов базиликанцев каждый божий год замещают потери сотни воинов… От поноса они вымирают, что ли?!
Шумная замятня почитай на главной улице Великого Города не могла продолжаться долго. Звон клинков привлекал внимание, некоторые прохожие даже останавливались, пытаясь понять, что же это происходит в их обычно мирном и спокойном городе…
Вот первый стражник отпрыгнул в сторону, хватаясь за пропоротое плечо, за ним последовал второй… Сам триарий пока что оставался цел, но голос его звучал уже не так громко, в нем прорезались первые хриплые нотки…
- Алтика! -выкрикнул он еще раз, замахиваясь мечом на самого декана…
Декан Фока был молод, но опытом не обделен. Он уже видел, что ошибся и что перед ним - воин. Но гордость новелиссима, пусть и младшего сына в фамилии не позволяла ему признать свое неправоту. Тем более теперь легионер и в самом деле нарушил законы, оказав сопротивление преторианцам. Тем более, пролилась первая кровь…
Фока легко уклонился от удара триария, столь же легко развернулся у него за спиной и замахнулся сам, без зазрения совести намереваясь ударить соперника в спину…
В правой его руке внезапно вспыхнула острейшая боль, декан даже закричал - тонко и протяжно. Пальцы враз перестали слушаться, меч звонко обрушился из них на камни мостовой…
- Нехорошо это, бить в спину! -возвестил злой, молодой голос за спиной - Эй, никто не шевелится, я метко стреляю, а мои друзья варвары - даже лучше!
Декан, зажимая пробитое свинцовым желудем плечо, заставил себя медленно обернуться… Поперек узкой и кривой, грязной и пустынной улицы, стояли четыре человека. Двое из них даже внешне выглядели опасными, пугали и заставляли вставать дыбом коротко остриженные волосы на затылке…
- Чего вам надо? -резко спросил он, сдерживаясь, чтобы не завыть от резкой боли в плече - Я - командир патруля городской стражи! Освободите дорогу и уходите. Мы не станем вас преследовать!…
Похоже было, по крайней мере двое из четверых человек согласны были это сделать. Как ни странно, одним из них был самый большой и сильный - варвар из Гардарики. По резкому тону, которым он обратился к стрелку, было понятно, что он недоволен и требует объяснений.
Черноволосый стрелок, несомненно - базиликанец, только поморщился и даже не оглянулся. Зато тон, с которым он обратился к декану, говорил о несомненности его намерений:
- С каких это пор городская стража нападает на воинов славных Алтикских арифм?! Мне всегда казалось, воины -защитники империи, а не жертвы ее прихотей!
- Он обвиняется в попрошайничестве на улицах Великого Города! -угрюмо, но твердо ответил декан, чувствуя, как слабеет тело, потерявшее слишком много крови - И в сопротивлении власти!… Вы же его пособники… Взять их!
Стражники, не ожидавшие такого приказа, тем не менее выполнили его без угрюмой обреченности, хотя и без особого желания тоже. Их все еще оставалось восемь здоровых, да и двое покарябанных вполне могли оттянуть на себя одного из четверки…
- Зря вы, ребята, ввязались! -отирая кровь со лба, посочувствовал им Люпус - Вы нездешние… трое. Не знаете… Вам теперь тюрьма светит! Да не какой-нибудь вшивый эргасторий, Палаты Гелиоса! Слышали? Тикайте, пока есть возможность…
Слышал только Юлий, но он пока не горел желанием объяснять своим товарищам, что такое Палаты Гелиоса…
А это была без сомнения самая лучшая и неприступная тюрьма в мире. И самая безжалостная по отношению к заключенным…
Полтораста лет назад, когда Великий Город еще чаще именовали Миллениумом, август Юлиан Кровавый искал место для своих пленников - архонтов и новелиссимов других городов, ныне входящих в империю Базилиска. Требовалось место, которое даже самые отчаянные головы признали бы неприступным. Юлиан, несмотря на свое прозвание, предпочитал не убивать политических соперников… Требовалось место, где эти соперники умирали бы своей смертью. Желательно - быстро…
Так зародились Палаты Гелиоса. Расположенные на высокой, из цельного гранита составленной горе Туниус, палаты представляли собой настоящий лабиринт, открытый сверху и не имевший камер в прямом смысле этого слова. Пленники, которых запускали через единственный вход, всю свою короткую оставшуюся жизнь проводили в движении и поисках пищи и воды. Юлиан был достаточно щедр, чтобы на высоте пятисот локтей забились шесть фонтанов. Ну а пищей пленникам служило все - от мелкой живности, каким-то чудом выживавшей в скалах, до неосторожных птиц, падали… Все, что могло идти в пищу, в нее шло.
