Тарра. Граница бури - Камша Вера Викторовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Может случиться и так, что избранница восстанет против своего супруга. Тогда вы, те, кто не сдастся и не опустит рук, обретете могучего союзника. Если женщина окажется послушным орудием корбутского зла, вам придется тяжело, но надежда останется все равно.
Это все, что знаю я. Теперь судьба Тарры зависит от тебя. Сегодня, в третий день Влюбленных 1315 года по завершении Великого Исхода, я, Эрасти Церна, ученик Ларрэна Лунного, отправляюсь туда, где надеюсь найти ответ на многие вопросы. За Большим Корбутом есть место, в котором сходятся пути Силы, Судьбы и Воли. Наш разговор означает, что я не вернулся, но не то, что туда нельзя дойти. Мое кольцо – благословение и талисман, прошедший несколько рук, но создано оно Воином. Я не беру его с собой, ибо слишком ценно оно, а у меня есть иной ключ.
Если посланец беды посмел войти в храм, значит, они готовы. У тебя остается не так много времени, чтобы отыскать избранницу до рождения монстра, уничтожить его и надежно укрыть мать. Еще лучше, если она станет твоей союзницей. Вместе вы пройдете тот путь, на котором погиб я. Да сопутствует тебе удача. Возьми!
Эрасти протянул руку. Роман, сам не понимая того, что творит, шагнул навстречу, вновь ощутив пожатие живых, горячих пальцев и тяжесть какого-то предмета. И опять, как в давешнем сне, умоляющие слова, слышные только ему: «Верь мне. Прошу тебя, верь!» Затем ослепительная вспышка – и все. Наваждение исчезло. Вот он, храм, тускло озаренный несколькими догорающими свечами. Черное выгоревшее пятно на полу, где упал господин Поррак, и скорчившаяся фигура Амброзия, все еще стиснутого мертвыми руками.
Эльф медленно приходил в себя. Рядом молчали соратники. Мелькнула мысль: как-то он будет объясняться? Объяснения не потребовалось. Добори, Парамон, Генрих с Ксавье, даже Феликс молча преклонили перед ним колени.
– Мы не поняли, что говорил святой, – обрадовал Добори, – но мы видели, как он надел тебе на палец свое кольцо. Мы повинуемся тебе. Мы видели, как сгорел один святотатец, а другой, – кивок в сторону Амброзия, – попался. Ты получил приказ. Приказывай нам.
– Хорошо, – медленно произнес Роман, – но сперва я попрошу прощения. Я обманывал вас.
– Ну и что? Феликс не мог убить Архипастыря, это знала вся Кантиска. – Добори усмехнулся. – Вот во что я не верил – это в то, что и святые могут за себя постоять. Доказательство налицо. Что будем делать?
– Кто что может. – Роман невесело усмехнулся. – Я должен выполнить поручение Эрасти, вы – готовиться к войне. Не получив все и сразу, собратья этого Поррака возьмутся за дело по частям.
– Ты едешь? – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, спросил Феликс. – Куда?
– Еду, но не сразу. Церковь не должна стать орудием врагов. Амброзиев много, а Филипп был один. Кто должен был стать его преемником?
– По традиции это кардинал Кантисский, – Феликс бросил полный ненависти взгляд на скрюченного Амброзия, – но на этот раз выйдет по-другому. Его святейшество… не хотел возвышения этой твари. Он колебался между Иоахиммиусом Дарнийским и Максимилианом. Первый слишком мало думает о земном, второй – кардинал без территории и слишком молод… Я боюсь, что изберут арцийского Трефилия.
– Архипастырем станешь ты. Именем святого Эрасти.
– Нет!
– Да. Ты, и только ты можешь и должен довести до конца задуманное Филиппом. Нас ждет… А, чего нас только не ждет! И надеждой, единственной, между прочим, надеждой этого мира станут Церковь и герцог Рене.
– Когда ждать войны?
– Не знаю, но не начаться она не может. «Век сытного лета» подходит к концу, хотя это мало кто замечает. Люди не верят, что на свете есть что-то хуже удачливого соседа, затмившего тебя числом золотых побрякушек и красивых любовниц. Твое дело – объяснить пастве, что пора готовиться к испытаниям и великому труду. Мы должны стать охотниками, пока нас не превратили в дичь.
– Значит, станем.
Глава 7
2228 год от В. И. 3-й день месяца Лебедя
Таяна. Высокий Замок
Святой град Кантиска
1
Епископ Гжижецкий Тиверий со вздохом украсил объемистый живот наперсным Знаком и водрузил на голову осыпанную богомольниками [50] и белыми карнеолами митру. Настроение у его преосвященства было мерзким донельзя. Кто бы ни был назначен новым кардиналом, он наверняка затаит злобу на него, Тиверия, обвенчавшего короля в обход его будущего высокопреосвященства. Попробуй докажи, что Марко не пожелал слушать никаких уговоров и настоял на немедленной свадьбе.
Не успев похоронить младшего сына, отец решил соединиться с невестой среднего и, как поговаривали, возлюбленной старшего. Такого Тиверий не одобрял. Не потому, что считал грехом, – во дворцах и церквях епископ насмотрелся всякого и пришел к выводу: если ты умен и силен, можешь делать все. Высший гнев, равно как и милосердие, его преосвященство считал выдумкой, впрочем, весьма полезной.
Брак Марко волновал епископа, потому что был непонятен, а путаница из дел любовных и дел государственных никогда ни к чему хорошему не приводила. Тиверий дорого дал бы за то, чтобы «молодых» соединил кто-то другой. Но, увы!
– Ваше преосвященство, пора. – Служка с поклоном подал серебряный Посох, и святой отец, тяжело ступая, отправился в храм.
Королевская свадьба должна быть роскошной. За полгода рассылаются гонцы ко всем потомкам великого Воля. Со всех Благодатных земель свозятся вина, ткани, драгоценности и добытые маринерами редкости. Венчает супругов в присутствии множества гостей сам кардинал, которому прислуживают девять епископов, и происходит сие в главном храме. Празднества длятся от полнолуния до полнолуния. А тут…
Тиверий осмотрел небольшую домовую церковь. Хоть и освещенная восковыми факелами и украшенная цветами шиповника, она производила гнетущее впечатление. Маленькая, с низкими тяжелыми сводами, церковь эта была одним из первых каменных зданий, построенных на Замковой горе, и никак не годилась для роскошного обряда. Народу внутри помещалось всего ничего, а Возвышение [51] было столь близко от амвона, что, пока хор пел Хвалу Триединому, епископ успел рассмотреть всех членов королевского дома.
Марко, затянутый в темно-красный бархат, с золотой короной на седых волосах и в пышной королевской мантии, казался маленьким и старым. Друзьями жениха были усохший и бледный наследник, угрюмо изучающий даже не мозаичный пол, и эландец, сменивший ради такого случая черный колет на темно-синий, расшитый серебром. Рядом с зятем и племянником Аррой, несмотря на седину, казался молодым. Тиверий встретил взгляд адмирала и немного успокоился: хоть один человек в этом королевстве сохранил голову на плечах.
Молитва закончилась, и епископ спустился к жениху. Ритуальная фраза: «Где та женщина, с которой ты хочешь пройти земною дорогой, о сын мой?» – гулко отозвалась под прохладными сводами.
«Она здесь, о слуга Триединого!» – запел хор, и из боковой двери вышли три женщины, за которыми следовали двенадцать детей с увитыми лентами свечами в руках.
Невесту вели под руки принцесса Илана, в первый раз в жизни накрасившая лицо, как советовала «Книга Прелести» [52], и невыносимо прекрасная Марита с сапфировыми атриолами в распущенных иссиня-черных волосах.
Герика шла медленно, словно боясь наступить на подол роскошного, но совершенно не идущего ей платья. Тяжелые тройные юбки, широкие рукава, обилие цветов и кружев на груди превращают любую женщину в копну, но обычай требовал от будущей королевы, чтобы она была одета именно так. Даже роскошные светлые волосы, единственное, что в тарскийке было королевским, исчезли под многослойной вуалью, украшенной жемчугом и серебряными цветами. На лице невесты читалась тупая покорность, никоим образом ее не красившая. Тиверию даже показалось, что тарскийку чем-то опоили, однако на вопрос клирика: «Не раскаешься ли ты, дочь моя, что отдаешь себя этому человеку?» – она отчетливо произнесла: «Не раскаюсь, отец мой!»
