Четыре сезона власти: Дебют (СИ) - Вольмарко Андрей (читать книги регистрация txt) 📗
— Ни черта не вижу, — шёпот Кальдо, и без того исчезающе тихий, почти терялся в яростном грохоте музыки.
— Это они, — едва слышно ответила Джейн, не сводя взгляда с противоположной ложи. Обычно в театре всё её внимание было сосредоточено на сцене. Однако сегодня ей было совершенно плевать, что там происходит.
— Вы уверены? — недоверчиво сощурился телохранитель. — Потому что я — нет.
Девушка усмехнулась и наклонилась к его уху.
— Уверена. Моя прошлая работа предполагала умение распознавать цель по деталям. Видишь тот огонёк? — она слегка приподняла сложенный веер, указывая на красную точку напротив. — Фра Герилло обожает плакт. Постоянно его курит, если верить слухам.
Будто подтверждая её слова, огонёк разгорелся, вырвав на мгновение из темноты суровое и нахмуренное лицо.
— Будем надеяться, что слухи про то, что плакт разжижает мозги — тоже правда, — пробормотал Кальдо.
— Фра Марино — большой любитель по части женщин. Настолько любитель, что уже скорее профессионал.
Кальдо иронично поднял бровь.
— И?
— Я слышала оттуда смех. Женский смех. А фра Ветро…
Внезапно музыка оборвалась, и Джейн умолкла, отстраняясь от Кальдо. На сцене, под заметно более тихую и грустную мелодию, один из актёров бессильно упал на колени, зажимая бутафорский клинок подмышкой. По белой тоге стремительно расползалось красное пятно.
— Пощады, брат! — он чувственно вскинул руку к победителю в мольбе, и Джейн одобрительно цокнула языком. — Пощады лишь прошу — не для себя, а для души твоей! Вражда наша не стоит столь тяжёлого греха!
Второй актёр картинно медленно подошёл к поверженному и замер над ним, тяжело дыша.
— Как будто дело есть кому-то до души моей. Одно лишь значит — теперь Лепорта лишь моя! — и он схватился за рукоять меча, проворачивая его. Первый актёр, издав мученический вопль, завалился набок, и занавес медленно пополз вниз, скрывая их.
По залу пронёсся шелест вежливых, аккуратно отмеренных аплодисментов, и Джейн поспешно впихнула Кальдо конверт, многозначительно кивнув на ложу напротив. Телохранитель тяжело вздохнул и, поднявшись, принялся протискиваться между рядов кресел под тихую ругань и возмущённое шипение.
А Джейн, взволнованно сглотнув, до боли сжала веер и откинулась в кресле, изо всех сил стараясь выглядеть расслабленной. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что всё пройдёт хорошо.
Потому что если нет, завтра все новостные листовки будут писать о том, как гонфалоньера Лепорты поймали в Виареджио.
Поджав губу, она бросила напряжённый взгляд на ложу, где сидели трое из Совета. Огонёк горящей палочки плакта засиял ярче, и по шее Джейн прокатилась волна холода — фра Гурилло смотрел прямо на неё.
Одним движением раскрыв веер и подняв его, она перевела взгляд на сцену. Возможно, ей всего лишь показалось — но лучше не искушать судьбу.
Занавес величественно пополз вверх, и на сцене, в лучах света, появились двое — худой и изящный человек в синей тоге, и толстый бородач в пурпурной. Оба жестикулировали так, будто публика застала их в разгар спора.
— Свобода? — громыхнул бородач, запрокидывая голову. — Ха, для этой глупости и пальцем я о палец не ударю! Я видел в этой жизни вещи подороже!
— Дороже-то свободы? — недоверчиво хмыкнул изящный. — И что же?
— Глоток прекрасного вина, красавица с утра в постели…
— Не зря про вас, лепортцев, говорят, что вы как звери. Вино свободе предпочесть, немыслимо!
— А много толку ли с неё? — пожал плечами толстяк. — Свободой не набьёшь живот, в зиму она не обогреет, и в Магистрате за неё и голоса не купишь, уж поверь.
— Как можешь быть холодным ты, Умбриаконе, к стране, дышащей полной грудью?
— Из всех грудей меня холодным не оставят только те, что заполняют мою руку!
Гонфалоньер непонимающе нахмурилась. Она прекрасно помнила оригинал «Заката Седой Империи», но этой части в нём точно не было.
Слева от неё раздался разочарованный вздох.
— До этого момента я думал, что это комедия, — мужчина пытался шептать, но выходило у него не очень. — Теперь я уверен, что это трагедия. Они даже не поменяли «Магистрат» на «Сенат», чёрт возьми!
— И что? — тихий, но недовольный женский голос. — Не придирайся к мелочам!
— Этой чуши в либретто не было вообще! — голос мужчины дрожал от возмущения, и Джейн удивлённо вскинула брови. Надо же, кто-то любящий и, что куда важнее, разбирающийся в театре? — Они вставили её, чтобы порадовать их, — Джейн не видела его, но была уверена, что он кивнул в сторону ложи Совета. — Почему мы пошли на это, а не на «Мирандолину»?
— Потому что Совет не ходит на «Мирандолину», идиот, — прошептала женщина.
— Ты опять за своё? Я не буду унижаться!
— Значит, тебе наплевать? Виттима пропал, корабли не могут отплыть, мы можем потерять всё дело — а ты не можешь заткнуть свою гордость и просто попросить…
Что-то резанул узнаванием. Виттима, Виттима… Она где-то слышала это имя. Или видела.
— Ты прекрасно знаешь Виттиму. Вернётся через несколько дней и будет рассказывать о том, в чью постель снова залез, — не особо уверено произнёс мужчина. Что-то в его интонациях заставило Джейн нахмурится.
— Ты правда веришь в это? А ты не думал… — шёпот женщины стал ещё тише, и Джейн пришлось напрячь слух, чтобы услышать хоть что-нибудь. — Не думал, что он не появится? Что этот лепортиец, Бернардо, и его пустил в расход? Ты читал…
— Да, я читал листовки, — раздражённо перебил мужчина. — Во всём виновата Лепорта, повсюду заговоры лепортийцев и интриги этой паучихи-гонфалоньера, но мы всё равно выстоим, только для этого нам нужны деньги, поэтому мы повышаем налоги, — он насмешливо фыркнул. — Бертрамо писал мне из Лепорты, и по его словам эта Ла-Руссе что-то не сильно похожа на то чудовище, которым её выставляют.
— Бертрамо мог врать тебе. Или запутаться…
— То есть, ты не доверяешь Бертрамо, который полжизни провёл в Лепорте, но веришь листовщикам, которые ни разу там не бывали? Это…
— Прошу прощения, — громкий и крайне недовольный голос откуда-то сзади вклинился в спор. — Но мы тут пытаемся смотреть представление.
Мужчина сбивчиво забормотал извинения, но Джейн уже не слышала. Она хмуро уставилась в темноту перед собой, нервно теребя подлокотник.
Ей бы хотелось верить, что этот виареджинец прав, и ни она, ни Бернардо тут не при чём, что его компаньон действительно появится, что с его делом всёбудет хорошо. Но имя Виттима уже всплыло у неё в памяти.
Всплыло на одном из листов, что были в папке Бернардо.
Чёрт. Она же не убивала никого и, тем более, никогда и никого об этом не просила. Так почему тогда чувствует себя так, будто обманула ребёнка или толкнула беспомощного старика? Будто… Виновата?
Тихо вздохнув, Джейн прикрыла глаза. Возможно, потому что так и было. Возможно, потому что неприятно сталкиваться с маленькими последствиями твоих больших игрищ. Возможно, потому что политика выглядела именно так, а не как дурацкий тритт или шатто.
Интересно, что бы сказал отец? Он всегда говорил, что…
Боль обожгла руку, и Джейн опустила взгляд. На её ладони краснели следы от её же ногтей. Раздражённо выдохнув через нос, она сжала кулак.
Вот поэтому, чёрт возьми, на работе нужно думать только о работе.
Она вздрогнула, когда кто-то осторожно дотронулся до её плеча.
— Пора, — тихий шёпот Фреддо обжёг ухо, и она почувствовала приятное жжение где-то в груди.
Наверное, такой же азарт испытывает охотник, когда наводит лук на добычу.
Коридор снаружи был залит светом, и несколько мгновений Джейн нелепо моргала, борясь с резью в глазах. Наконец, она привыкла и бросила критичный взгляд на саму себя в огромное зеркало — очередная абсолютно ненужная демонстрация богатства города.
— Как я выгляжу? — гонфалоньер наклонилась вперёд, вглядываясь в отражение. — Мне кажется, или грим смазался?
— Всё в порядке, ваша… — Джейн предупредительно подняла руку, и Фреддо осёкся, осознав ошибку. — Выглядите прекрасно. Как и всегда.
