Инженер магии - Модезитт Лиланд Экстон (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗

– Пытаются отрезать Спидлар от всего мира, но на сей счет особо в объяснения не вдаются. А вот о строительстве новых судов объявляют во всеуслышание.

– Ну что вы все о грустном, давайте хоть поедим с удовольствием, – предлагает Рейса.

Ваос не сводит глаз с блюда, которое передается сначала Лидрал, потом Доррину и Петре.

– На, угощайся, – Петра ставит блюдо перед ним.

– Спасибо, госпожа Петра.

Ваос берет два верхних кусочка, но продолжает пожирать блюдо глазами.

– Возьми еще, чертенок.

Упрашивать Ваоса не приходится.

– Хорошая ветчина, – с чувством произносит Ваос.

– А вот я, – улыбаясь, возражает Лидрал, – люблю жареные овощи и бобы. Тем паче, что в дороге ими не полакомишься.

Опустошив свою тарелку и допив сидр, Доррин поворачивается к Лидрал:

– Мне надо кое-что закончить в кузнице. Давай поговорим там.

– Под грохот молота?

– Нет, я займусь только филированием и полировкой.

– Он никогда не прекращает работать, – суховато замечает Рейса.

– Во всяком случае, никто не видел его без дела, – поддерживает ее Петра.

– Даже я, – добавляет со своего конца стола Ваос.

– Помолчал бы лучше, – добродушно отмахивается от него Доррин.

– Как раз это и делает человека настоящим кузнецом, – говорит Яррл. – Работа, а не пустая болтовня.

Все три женщины смотрят на кузнеца, но тот продолжает невозмутимо жевать.

– Дай мне хотя бы надеть куртку, – просит Лидрал. – Я, знаешь ли, не выросла среди вечных снегов.

Доррин мог бы указать на то, что климат на Отшельничьем много мягче, чем даже в Джеллико, но он предпочитает промолчать. Потом они идут в кузницу, где юноша зажигает лампу и открывает ларь с железными деталями для игрушек.

– Тебе не холодно? – спрашивает он.

– Так... не очень.

Присев на табурет, юноша крутит ногой педаль, окунает первую деталь в шлифовальную пасту и приставляет ее к точильному камню. Резкий звук заставляет Лидрал поморщиться.

– Как ты это выносишь?

– Привык, наверное, – отвечает юноша, продолжая под взглядом Лидрал обтачивать и полировать темный металл.

Закончив, он складывает детали в ларь и вытирает руки висящим возле станка рваным полотенцем.

– У тебя есть готовые игрушки?

Карие глаза Лидрал на один миг встречаются с глазами Доррина.

– В моей комнате есть несколько, вроде той первой. Они не такие простые, как эти. Дать тебе одну?

Задув лампу, он выходит на холод и дожидается Лидрал, чтобы закрыть за ней дверь в кузницу.

– Сейчас, при нынешних обстоятельствах, мне такую штуковину не продать, но как только лед сломается, я рвану в Ниетр. Это в горной Сутии, довольно далеко от Рильята, так что дотуда добираются лишь немногие торговцы. Тропы паршивые, такие узкие, что повозка не пройдет. Правда, оно, может, и к лучшему: за пару вьючных лошадей на каботажном судне запросят меньше.

– Неужто дела так плохи? – спрашивает Доррин, зачерпывая из колодца ледяной воды и поливая ею руки.

Лидрал ежится:

– Неужели тебе не холодно?

– Да, даже меня пробирает.

В каморке Доррина Лидрал, продолжая ежиться, садится на кровать. Юноша закутывает ее в покрывало.

– Надо же, у тебя руки уже теплые.

– Занимаясь целительством, я кое-чему научился, – отзывается он, садясь на жесткий стул.

– У тебя в комнате настоящая стужа, – ворчит Лидрал, поплотнее заворачиваясь в выцветшее стеганое покрывало. – Ты, должно быть, в родстве с горными котами или еще кем-нибудь из тех, кто рыскает на морозе. О чем ты спрашивал? Ах да! Дела плохи. А ты даже не ответил на мое письмо.

– Я послал тебе ответ.

– Как?

– Как ты и говорила. Через Джардиша.

– Правда? – переспрашивает Лидрал, стараясь поудобнее устроиться на жесткой койке.

– Правда. Должен признаться, что отправил я его всего восемь дней назад, но все-таки написал и отправил. Я ведь не ждал тебя так скоро.

– Не ждал?

– В своих письмах ты говорила о весне.

– Тогда я еще не знала про быстроходные суда контрабандистов.

– Я тоже. Так как насчет модели? – спрашивает Доррин, вставая.

– Сейчас я не могу тебе заплатить.

– И не надо. Мы можем поступить, как в прошлый раз. Это другая модель.

– Если такая же хорошая, как та...

– Это тебе судить, – говорит Доррин, доставая предмет примерно в локоть длиной.

– Что за штуковина?

– Корабль. Заводишь вот так, наматываешь шнур на колесико...

– А это что? – Лидрал указывает на корму.

– Винт. Вроде крыльев ветряка, только толкает воду.

– Не понимаю – как он действует?

– Когда он вращается, – поясняет Доррин, – корабль отталкивается от воды и движется в этом направлении. Я смастерил его, чтобы посмотреть, сработает ли эта идея. Правда, было бы лучше, будь у меня побольше резины для шнура, но где ее взять? Резину делают только в Наклосе тамошние друиды.

– Я слышала. Хотя сама так далеко на юг не заезжала.

– Когда я построю корабль в натуральную величину, у него будет настоящий двигатель.

– Двигатель?

– Машина, которая будет вращать винт, как эта резинка.

– Но с резинкой вроде бы проще.

– Да, однако она годится только для модели, а никак не для настоящего судна.

– А почему ты хочешь продать эту вещицу?

– Я сделал другую, получше. Не на резинке, а на стальной пружине.

– Ты меня изумляешь.

Доррин молчит, уставясь на грубые половицы.

– Ты работаешь в кузнице. Ты целитель и делаешь прекрасные игрушки...

– Модели.

– Пусть... Неважно, – она умолкает, а потом спрашивает: – Почему ты мне писал?

– Потому... потому что я о тебе думал.

– Присядь-ка рядом. Пожалуйста.

Доррин садится на краешек койки и Лидрал тут же придвигается к нему поближе.

– Я приехала повидать тебя. Не затем, чтобы заработать. И не затем, чтобы вести учтивые разговоры.

– Я знаю. Просто чувствую себя... слишком молодым...

Не дав юноше договорить, она заключает его в удивительно крепкие объятия, и он чувствует тепло ее губ.

– Я скучал по тебе, – говорит Доррин после долгого поцелуя.

– Я тоже. И не настолько уж я старше тебя. Во всяком случае, для любви наша разница в возрасте не помеха.

– Но...

– Посмотри на меня так, как смотришь, когда ты занят исцелением.

Доррин и без того видит, как глубоко укоренена в ней гармония.

– Теперь ты понимаешь?

Он крепко обнимает ее, и их губы сливаются вновь. Как и их тела. И их души.

LXX

– Ты невозможен... После такой ночи... – губы Лидрал касаются губ Доррина.

– Эта ночь была только началом.

В дверь стучат. Доррин поднимает голову. Стук повторяется.

– Это Рейса. Если вы, голубки, способны оторваться ненадолго друг от друга, то, может, встанете и прогуляетесь на гору? Я забыла предупредить, что сегодня Ночь Совета.

– Ночь Совета?

– Праздник. Скоро начнут пускать фейерверки.

Доррин с Лидрал переглядываются и покатываются со смеху.

– Фейерверки... Нам тут только фейерверков и не хватает... – бормочет Лидрал, натягивая рубаху.

– А что, – говорит Доррин, – по-моему, под фейерверк совсем неплохо было бы...

Лидрал запускает в него сапогом, но он уворачивается.

– Ладно, раз одно с другим не совместить, выйдем на морозец и посмотрим, что тут у них за фейерверки.

Доррин нарочито стонет, однако надевает рубашку и натягивает сапоги. Когда оба уже одеты, он берет ее лицо в ладони и припадает к ее губам.

– Считай это первым залпом.

Рейса с Петрой стоят на вершине холма, откуда видны замерзшая река и гавань.

– А, отважились-таки вылезти на холод?

– Э... да... – запинаясь, отвечает Доррин.

Женщины обмениваются понимающими взглядами. Доррин заливается краской.

Взлетает сигнальная ракета. Вспышка света на миг очерчивает четкие тени облетевших деревьев. Лед на реке Вайль сверкает, как серебро.