Волшебница-самозванка - Набокова Юлия (полная версия книги .txt) 📗
– Она сама себе бес,– устало произнес он и уточнил: – Мора.
Как же, помню, читала. Призрачная мерзость, нападающая на спящих людей и вытягивающая из них жизнь. Но при чем здесь Инара?
– Про седьмого сына седьмого сына слышала? – объяснил Ив.
А как же! Верный способ стать волшебником – родиться в нужной семье в нужное время в нужном порядке.
– А морой часто становится шестая дочь. Днем она обычный ребенок, а ночью пьет жизни других людей. Причем сама она об этой стороне своей жизни и не подозревает.
– И ты предлагаешь мне убить девочку? – дрогнула я.
– Мора – это черная часть ее души, ее роковой дар. Ты только избавишь малышку от нее и все. Ей же лучше будет. Да, Сэл,– окликнул он меня в дверях,– ее матери пока ничего не говори.
К моей просьбе заночевать в комнате старших девочек Гелиана отнеслась без особого удивления – у волшебников свои причуды. Я юркнула на лавку, застеленную коровьей шкурой, и укрылась лоскутным одеялом.
Беана и Инара устроились вместе на кровати. Главное теперь – не уснуть самой и не разбудить старшую сестричку: попробуй потом объясни, почему тетя ведьма нависла над ее сестренкой с кинжалом в руках! Ведь сожгут без суда и следствия – как пить дать сожгут! Не посмотрят на то, что я при исполнении, и не вспомнят былых заслуг. А может, и наоборот, припомнят. Кто знает, что там за этой Селеной водится…
Девочки уснули быстро, комнату наполнило тихое дыхание сонных ангелочков. А я, как засланный казачок, лежала в засаде, сжимала в руках серебряный клинок и ждала неизвестно чего. Ждать пришлось долго.
Уж и Гелиана, наведя порядок на кухне, отправилась почивать, и месяц спустился с неба, заглянул в окошко, и деревня замерла, погрузившись в сон, а я все таращила глаза, ругая Ива нехорошими словами.
Вдруг Инара выгнулась дугой в постели, и от ее тела отделилась темная тень – черно-белая копия девочки. Только на месте глаз у тени были белые дыры, а рот застыл в безмолвном крике, как маска маньяка из одноименного ужастика.
Я сильней вцепилась в кинжал и перестала дышать. Но тень даже не обратила на меня внимания. Повисев над телом спящей девочки, она устремилась к окну просочилась сквозь стекло и исчезла. Чувствуя себя зрителем, попавшим в серию «Секретных материалов», и дрожа, как Хома над телом панночки, я откинула одеяло и на цыпочках приблизилась к малышке. Главное, ничего не перепутать.
Сжав кинжал двумя руками, я подняла его острием вверх, опустив рукоять перпендикулярно груди Инары, стараясь не думать о возвращении моры. А глаза тем временем неотрывно следили за окном.
Может быть, прошло пять минут, может быть, целый час; страх, охвативший меня, превратил время ожидания в вечность. Сначала за окном ничего не происходило, но затем в трубе где-то над головой взвыл ветер, и за стеклом взлетели вверх песок и лепестки цветов. Казалось, на деревню обрушился ураган, но через мгновение все стихло, и я ощутила за спиной чье-то присутствие. Позади меня висела мора.
Тень всматривалась в меня своими пустыми глазницами и разевала беззубый черный рот. Я машинально дернула клинок, собираясь полоснуть им нечисть, но та проворно метнулась к груди девочки, и я едва успела вернуть его на место, так что мора наткнулась узким плечом на острие кинжала, и тот оставил в ее призрачном теле пятнышко света.
Тень взмыла к потолку, а затем бросилась на меня. Противное чувство – словно тебя окунули в пустой колодец с затхлым ледяным воздухом – сменилось вздохом облегчения. И это все, на что она способна? Подумаешь, чудище-страшилище! Я нервно хихикнула, мора протяжно вздохнула и принялась кружить надо мной, улюлюкая, как Карлсон, наводящий ужас на грабителей. Я едва не прыснула со смеху – и прыснула бы, глядя на бессильные потуги нечисти меня напугать, вот только девочек будить нельзя.
Тень озадаченно повисла под потолком и осторожно булькнула: «Бу!»
«Бе!» – чуть слышно шепнула я, показав язык.
Мора обиделась и замолчала. Но только для того, чтобы вспомнить все известные ей способы устрашения и скопом вывалить их на меня.
Нечисть протяжно стонала (я беззвучно стучала зубами, изображая высшую степень ужаса), тянула ко мне тонкие ручки («Отстань, противная!» – кокетничала я), приближалась ко мне вплотную, демонстрируя белесые провалы на месте глаз (вдруг я не вижу?), взмывала к потолку и черной тучей кружилась над моей головой, усыпляя бдительность, а затем падала вниз, строя тошнотворные рожицы (я отвечала тем же).
Несколько раз, потеряв всякую надежду, мора исчезала из комнаты, то выплывая за оконце, то растворяясь в стене. Но в соседнем доме ее тоже не ждали, и тень возвращалась ни с чем, с каждым разом предпринимая все более рьяные попытки напугать меня так, чтобы я хоть на минуту убрала кинжал, дав море вернуться в тело. Иногда она в отчаянии кидалась на лезвие, и на ее призрачном тельце возникали все новые пятнышки света, отчего нечисть стала похожей на изрядно прохудившуюся тряпку, годную разве что для мытья полов.
Так мы развлекали друг друга до самого рассвета. С первыми лучами солнца нечисть, демонстрирующая мне очередную страшную рожу (могла бы и не изощряться, и без того хороша), начала стремительно таять, и когда Гелиана загремела за стеной посудой, затевая завтрак, от моры остался лишь черный кружок рта. Да и тот, провисев в воздухе немым укором, лопнул, как мыльный пузырь, когда за окном промычала соседская корова.
С чувством выполненного долга я повалилась на лавку, натянула одеяло на макушку и провалилась в сон.
Проснулась я к полудню. На полу, растянувшись на шкуре, спал Ив, тоже проведший бессонную ночь. Растолкав рыцаря и приведя себя в порядок, мы рванули на кухню, откуда доносились оживленная болтовня и детский смех.
За столом сидели все семь дочурок Гелианы, Эрлена и ее сын.
Мальчик был еще бледен, но уже с аппетитом заправлялся геркулесовой кашей, на радость матери и соседке.
Мы с удовольствием присоединились к веселой компании и проглотили по миске каши, ломтику каравая и плошке домашнего творога.
О причине болезни Рея мы ответили уклончиво – проще говоря, скрыли. Девочка не виновата, что родилась такой, и больше несчастий не повторится. А мать, узнав о том, что первой жертвой дочки стал ее же отец, вряд ли сможет простить Инару.
От вознаграждения – пяти серебряных монет, робко протянутых нам Эрленой,– мы решительно отказались.
– Но как же,– запротестовала счастливая мать.
– Окажите мне услугу за услугу,– попросила я.– Вам не рассказывали, как пропала Ивонна?
– Я там всех расспрашивала, куда подевалась ведунья и где ее можно найти,– со вздохом ответила та.– Никто не видел, никто не знает. Только на следующее утро после Страшного полнолуния ее избушку нашли пустой, а хозяйка пропала. Один пьяница что-то бормотал о том, что видел черных всадников, забравших ведунью в ад за ее темные делишки. Да с перепою и не такое привидится!
Распрощавшись с Гелианой, Эрленой и ватагой ребятишек, мы покинули Мухоморы и отправились в следующий пункт назначения.
Поле красных маков, давшее название замку, начиналось чуть поодаль от деревни. Как пояснил Ив, поместье находилось приблизительно на равном расстоянии от Мухоморов и Красных Кротов, а поле служило границей.
– У тебя в роду нечисти были? – со смешком поинтересовался Ив, когда лошади ступили в узкий коридор между цветочных зарослей.
– Только недоросли,– хихикнула я, оглядываясь по сторонам.
Поле казалось высоким зеленым ковром, по которому были раскиданы яркие головки маков.
– А то сам не видишь.
—Ну считай я тебя предупредил.
– А то что?
– А то живой ты из этого поля не выберешься,– серьезно объявил рыцарь и, перехватив мой недоуменный взгляд, добавил: – Это же маки, их аромат для нежити – как яд.
– Поэтому они нас и не приглашали, да? – догадалась я.– В Двойное полнолуние?
