Кузница в Лесу - Роэн Майкл Скотт (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Проснись! Проснись!
Из ночных глубин,
Сокрытый в тиши,
Затми солнца блеск,
Речь, грянь, оглуши!
Из мысли — суть,
Из гроба — глас,
Из хляби — крепь,
Из века — час.
Из праха — плоть,
Из тьмы — во свет,
Из углей — огнь,
Имя — в ответ.
В покое — движенье,
В душе — отраженье,
Что было — вернется,
Что есть — остается.
Наконец Элоф улыбнулся им и опустился на скамью.
— Начинается! — сказал он.
— Что же это будет? — с иронией в голосе поинтересовался Рок.
Глаза Элофа сумрачно блеснули.
— Вещь, о которой наш покойный мастер-кузнец не мог и мечтать! Золотое покрытие, более тонкое, чем тончайшая фольга; единение металлов, более совершенное, чем при многослойной сварке, и более точное, чем в любых сплавах. Я читал об этом, как о методе извлечения металла из обедненной руды, теперь понял, как можно приспособить это для моих нужд, этим медным шнурам течет сила, которая жалит плоть не менее жестоко, чем едкий раствор, породивший ее. Не прикасайтесь к ним голыми руками! Она стремится проходить через все, но особенно хорошо протекает через воду и большинство металлов. А в этом корыте она переносит с золотого острия на серебряный каркас мельчайшие частицы золота. Мало-помалу они будут оседать на серебре, особенно густо на тех символах, которые я начертил. Затем последуют новые слои: золото, серебро, медь, хром и другие, более редкие металлы. И на каждом из них я запечатлею особое свойство. — Он рассмеялся. — Я мог бы сделать это на каждой частице, если бы захотел!
Иле задумчиво постучала ногтем по своим крупным зубам и кивнула.
— Мне бы следовало помнить. Такой метод извлечения металлов из руды действительно известен у нас, и, если необходимо, его можно применить подобным образом. Но свойства, которыми ты наделяешь свою работу… они озадачивают меня.
Элоф резко выпрямился и заглянул в корыто с раствором.
— Это лишь часть свойств, — пробормотал он. — Малая часть… Но впереди еще много работы. Рок, принеси ту широкую форму для литья, которую я сделал, и самую чистую глину. Восковая модель уже готова, теперь нужно сделать отливку!
Иле с недоумением посмотрела на изящную восковую конструкцию, которую он снял с высокой полки.
— Но какое применение можно найти для этой диковинки?
Элоф широко ухмыльнулся.
— Это щит против моих страхов, который обнаружила моя воля. Когда он будет закончен и обретет силу, ты все поймешь!
В следующие недели его почти не видели в замке. Все чаще он спал у очага и редко возвращался даже за пищей. Однако когда Иле и Рок — единственные, чье присутствие он мог вынести — приносили ему еду и питье, они обычно видели его свернувшимся без движения у одного из каменных корыт с булькающим раствором, как будто он мог проследить или ускорить невидимый поток вещества в глубине жидкости. Лишь его губы шевелились, но слова, которые он произносил, не достигали их слуха.
Два или три раза Иле резко предостерегала Элофа и советовала быть осторожнее: многие жидкости были очень ядовитыми и даже их испарения могли причинить вред. Действительно, в те дни он стал бледным и больным на вид; его лоб прорезали новые морщины, глаза и щеки глубоко запали. Но в ответ на все увещевания он лишь пожимал плечами, иногда обращался к своим рукописям и просил, чтобы его оставили в покое. Так проходили дни, а между тем лесные ветры становились все более холодными и пронизывающими, а иней уже держался долго после восхода солнца. В ранний утренний час одного из таких дней Элоф наблюдал, как последний слой, состоявший из мельчайших частиц серебра, покрывает его творение. И, хотя он мог видеть лишь тусклый блеск в глубине бурой жидкости, чутье мастера подсказывало ему, что все готово. Он взял самые длинные щипцы и осторожно, очень осторожно опустил их в раствор, так как в этом корыте содержалась самая смертоносная жидкость. Затем, взяв прочный захват, он немного постоял и впервые с начала работы заговорил громко и нараспев. Его голос был хриплым от напряжения; в нем звучало страстное желание и слышался дерзкий вызов:
Темное время настало, наша нужда велика,
Яростен пламень, который моя направляет рука,
Равен огню, что пылает в моей груди,
Что оставляет и жизнь, и смерть позади.
Оковы, падите! Сгорите в этом огне!
Приди, избавитель! Восстань из формы ко мне!
Расторгни узы, что разум держат в плену,
Даруй прозренье!
Затем он одним плавным движением извлек металл из раствора и стал поднимать вертикально. Медные жилы туго натянулись и лопнули, обдав все вокруг дождем искр; ядовитая жидкость, куда они посыпались, шипела и испускала тонкие струйки пара. Хотя предмет был тяжелым, Элоф долго держал его на вытянутых руках над корытом, пока последняя капелька яда не упала вниз. Потом он несколько раз тщательно промыл свое творение в дистиллированной воде, подготовленной и поставленной специально для этой цели. Лишь после этого он осмелился взять его руками в кожаных перчатках, аккуратно протер и окинул взглядом безупречно ровную, гладкую поверхность, не выказывавшую и следа многочисленных слоев из разных металлов и тысяч символов, начертанных под ней. Он мог еще долго любоваться этой вещью, упиваясь ее красотой и совершенством, радуясь завершению тяжкого труда. Но огонь все еще ярко пылал в душе Элофа; он позволил себе лишь один короткий кивок, а потом вернулся к рабочей скамье и приступил к тонкой заключительной отделке.
Лишь во второй половине дня в лесной чертог пришла весть, что Элоф почтет за честь, если сможет показать принцу Корентину и лорду Керморвану свою кузницу и первые плоды своего труда. Иле, доставившая сообщение, бегом спустилась к кузнице по склону холма; Рок едва поспевал за ней, пыхтя и отдуваясь.
— Они идут! — выдохнула она. — Могут появиться в любой момент!
Элоф кивнул.
— Как они отнеслись к этому? — спросил он.
— С интересом. Керморван поинтересовался, почему ты сам не пришел, но Корентин сказал, что он обязан оказать тебе такую любезность. Думаю, ты ему нравишься, Элоф.
Элоф снова кивнул с печальным и задумчивым видом.
— Я знаю, — вздохнул он.
— Леди Терис тоже хотела прийти, но я сказала, что в кузнице будет слишком тесно. Все сделано так, как ты хотел, Элоф. Может быть, теперь ты все-таки предупредишь нас и объяснишь, что ты задумал?
Элоф встал и решительно покачал головой.
— Если мой замысел окажется неудачным, будет лучше, если вы с Роком останетесь в стороне. А если все получится — тем более. Больше ни слова! Они идут!
На поляне зазвучал ясный голос Керморвана, а в следующее мгновение его высокая фигура, раздавшаяся в стороны из-за теплого мехового плаща, который он носил, заслонила свет в дверном проеме. Элоф вышел навстречу, чтобы приветствовать гостей, и Керморван внимательно всмотрелся в его лицо.
— Клянусь вратами Керайса! Ты изменился за последние несколько дней.
— С тех пор как мы виделись в последний раз? Скажи лучше, за несколько месяцев. Но ты тоже изменился.
Действительно, лицо Керморвана округлилось, а его взгляд был больше не пронизывающим, а спокойным и отстраненно-любопытным, словно у зрителя, наблюдающего за неким развлечением.
— Но довольно об этом, — сказал Элоф. — Милорд Корентин, вы оказали мне великую честь.
Корентин улыбнулся.
— Ну уж нет! Это ты оказал мне честь, и, по правде говоря, я рад возможности отвлечься от повседневных дел. Зима — скучное время, хотя завтра я собираюсь отправиться на охоту. Кстати, Керморван говорил мне, что ты можешь творить чудеса.
— Вы сами сможете судить об этом, милорд. Входите и извините за беспорядок.
Корентин пригнулся, переступил порог и встал за дверью, с интересом глядя на разложенные рукописи и инструменты.
— Это странное место, — тихо произнес он. — Здесь действуют мощные силы; я почувствовал бы их даже с завязанными глазами. Ты действительно владеешь кузнечным мастерством, Элоф.
