В тени лесов [Серебристые тени] - Сальваторе Роберт Энтони (читать полную версию книги .txt) 📗
И теперь, почти везде, куда Иван рубил своим топором, вслепую или нет, он находил ожидавшего его монстра и дюжину других, выстроившихся в очередь, чтобы ступить вперед.
Сидя в безопасности на своем высоком убежище, Киеркан Руфо считал себя хитрецом. Верзила не желал играть в ужасной битве никакой роли, кроме наблюдателя, и в таком качестве он вполне наслаждался видом жалких гоблинов, орков и орогов, разбегавшихся перед невиданной мощью его шагающего дуба.
Он немедленно изменил свой ход мыслей, когда дуб столкнулся с другим противником: двумя великанами, которые были не так трусливы и не так малы. Дерево неистово вздрогнуло, когда валун ударил в его ствол. Оно ударило ветвью ближайшего монстра со страшной силой, но великан, вместо того, чтобы пасть мертвым, схватил сук и вывернул его.
Наверху Руфо услышал резкий треск живой древесины, и подумал что потеряет сознание.
Еще одна ветвь врезалась в монстра, но второй великан подошел ближе к стволу, схватив его с чудовищной силой. Великан натужился и потянул, и исполинский дуб накренился сперва в одну сторону, затем в другую.
Все больше ветвей обрушивалось на дальнего великана, колотя и хлеща его. Чудовище захватило несколько из них своими гигантскими руками и обломило, но град ударов продолжался. Вскоре великан упал на колени, а еще через некоторое время дуб повалил его наземь.
Еще один толстый сук, нижний на гигантском дереве, обернулся вокруг ствола, обнимая тянувшего великана несокрушимой хваткой.
Киеркан Руфо понял, что поздравляет дерево, когда великан начал бороться за свое дыхание. Долговязый юноша решил было что схватка выиграна, надеялся что его дуб прикончит врага и пойдет дальше, и встретит там более безопасных и маленьких противников.
Задыхающийся великан пригнулся так низко, как только мог на своих толстых, похожих на бревна ногах, и потянул со всей силы, толкая вверх и в сторону.
Один из корней дуба подвернулся, и дерево рухнуло грудой наземь, чтобы никогда больше не подняться, сцепившись смертельными объятиями со своим обреченным победителем. Все больше ветвей тянулись подтвердить судьбу великана.
Руфо был уверен, что сломал одну ногу, хотя не мог видеть ее, зажатую под ветвью исполинского дерева. Он хотел закричать, но тут же понял глупость этого. Намного больше чудовищ чем союзников было слышно вокруг.
Он отгреб немного земли, вырыв небольшую яму, затем свалил как можно больше маленьких, густых веток на себя и стал лежать очень тихо.
Даника ворвалась в хаос с раскрытым от изумления ртом. Никогда прежде девушке не доводилось видеть подобного разрушения. Она увидела, как дерево рухнуло вместе с великаном, затем упало еще одно, дальше, под натиском багбэров.
Даника обернулась назад, беспокоясь за Кеддерли. Она не могла защитить его на этот раз – на самом деле, она не была даже уверена, что сможет защитить себя. Покорно пожав плечами и бросив долгий взгляд туда, где она оставила юношу, девушка двинулась вперед, зная, что ей не составит труда найти врага для боя.
Вопль «А-га!» заставил ее повернуть голову в сторону густой сосновой рощи. Оттуда отчаянно летел багбэр, а за ним летела дубина. Оружие ударило зверя по ногам, сбив его на землю. Прежде чем тот смог подняться, Пикел подбежал, поднял дубину, и размазал багбэрову голову по земле. Гном поднял глаза на Данику, его белоснежная улыбка сияла сквозь слой крови, покрывавший его лицо.
Несмотря на безумие и опасность вокруг нее, Даника ответила на улыбку и подмигнула гному, и они с Пикелом оба понимали, что это знак прощания.
Пикел вновь исчез в соснах, а Даника низко пригнулась и вытащила свою пару кинжалов. Юная монашка вышла на охоту.
Кеддерли обхватил Том Вселенской Гармонии, пытаясь найти какие-то ответы, которые позволят ему избежать задания, которое дала ему Даника, и ужасного положения, которое легло на его плечи. Дориген лежала перед ним совершенно спокойно, лишь слегка постанывая при каждом вдохе.
Куда важнее был растущий гул сражения. Кеддерли знал, что не может позволить себе оставаться здесь долго, что он должен вступить в бой плечом к плечу со своими друзьями, а даже если нет, битва все равно найдет его весьма скоро. Он перезарядил свой возвращенный арбалет – оставалось всего пять стрел – и положил его на павшую волшебницу.
Страницы великой книги были для него как в тумане; в безумии своего разума, он с трудом мог прочитать слова, и еще труднее было найти в них смысл. Затем он вдруг оторвался от этих страниц, встревоженный отчетливым ощущением что он был не один. Он потратил краткое мгновение на то, чтобы сосредоточиться на этом чувстве, сфокусировать свои мысли.
Медленно, Кеддерли нагнулся и поднял арбалет. Он развернулся, давая чувствам направлять его там, где не могут глаза, и выстрелил.
Взрывчатая стрела ударилась о ствол молодого деревца, взорвав его пополам. Недалеко в стороне от него Кеддерли услышал неожиданный шорох кожистых крыльев.
– Ты не можешь спрятаться от меня, Друзил! – воскликнул юный клерик. – Я знаю, где ты!
Звук колотящих крыльев скрылся в лесу, и Кеддерли не стал сдерживать улыбку превосходства на своем лице. Друзил больше его не побеспокоит.
Дориген застонала и начала ворочаться, вяло пытаясь подняться на локтях. Кеддерли снял арбалет с нее и зарядил новую стрелу.
Его глаза расширились в ужасе от его действий; как может он думать убить беззащитную женщину, и как он может думать прибегать к своему проклятому оружию для такого грязного дела? Его дыхание захлебнулось; глаза Барджина глядели на него из теней.
Он бросил самострел и поднял книгу, закхлопнув ее и схватив крепко обеими руками.
– Это не то, о чем ты думала, давая ее мне – заявил он, как будто говоря это Наставнице Пертелоп, затем обрушил тяжелый том на затылок Дориген, вновь уронив ее на землю.
Кеддерли неистово приступил к делу, чтобы успеть прежде чем колдунья вновь придет в себя. Он стянул три кольца с рук Дориген: одно из ее колец с печатью носило символ служителей Талоны; одно из золота, украшенное блестящим черным ониксом – это было то самое, о котором Кеддерли подозревал, что оно стреляет магическим пламенем; и последнее золотое и оправленное мелкими алмазами. Затем последовала мантия мага, Кеддерли засунул ее себе в рюкзак. Он заметил тонкую палочку, засунутую за завязки белья Дориген, и обшарил все кошели и карманы ее оставшейся одежды, чтобы убедиться, что там нет больше магических предметов и компонентов заклинаний.
Когда с этим было покончено, он стоял, глядя на беспомощную женщину, пытаясь понять что делать дальше. Некоторые заклятия, как он знал, не требовали физических компонентов, а другие требовали небольших и распространенных предметов, которые можно найти повсюду. Если он оставит Дориген так, она сможет принять участие в продолжающейся войне, может встать и убить любого из них, убить Данику, возможно, сказав всего несколько простых слов.
Придя в ярость от этой мысли, Кеддерли схватил свой посох и откинул руки чародейки в стороны. Кривясь при ударах, он переломал Дориген пальцы на одной руке, а затем на другой, по очереди, пока ее руки не стали черно-синими и пугающе опухли. Все это время, отравленная и избитая колдунья лишь тихо постанывала и даже не пыталась убрать ее руки в сторону.
Кеддерли собрал свои вещи, перекинул колчан с оставшимися стрелами через плечо, и отправился прочь, не имея ни малейшего представления о том, куда он должен идти.
Эльберет наконец заметил своего отца, бившегося на небольшой поляне с огромным Рагнором. Эльфийский принц понял, что ему потребуется время, чтобы проскользнуть мимо других схваток вокруг и добраться до Галладеля, и также понял, что Рагнор быстро завоевывает преимущество.
Он увидел, как его отец нанес отчаянный, прямолинейный удар. Рагнор поймал руку эльфийского короля и нанес своим мечом рубящий удар сверху, который Галладель остановил, схватив огриллона за запястье. Все казалось Эльберету таким ужасно знакомым. Он хотел закричать об опасности, хотел стереть себя в порошок за то, что не рассказал об излюбленной тактике огриллона.
