И явилось новое солнце - Вулф Джин Родман (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Ни того, ни другого не понадобилось. С полдюжины портовых швартовщиков подскочили, чтобы поймать и закрепить наши концы, а рулевой подвел нас к берегу так плавно, что видавшие виды кранцы, развешанные вдоль борта «Альционы», едва коснулись бревен пристани.
– Жуткий шторм пронесся сегодня, кэп! – крикнул кто-то с берега. – Только-только прояснилось. Вам повезло, что вы его проскочили.
– Как бы не так, – буркнул Хаделин.
Я сошел на берег, почти уверившись в том, что существует две деревни с одним названием – наверно, Сальтус и Новый Сальтус или нечто в этом роде.
Гостиница тоже оказалась не такой, какой запечатлелась в моей памяти, но и отличий я насчитал не так уж много. Двор и колодец посреди него были прежними; такими же остались и широкие ворота, пропускавшие во двор верховых и телеги. Я вошел в залу, сел и заказал ужин у незнакомого хозяина, все время гадая, подсядут ли Бургундофара и Хаделин за мой стол.
Оба прошли мимо; но вскоре появились Херена и Деклан в компании загорелого матроса, орудовавшего багром на корме, и толстой широколицей женщины, которую мне представили как корабельную повариху. Я пригласил их за мой стол, и они согласились весьма неохотно, недвусмысленно дав понять, что не собираются есть и пить за мой счет. Я спросил матроса (распознав в нем частого постояльца этой гостиницы), нет ли здесь поблизости каменоломен. Он ответил, что год назад, по совету одного хатифа, который нашептал что-то на ухо видным жителям селения, в горе была пробита шахта, откуда извлекли немало занятных и ценных вещиц.
Тут с улицы послышался топот подбитых сапог, оборванный резкой командой. Это напомнило мне солдат келау, которые с песней промаршировали от реки через весь Сальтус, куда я явился подмастерьем в изгнании, и я собрался уже упомянуть о них, надеясь перевести потом разговор на войну с Асцией, как вдруг дверь распахнулась и в залу вошел офицер в яркой форме во главе взвода фузильеров.
Только что зала гудела от оживленной беседы; теперь же воцарилась мертвая тишина.
– Покажи мне человека, которого зовут Миротворцем! – приказал офицер трактирщику.
Бургундофара, сидевшая с Хаделином за другим столом, встала и указала на меня.
35. СНОВА В НЕССУСЕ
Влача свою жизнь среди палачей, я часто видел избитых клиентов. Не нами, разумеется, ибо мы исполняли только те казни, что были предписаны сверху, а солдатами, которые привозили их к нам и забирали от нас. Самые опытные прикрывали голову и лицо руками, прижимая колени к животу; спина так, конечно, остается незащищенной, но ее в любом случае не очень-то защитишь.
На улице я сперва попытался оказать сопротивление, и, похоже, сильнее всего меня били уже после того, как я потерял сознание. (Или, вернее, лишилась чувств марионетка, которой я управлял издалека.) Когда я снова вернулся на Урс, удары все еще сыпались градом, и я постарался принять ту самую позу, которую видел у наших злосчастных клиентов.
Фузильеры молотили сапогами и, что куда опаснее, окованными прикладами своих фузей. Вспышки боли доходили до меня словно издалека; ощущал я только сами удары, внезапные, сильные и какие-то противоестественные.
Наконец экзекуция закончилась, и офицер велел мне встать на ноги; я пошатнулся, упал, получил пинок, попробовал еще раз и упал опять; в итоге меня подняли при помощи затянутого вокруг шеи сыромятного ремня. Он душил меня, но помогал сохранять равновесие. Мой рот был полон крови; я то и дело сплевывал ее, почти не сомневаясь, что сломанное ребро проткнуло мне легкое.
Четверо фузильеров валялись на земле, и я вспомнил, что вырвал у одного из них оружие, но не смог справиться с защелкой предохранителя – от таких мелочей порой зависит наша судьба. Товарищи тех четырех осмотрели их и обнаружили, что трое из них мертвы.
– Ты убил их! – взвился офицер.
Я плюнул кровью ему в лицо.
Признаюсь, я поступил довольно глупо и ожидал, что меня снова начнут избивать. Наверное, я бы получил заслуженную взбучку, если бы не толпа человек в сто или больше, наблюдавшая за нами при свете, падавшем из открытых окон гостиницы. Люди роптали и волновались, и, по-моему, кое-кто из числа солдат испытывал те же чувства, напоминая мне стражников из пьесы доктора Талоса, пытавшихся защитить Месхиану, то есть Доркас, и нашу общую мать.
Для раненого фузильера раздобыли носилки, и двоих селян отрядили нести его. Мертвых положили на телегу с соломой. Офицер, остальные фузильеры и я возглавили процессию, которой предстояло пройти несколько сотен шагов до пристани.
Один раз, когда я упал, двое мужчин из толпы бросились помочь мне. Поднимаясь на ноги, я рассчитывал увидеть Деклана и знакомого матроса или, может быть, Деклана с Хаделином; и только выговорив, задыхаясь, слова благодарности, я обнаружил, что оба мне незнакомы. Это происшествие, похоже, вывело из себя офицера, который, когда я упал снова, выстрелил из пистолета в землю под их ногами и пинал меня до тех пор, пока ремень на шее и фузильер, державший его, не вернули меня в вертикальное положение.
«Альциона» стояла у причала на прежнем месте; но рядом с ней было пришвартовано судно, каких я никогда раньше не видел, с мачтой, которая казалась слишком тонкой для паруса, и пушкой на баке, много меньше, чем на «Самру».
При виде пушки и матросов из числа орудийной обслуги офицер заметно приободрился. Он велел мне остановиться, встать лицом к толпе и немедленно выдать сообщников. Я сказал ему, что сообщников у меня нет и что я не знаю никого из этих людей. Тогда он ударил меня рукоятью пистолета. Снова поднявшись, я увидел Бургундофару так близко, что мог бы дотронуться до нее рукой. Офицер повторил свое требование, и она исчезла в темноте.
Наверное, в ответ на мой повторный отказ он снова ударил меня, но я этого не помню; я несся над горизонтом, тщетно пытаясь вдохнуть свою жизненную силу в разбитое тело, распростертое на далекой земле. Пустота сводила мои усилия на нет, и вместо этого я направил к нему силы Урса. Кости его срослись и раны затянулись; но я не без трепета отметил, что щека его разбита рукоятью пистолета на том самом месте, где однажды ее вспорол железный коготь Агии. Словно старая рана вновь напомнила о себе, лишь чуть менее настойчиво.
Еще не рассвело. Я лежал на гладких досках, но они подпрыгивали и вздрагивали, словно были привязаны к спине самого неуклюжего из боевых коней, которые только пускались когда-либо в галоп. Я сел и увидел вокруг себя палубу, а под собой – лужу собственной крови и рвоты; моя лодыжка была прикована к железной скобе. Рядом, держась одной рукой за пиллерс, стоял фузильер, с трудом сохраняя равновесие на пляшущей под ногами палубе. Я попросил у него воды. Как я выяснил, пробираясь через джунгли с Водалусом, пленнику вовсе не вредят различные просьбы – удовлетворяют их не часто, но в любом случае он ничего не теряет.
Это правило подтвердилось, когда, к моему удивлению, охранник отлучился на нос и вернулся оттуда с ведерком речной воды. Я встал, отмылся сам и с максимальной в моем положении тщательностью отчистил одежду и только тут заинтересовался окружающей обстановкой, которая и впрямь оказалась весьма необычной.
Шторм разогнал облака, и звезды сияли над Гьоллом, будто Новое Солнце факелом пронеслось через эмпирей, оставив за собой след искр. Зеленая Луна выглядывала из-за башен и куполов, чьи силуэты темнели на западном берегу.
Без ветрил и не на веслах мы мчались вниз по течению, словно пущенный умелой рукой камень. Фелюки и каравеллы под всеми парусами будто встали на якорь прямо посреди реки; мы же проносились между ними, как ласточка лавирует в воздухе меж мегалитами. За кормой поднимались два мерцающих плюмажа брызг высотой с добрую мачту, серебряные стены, в одно мгновение принимавшие форму и рассыпавшиеся в прах.
Где-то рядом я услышал гортанные нечленораздельные звуки, словно какой-то измученный зверь пытался заговорить, потом перешел на невнятный шепот. На палубе поблизости от меня лежал другой человек, и некто третий нагнулся над ним. Цепь не давала мне ступить дальше ни шагу; я встал на колени, присовокупив к ней тем самым длину своей икры, и оказался достаточно близко, чтобы разглядеть их настолько, насколько это позволяла темнота.
