Ступени из пепла - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги без регистрации .TXT) 📗
Тот, кто…
Холодная вода. Очень холодная. Покорно стою, пока меня вытирают жёстким куском ткани — странно, мне не холодно. Реа помогает мне облачиться в просторную одежду, скрыть голову под капюшоном с чёрной каймой. На ней самой — такая же одежда. Я ощущаю себя невероятно спокойной. Так не бывает. Но это не сон, я знаю.
Лас-Таэнин, рядом со мной. Знаю, что она. Над ней исполнили те же действия. Техаон, ночь перед солнцестоянием. В следующую ночь сбудутся сновидения — из тех, что приходят перед рассветом.
Где наши сопровождающие?
Реа исчезла. Прочие — тоже. Мы остались вдвоём. Теперь… нам предстоит прийти самим туда, где нас будут ждать. Я знаю, где это. Терпи, Лас, туда долго идти. Она молчит. Думаю, она тоже знает, куда мы идём, но я впитала каждый камушек этого города, вобрала каждую тропинку. Как я хотела убраться отсюда, убраться навсегда.
В путь.
Очень неудобно идти в сандалиях. Непривычно.
Время медленно ползёт вспять.
Оказывается, молчать и думать не так уж и сложно. Мне удаётся настроиться на то, чтобы двигаться и думать, поручив своему телу выбирать верную дорогу.
Вчера. Красные глаза в зеркале по ту сторону… сколько в них было ненависти. Откуда столько? Что я тебе сделала?
Как странно было… казалось, что, если я попытаюсь прыгнуть внутрь зеркала, то смогу выяснить всё, сразу и окончательно. Когда зеркало проваливалось внутрь самого себя, я заметила. Был провал, было нечто вроде двери, можно было пройти. Я не рискнула. Помню только буйную радость, не мою радость, неправильную. Помню, как она схлынула…
Вижу окраину парка. Ни души. Никто не осмелится усмехнуться, глядя на нас, никто не укажет пальцем, никто не бросит косого взгляда. Владыки Нижнего мира мстительны. Если кто-нибудь из них усмехнётся этим же вечером из глубин зеркала… ночь встанет перед тобой, вечная ночь. Вчера ещё я сочла бы это сказками, детскими «страшилками». Сейчас же ощущаю чьё-то слабое присутствие. Оно не ободряет, но и не пугает.
Позавчера…
Вон там. Через два холма, пока не откроется вид на гору. Старую, низкую, сточенную временем. Туда лежит наш путь. Странно, я не устала. Та, что бредёт рядом со мной — тоже. Никто не попадается нам по пути. Ну да, ведь рассвет ещё не скоро. Время не имеет теперь значения — со мной нет ни часов, ни прочих полезных безделушек. Только одежда, позволяющая скрыться от взгляда, да небольшой нож в чёрных ножнах.
Позавчера… Промелькнуло и пропало. Как много может случиться за сутки. Кто-то облетел половину мира, кто-то видел, как земля погружается в глубины моря, кто-то видел безумие в красных ободках по ту сторону стекла.
Как быстро работает память. Мы прошли так немного, а я успела вспомнить целых два дня, почти каждую минуту. Парк. Бегущие по экрану строчки. Загадочный двойник с бессмысленным лицом. Скупые сообщения о штурме… два слова перенесли всех, кто был жив и помнил обо мне — перенесли по ту сторону существования. Два простых слова… выживших нет.
Мы выжили.
Выживших нет.
Но это неправда… что-то сумело выжить, уползти, спрятаться в удобную пещеру. Как тебя зовут? Кто знает подлинное имя твоё?
Третий день. Ничего не было. Только вечером… прохлада, ощущение ясности и здоровья, огромная луна перед глазами. И обволакивающее, горячее внимание… тёмные лабиринты, по которым я странствовала во сне. Ты больна, Королева…
За этим холмом — подножие горы. Та, что идёт рядом, спотыкается… помогаю ей не упасть. Не следует спотыкаться, входя на погребальную гору. Впрочем, до границы заповедного мира ещё несколько десятков шагов. Так что это не тёмный знак, просто предостережение.
Граница.
Останавливаемся.
Успели вовремя. Солнце ещё не показалось.
Обелиск на вершине выделяется, подсвечен сбоку пурпуром — скоро рассветёт. Где-то там. На южном склоне. Там, где многие столетия оканчивают свой путь принадлежащие к дому Тонгвер. Вначале — туда.
Только теперь начинают болеть уставшие ступни.
Терпи. Это только начало.
Когда я увидела восемнадцать новых плит в последнем владении дома Тонгвер, у меня впервые схватило сердце. Наверное, я покачнулась. Лас поддержала меня под руку… и одна из тех фигур, что готовили нас к этому пути, подошла с востока, опустилась у первой плиты, преклонила колено… Сняла капюшон.
Я знала, кого увижу. Кто ещё мог так изящно передвигаться, кто мог быть такого роста?
Теране Эсстар Тегар-Тан ан Тегарон. Как и я, без диадемы. Она так и застыла, глядя перед собой, на свежий гранит погребальных плит. Я подошла к первому камню.
Имена, имена… смерть уравняла всех. Восемнадцать человек находились в доме в тот момент. Все они здесь, пусть даже не под каждой плитой покоятся останки.
Мама…
Я не помню тебя. Прости меня, я не помню. Надеюсь, я вспомню. Я даже не помню лица; та усмехающаяся маска, которая открылась мне при опознании, не была твоим лицом. Не могла им быть.
Время обнажить оружие… небольшой каменный нож в чёрных ножнах.
— Vorgh as en Tae, — слышу свой собственный голос. Думала, не смогу и прошептать… а слова разносятся, словно раскат грома. — Vorgh vert Tae faer beart — по воздуху с востока на запад, поднять над головой, кончиком клинка прикоснуться к северной части плиты, провести на юг. — Sien fae maerte.
Всё, мама. Отныне иные силы будут заботиться о тебе. Смерть очищает всё. Смерть прощает и учит. Даруй нам силы жить дальше.
Позволь мне вспомнить твоё лицо… Приходи ко мне в сновидениях.
Отец…
Я не помню тебя…
Лас оставалась рядом с Её Светлостью. Она не смела поднимать взгляда, но каким-то образом чувствовала, как последнее движение ритуального ножа что-то прерывает, что-то прекращает, проводит границу между мирами. Это пугало её; но та, что была рядом с ней, оставалась спокойна. А ещё вчера Лас-Таэнин испугалась бы даже подойти к Её Светлости: если Светлая казалась иногда ярким маяком, свет которого вынуждал отводить глаза, то Теране Эсстар — ослепительным солнцем.
Лас ощутила, когда Майтенаринн подошла к той самой плите.
Дядя…
Нет. Не стану вспоминать сейчас. Это символ, твоё тело отправится на родину: давным-давно малый дом запретил хоронить тебя здесь. Не в моих силах отменить запрет. Я не всемогуща.
Ройен.
Один из немногих, кого я помню. Я задержалась у этой плиты… не верю, чтобы и ты был «висельником». Наверное, твоя кажущаяся покорность позволила тебе избежать вечной сонливости, от которой разум иссыхает, человек превращается в скорлупу, неожиданно ломается и осыпается прахом. Я помню, как ты утешал меня, когда мне устраивали выволочки за попытку пронести домой любимую книгу. Помню, как мы с тобой гуляли по лесу.
Прости меня. Я не в силах противостоять Нижнему миру. Я обязана отдать и тебя.
Нож останавливается у южного края плиты.
Следующая плита.
Мианнесит эр Тонгвер.
У меня не сразу достало самообладания начать формулу.
А когда я принялась её читать, что-то очнулось… что-то попыталось остановить меня. Что-то, что находилось неведомо где, вдали от пустой могилы.
VorghasenTae. Смерть очищает всё. Нет… не всё. Есть вещи, которые невозможно очистить.
Что-то противостояло. Пыталось помешать мне. Сбить с мыслей, заставить забыть формулу. Нет.
VorghvertTaefaerbeart. Смерть прощает и учит. Нет, не всё прощается.
Что-то уже не давило… что-то рвалось, пыталось уйти, избегнуть оков, которые накладывает формула.
Sienfaemaerte.
Пропала. Улеглась. Нет тебе места среди живых, быть тебе погребённой. Пусть все считают тебя мёртвой. Солнце сожжёт тебя, луна ослепит тебя, всё живое не будет тебе радо.
Когда я принялась вычерчивать последний знак, сила, которая пыталась удержать меня, взбесилась.
Если бы можно было перевести то, что происходило, в слова — наверное, то, что было под плитой, кричало бы «Нет! Отпусти! Не смей!».
