Дальневосточный штиль - Мясоедов Владимир Михайлович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
«От заражения до летального исхода прошло около двух суток. Для простой болезни слишком маленький срок, возбудитель явно нацелен на скорейшее уничтожение организма носителя любой ценой. Это боевой вирус. Ну или боевой грибок-паразит, не суть важно. — Олег остро пожалел об отсутствии у себя костюма чумного доктора. При всей своей внешней экстравагантности, скрывающая тело целиком одежда неплохо защищала от тех инфекций, что не передавалась по воздуху. А споры дьявольского лишая, в Первую мировую магическую войну опустошившего почти всю Африку и часть Европы, разносились исключительно водой, насекомыми и грызунами. Ну и восставшими под его действием мертвецами, само собой. — Блин! И Анжелу же из крепости не услать… Хотя связисток и не будут отправлять в очаги эпидемии, но для докладов в столицу о результатах мора они окажутся незаменимы. А срок беременности у нее еще слишком маленький, чтобы освобождение от службы получить».
За себя Олег не то чтобы совсем не боялся… скорее, опасался умеренно. Если организм простого человека выглядел для модифицированных болезней и вирусов шикарным отелем с системой «всё включено», то тело целителя превращалось для них в крепость с очень агрессивными защитниками. Обладателям второго ранга и тем, кто стоял выше них на иерархической лестнице медиков-чародеев, какие-либо специальные меры борьбы с большинством возбудителей болезней, убивающих нормальных людей, просто не требовались. Организм постоянно манипулирующих жизненной энергией волшебников оказывался слишком агрессивной средой, чтобы в ней выжили непрошеные гости. А кроме пассивных мер борьбы на помощь иммунитету в случае заболевания могли быть брошены и дополнительные средства. Можно поочередно нагревать разные части тела до шестидесяти — семидесяти градусов, чтобы просто сварить заживо обосновавшихся там микроскопических паразитов.
Да, ткани тела тоже пострадают, но у организма запасов для регенерации больше, чем у паразитирующих на нем бактерий или вирусов. Легкие забьет слизью? Ну и пусть, дышать кожей сложновато, но при необходимости выполнимо. Как и выдержать ежедневную трех-четырехразовую их очистку грубым механическим методом при помощи полостной операции. Желудок перестанет принимать пищу? Не беда — магический вампиризм еще никто не отменял, а на чужой жизненной энергии получится существовать до нескольких недель. Судороги? Частичный паралич мышц решит данную проблему. Единственным органом, за который следовало по-настоящему тревожиться, оставался мозг. Но в крайнем случае можно было впасть в летаргический сон на некоторое время. Уж за пару-тройку месяцев лекарство наверняка окажется найдено, и вряд ли оно получится настолько дорогим, чтобы не потратить его на ценного специалиста.
— В городе уже есть зараженные, и потому я закрываю Стяжинск. Никто не выйдет из него, и даже ближайшие деревни вывесят чумные флаги. Те, кто попробует покинуть зараженные земли по суше, воде или воздуху, окажутся убиты. Лично их сожгу дотла. Клянусь в этом Перуном и Стрибогом! — Архимагистр говорил коротко и деловито. Впрочем, вряд ли он впервые оказался в подобной ситуации. — Постарайтесь донести это до заболевших. Выжить во время эпидемии можно, а спрятаться от меня — нет. Город будет разбит на участки, каждому из целителей окажется выделено около полусотни домов. Постарайтесь создать карантин, чтобы не допустить распространение мора. Поддерживайте тех, кто заболеет, чтобы выиграть время до прибытия помощи и получения действенного лекарства. Ищите лучшие меры борьбы с этой проклятой болезнью! Раз в сутки я или кто-то из моих учеников проверит каждый район: если мертвых там окажется больше, чем живых, то зараженные дома будут сожжены вместе со всеми, кто не сумеет доказать, что здоров. И тем целителям, которые не справятся со своими обязанностями, придется очень постараться потом, чтобы успокоить мой гнев!
Если у кого-то из собравшихся и были мысли пофилонить, чтобы уж точно уберечь себя от заражения, то эти намерения немедленно издохли в страшных корчах. Архимагистр мог абсолютно безнаказанно убить почти любого. А уж если ради борьбы с мором, то и без «почти». Ему не простили бы разве только представителя августейшей фамилии или иного какого высшего аристократа, но столь благородных персон в Стяжинске даже проездом ни разу не бывало. В тех редких случаях, когда таковые отправлялись в ссылку, они никогда не оказывались так далеко на востоке, обычно оседая сразу же на границе с Уралом. То есть в куда более цивилизованных местах по сравнению со здешней глухоманью.
Получаса не прошло, как Олег обнаружил себя уже на улице ночного города, который словно обезлюдел. Нет, народ-то в нем еще оставался, и было его почти столько же, сколько вчера… Но выходить на улицу люди не спешили. Колокольный набат со всей силы отбивал условные сигналы мора, время от времени ему начинали подвывать сирены городского оповещения о массовых угрозах, а небеса патрулировали все небесные лодки и прочие воздушные суда, которые только отыскались в Стяжинске. И людей, зачем-то вышедших за пределы собственного двора, вполне могли загнать обратно выстрелами: пока еще в воздух. Владельцы летающего транспорта не возражали против реквизирования их имущества армией, а если и возражали, то недолго. Все недовольные отсылались прямиком к архимагистру Савве, иногда в слегка побитом состоянии. Впрочем, до эксцессов доходило редко — спорить с исполнителями воли чародея седьмого ранга испокон веков было поводом к огненному дождю на свою голову.
— Что за жизнь, ну ё-моё!.. — пожаловался непонятно кому Олег, поправляя висящий на плече мешок с медикаментами, куда еще неизвестно что накидали медбратья, собиравшие целителя. Впрочем, необходимое можно было и дозаказать: во время контрольных облетов собирались, помимо всего прочего, и просьбы населения либо заботящегося о нем медика. До полноценной гуманитарной помощи в этом мире еще не доросли, но вот выдать просимое из запасов государства под «божеские» проценты соглашались. Входили, так сказать, в положение. Драли с трясущихся за свою жизнь людей всего одну шкуру, а не три сразу. — Только хотел отдохнуть в мирной, тихой и безопасной Сибири пару лет после войны, как тут проблемы начались. То храбрые до безобразия контрабандисты попадутся, то мраны косяком налетят, теперь вот эпидемия пожаловала…
Умом Олег прекрасно понимал, что это не весь мир ополчился против него. Просто вызвавшие неудовольствие императора военные части направили в те места, где ожидались проблемы из-за близости с охваченным гражданской войной Китаем. Ту болезнь ведь именно оттуда моряки принесли. Не Стяжинск изначально был целью выпущенного каким-то уродом мора. Гибель от искусственно вызванного заболевания русских людей — лишь трагическая случайность, по закону больших чисел рано или поздно становящаяся неизбежностью.
Район, который выделили Олегу, не мог похвастаться особым благосостоянием. Впрочем, трущобами он тоже не являлся. Обычные одноэтажные домики с хозяйственными пристройками, отгороженные от мира деревянными заборами в пару метров высотой. Жили здесь обычные мещане, которые и составляли большую часть населения городов. Впрочем, в Сибири разница между ними и крестьянами была исчезающе малой. Сложно оказалось бы найти городских домовладельцев, не державших у себя пару коров и не имеющих личного огородика на пару сотен квадратных метров, а кормящихся исключительно с какого-нибудь промысла.
— Вот и оно… — Олег непроизвольно вздрогнул, когда увидел на воротах белую простыню, прибитую к доскам гвоздями, чтобы ветром не унесло. Простейший знак о помощи, доступный тем, кто еще хоть как-то передвигает ноги. Люди ведь так наивны, они до последнего хотят верить, что их спасут… И именно такие дома чародеи станут уничтожать огнем с безопасной дистанции в первую очередь, если дела пойдут совсем плохо. — Эй, хозяева, есть кто живой? Я вхожу!
Ведущая внутрь ограды дверь была не заперта. То ли забыли об этом владельцы дома из-за вызванного болезнью переполоха, то ли решили, что если кто чужой зайдет — ему же хуже. И первым, кто поприветствовал целителя, был здоровенный лохматый черный дворовый пес, который бросился наперерез чужаку с угрожающим злобным лаем. Животное остановилось в двух метрах от Олега, припадая к земле и скаля зубы, но сближаться с чародеем не спешило. Видимо, оно понимало, что это за пахнущая порохом железная штука находится в руке человека. Все-таки сложно было в данных краях найти дом, где нет совсем никакого огнестрельного оружия. А Олег бестрепетно пустил бы револьвер в ход против наглой собаченции, будь она хоть чуточку более агрессивной. Состояние своих штанов и ног ему было куда дороже, чем чужая шавка.
