Крепость Серого Льда - Джонс Джулия (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Я привез мясо. Свежая убоина. На шестьдесят человек хватит. Что добыл за это время ты, Траггис Крот?
Увечные вокруг костра так и замерли. Толстяк в бобровой шубе открыл было рот, но промолчал. Все взгляды обратились к стоящей во мраке фигуре. Силуэт Траггиса Крота, без плаща и шубы, чернел на фоне огня, и Райф пока не замечал в нем никакого увечья. Не выходя на свет, он сказал:
— Я ни перед кем не отчитываюсь, Мертворожденный. И если ты вздумаешь повторить свой вопрос, он будет стоить тебе жизни.
Люди у костра подобрались. Ноги переступали на месте, руки тянулись к оружию, языки прохаживались по сухим губам. Толстяк достал мечелом — полуторафутовую стальную вилку, хорошо приспособленную для захвата длинных клинков. Теперь он почему-то больше не казался таким уж толстым.
— Не хочешь ли помериться со мной, Мертворожденный? — спросил он своим высоким певучим тенором. — Тем более что у тебя появился новый меч.
Мечелом Райф видел только раз в жизни — среди сокровищ вождя Наирри Гнаша. В кланах их не делают — их привозят из города Ганатты на Дальнем Юге, где работает кузнецкая гильдия, свято хранящая секрет несокрушимо прочных зубцов. Мертворожденный сохранял спокойствие, но Райф видел, что предложение толстяка его отнюдь не прельщает.
— Убери его, Юстафа. Чего ты так рвешься в бой? Можно подумать, что атаман сам за себя не может ответить.
Толстяк улыбнулся так, будто Мертворожденный очень его позабавил. Он проделал танцевальный пируэт, изумив Райфа своей быстротой и грацией, и мечелом в мгновение ока исчез с глаз долой.
— Печальным станет тот день, когда ты отправишься в Ров, Мертворожденный. Кто будет смешить меня, когда ты нас покинешь?
Мертворожденный, не отвечая ему, вновь перевел взгляд на атамана, Траггиса Крота.
Тот выжидал время и держался все так же неподвижно, как охотник, приманивающий дичь под выстрел. Большое полено в костре рассыпалось, стреляя искрами, и атаман наконец промолвил:
— Мертворожденный, твой язык того и гляди украсит собой кучу этого мяса.
Колеблющийся от жара воздух помешал Райфу рассмотреть, что произошло дальше, — он уловил лишь, что атаман проделал какое-то нечеловечески быстрое движение. Зато в следующий миг Райф увидел сразу две вещи: нож Траггиса, приставленный к горлу Мертворожденного, и атаманово увечье.
Кожаные ремни, перекрещиваясь на его лбу и щеках, удерживали на месте деревянный нос. Его нож тихо, как дыхание, уперся Мертворожденному в кадык. Когда-то атаман был красивым мужчиной, если судить по лепке его лба, высоким скулам и угольно-черным глазам. Маленький рост и сухощавость позволяли причислить его к породе горцев-овчаров, всю жизнь лазающих по скалам. На Райфа он метнул один-единственный взгляд и тут же снова обратился к Мертворожденному:
— Ты согласен отдать свое мясо мне?
Рука Мертворожденного лежала на рукояти заткнутого за пояс молотка, и выше бычьих рогов бугром вздулись мускулы. Дышал он легко, остерегаясь поранить горло о нож атамана. Райф огляделся. К костру подходили другие Увечные, и позади собралась кучка женщин. Глядя на их голодные безжалостные лица, Райф спрашивал себя, чего они хотят больше — мяса или крови. И угораздило же его остаться совсем без оружия. Здесь никто и пальцем не шевельнет в защиту Мертворожденного — это видно по их глазам.
Траггис Крот слегка надавил ножом на горло Мертворожденного, и тот сказал:
— Забирай.
Траггис осклабился, и Райф подумал, что сейчас он заставит Мертворожденного повторить это еще раз, погромче, чтобы все слышали. Но тот взял свое по-другому, ловко надрезав кожу на горле. Кровь обагрила длинный охотничий нож, и атаман вытер его о плечо Мертворожденного.
— Братья Рва! — крикнул он остальным. — Я принес вам мясо. Пусть женщины возьмут его и приготовят.
Увечные вскричали «ура».
— Крот! Крот! — затянул толстяк, и другие подхватили его припев. Кто-то вышиб затычку из бочонка с пивом, женщины кромсали мясо ножами, вновь прибывшие зажигали факелы от костра, колченогий ребятенок бренчал что-то на дощечке со струнами.
Мертворожденный не двигался с места. Кровь у него на горле уже подсыхала. Его обезображенное лицо подергивалось, показывая, чего ему стоит овладеть собой, и торчащий из шеи зуб ходил вверх и вниз, точно кусая кого-то. Заметив, что за ним наблюдают, Мертворожденный мотнул головой, давая Райфу знак держаться позади и не высовываться.
Но Траггис уже повел своим деревянным носом, словно учуял что-то, и остановил черный взгляд на Райфе.
— Мы с ним охотились вместе, — небрежно бросил Мертворожденный. — Он орлиец. Я его встретил на Травяном Взгорье, он шел сюда. Хороший охотник, не дармоед какой-нибудь.
— Да ну? — Атаман смерил Райфа взглядом. — Я вижу, ты отрезал ему полпальца. Хотел лишить меня удовольствия отчекрыжить всю руку, да?
— Просто оставил то, что необходимо ему для охоты. — Голос Мертворожденного перестал притворяться беззаботным и сделался грозный. — Или ты так боишься всех, у кого обе руки на месте, что готов сделать человека ни на что не годным, лишь бы соперника обезвредить?
Траггис Крот издал короткий, резкий смешок, не имеющий с весельем ничего общего.
— Соперника? В этом гадючьем гнезде на краю света? Если кто-то здесь так захочет стать атаманом, что решится вышибить мне мозги, я противиться не стану, уверяю тебя. Мы тут все прокляты. Морозы жрут нас заживо, и тени поднимаются из глубин. Покажи мне человека, у которого кишка не тонка меня одолеть, и я охотно отправлюсь в Ров.
Пока он говорил, окрепший ветер захлопал плащами, и от костра повеяло жаром. За краем обрыва стеной стоял мрак. Земля там уходила в никуда, и промежуток между северной и южной стенами Рва казался пустым и холодным, как межзвездное пространство.
— Я знаю, ты ненавидишь меня, Мертворожденный, — перекрывая ветер, сказал атаман, — но ненависть твоя недостаточно сильна. Сколько ты уже здесь, пятнадцать лет? И до сих пор не научился всаживать нож в спину. Погляди хоть на Юстафу. Называет меня своим господином и готов кровь пролить за меня, но близко к себе я его не подпускаю. Каждый из этих вот калек только и мечтает перерезать мне глотку, покуда я лежу со своей бабой. Их только страх и удерживает... но тебя ведь удерживает не это, верно? — Атаман смотрел на Мертворожденного пытливо, и тень от деревянного носа чернела у него на щеке. — От этой последней крупицы клановой чести избавиться труднее всего.
Мертворожденный медленно и тяжело покачал головой, но отрицать ничего не стал. Люди у костра уже расхватывали куски полусырого мяса и жадно вгрызались в них.
— Братья голодны, Траггис. Я бы на твоем месте призадумался и посылал людей охотиться, а не грабить. Голодному сундук с золотом ни к чему. В трех днях к западу отсюда кочуют лоси. Будь ты настоящим вождем, ты снарядил бы охоту и постарался добыть побольше еды. А если б ты сколько-нибудь разбирался в людях, то взял бы с собой этого парня, положившись на мое слово.
Некоторые из Увечных, услышав, о чем идет речь, стали подходить к ним. Человек с обмороженным лицом усердно закивал, когда Мертворожденный упомянул про лосей. Черные глаза Траггиса замечали все.
— Если б ты сколько-нибудь дорожил своей жизнью, Мертворожденный, то держал бы язык за зубами. У этой ямины распоряжаюсь всем я, а не бычерогий уродец, родившийся мертвым и непонятно зачем оживленный. — Траггис молниеносно защипнул двумя пальцами подбородок Мертворожденного. — И вот еще что, косорылый ты мой. Этому орлийцу придется доказать, что он чего-то стоит. Он пришел сюда без оружия и без ценных вещей. Стало быть, он будет красть у братьев все, что съест или выпьет. Я сам себе глаза выколю, если ты мне сыщешь тут человека, который обрадуется такому нахлебнику.
Теперь уже все Увечные слушали их. Едоки перемазались мясным соком и жиром, а свет костра превращал их лица в маски. Их враждебность обдавала Райфа, как сухой ветер. Траггис Крот мастерски обратил их голодное недовольство в сторону чужака.
