Земля Павшего - Исьемини Виктор (мир бесплатных книг TXT) 📗
Сперва ехали молча. Дорогу найти было несложно – колеи, разбитые колонной кавалерии, медленно подсыхали морщинистой коркой, крошечные лужицы в отпечатках копыт светились, будто блюдца жидкого серебра. Луна миновала зенит, но стояла высоко. Небесное серебро стекало на ночной пейзаж и застывало каплями росы в траве.
Первым не выдержал молчания Годвин:
– А что, если нас не пустят?
– У нас есть бумага с печатями канцлера и короля.
– В наших краях ворота ночью не открывают. Покажи хоть какую бумагу, так стражники тебя за то, что побеспокоил, такими словами обложат! Всю твою родословную перескажут, до седьмого колена.
– У вас все друг друга знают? – заинтересовался Мороган. Но даже болтливый паренек сейчас еле ворочал языком, в голосе не было привычного задора.
– У нас фантазия богатая, – объяснил Годвин. – Ежели начинают ругаться, то такого тебе понарасскажут... Но ворота не откроют.
– Уртаха – другое дело, – коротко объяснил Джегед. – Там откроют.
На этом разговор окончился. Все помалкивали, только хлюпала грязь под копытами да орали по сторонам дороги лягушки. Разбитую кавалеристами полосу грязи путники покинули задолго до тракта – в том месте, где послушники, преследуя меченую лошадь, свернули на более короткий путь. Срезали угол. Здесь Годвин вяло поинтересовался, как можно пометить лошадь, чтобы чувствовалось так далеко.
– ...Сожрать лошади дают что-то или как?
– Метят седло, сбрую, – коротко бросил Джегед. – Здесь нам направо.
В молчании выбрались на тракт. Вокруг по-прежнему простиралась бесплодная болотистая местность. Кое-где поднимались невысокие холмы, дорога то взбиралась на перекат, то петляла, огибая высотки. С вершины очередного холма вдалеке показались огоньки – пригород.
Джегед остановился. Здесь путники перебросились несколькими словами, припоминая, какой дорогой они добирались в обход поселения. Им хотелось как можно дольше никого не видеть, никого не слышать... да и самим на глаза никому не показываться. Дело даже не в том, что выглядели путники настолько потрепанными, что это могло вызвать вопросы. Нет. Эти четверо столкнулись с чудовищной тайной, с невероятным богохульством... узнали такое, что отделило их от иных людей.
Отыскали объездную дорогу, выбрались на тракт. Впереди показались разноцветные огни, горящие на башнях Уртахи. Выше всех – фонари на шпилях дворца...
Всадники приблизились к воротам – огромным, чудовищно тяжелым с их литыми бронзовыми украшениями поверх стальных кованых полос. Люди по сравнению с гигантским сооружением должны были сами себе казаться крошечными, ничтожными – но не теперь. То, что эти четверо путников привезли в Уртаху, превращало их в великанов.
Джегед постучал рукоятью кинжала – привычной палицы он лишился, но из снаряжения убитых послушников ему ничто не пришлось по душе. Магу годится не всякое оружие. Ворота отозвались гулким лязганьем, из-под рукояти соскользнули холодные искры. Здесь все было насыщено магией.
На стук отворилось круглое оконце, замаскированное под зрачок правого глаза на бронзовой морде фантастического чудища – громадный зверь улегся попрек ворот, передняя половина на левой створке, задняя – на правой. Голова, боком лежащая на вытянутых когтистых лапах, почти касается земли, но правый, оказавшийся ниже, глаз – на высоте человеческого роста. Вместо зрачка выглянуло настороженное лицо стража.
Охранник ничего не стал спрашивать – пришельцы не выглядели важными персонами, нет причины прислуживать таким, если чего хотят – сами скажут. Без повода в ворота столицы ночью не стучат.
Джегед склонился в седле и протянул пергамент, украшенный печатями. Сверток развернулся, и светящиеся гербовые оттиски оказались перед глазами солдата.
– Мы в город, – бросил сверху колдун. Он тоже считал, что слова излишни. Достаточно печатей.
Лицо солдата исчезло, бронзовый зрачок с тихим лязгом вернулся на место. По ту сторону ворот маги нараспев завели заклинание. Тихо, вполголоса. Сейчас ночь и не перед кем разыгрывать представление. Створка ворот с головой бронзового зверя провернулась, открывая проход достаточной ширины, теперь всадники могли попасть внутрь. Не говоря ни слова, поочередно проехали, и колдуны из охраны тут же завели новую песню, возвращали огромную створку на прежнее место. Когда ворота сомкнулись, с протяжным звоном возвращая цельность бронзовому чудищу, путники были уже в нескольких десятках шагов.
Поехали по полутемному проспекту – им нужно было к дому канцлера во втором круге. Сперва стук копыт был едва слышен – кони ступали по мягкому. Под ногами был толстый слой грязи, принесенной паломниками со всех концов земли Павшего. В круговых улицах мелькали тени – многие жители Уртахи вели ночной образ жизни. Теперь, когда по проспектам не текла живая река, местные покинули жилье и шагали по своим делам – странным, непонятным для чужаков делам. Потоки эманаций Павшего текли вокруг них, но эти люди не обращали внимания, счастье близости божества было им привычно. Человек – странное существо. Он привыкает ко всему, к хорошему и плохому – одинаково.
Потом всадники выехали на ярко освещенный участок. Здесь трудилось десятка два человек. Соскребали утоптанные пласты мусора с мостовой, грузили в телеги. Подъезжали пустые повозки... удалялись наполненные вонючей грязью. За работниками следовали бочки на колесах. Еще одна группа отмывала булыжник дочиста, до зеркального блеска. В руках и на инструментах то и дело с шипением возникали призрачные огни – магия помогала в труде. Последними, за бочками, следовали каменщики – эти оглядывали мостовые, чтобы заменить поврежденный булыжник, если возникнет в том нужда.
– Куда они везут грязь? – спросил Мороган.
– Я слыхал, в сады его величества, – пояснил Джегед. – Цветы для короля выращивают в земле, принесенной отовсюду, из самых дальних уголков земли Павшего. Говорят, нигде нет таких красивых цветов. Впрочем, садовники пользуются колдовством – возможно, все дело именно в этом, а не в земле и не в навозе, который доставляют с проспектов.
– А дети? – подала голос Инига. – Сироты в приюте при храме? Ты рассказывал, что матери отдают младенцев добровольно. Их тоже привозят отовсюду?
– Не знаю, не задумывался об этом. Вряд ли младенца станут тащить через полстраны. Скорее это местные.
Джегед покосился в переулок, там сновали легкие тени, жители Уртахи спешили по своим делам, покуда заперты ворота и в городе нет чужих. Возможно, среди этих торопливых пешеходов – тайные любовники? И спустя положенный срок плоды сегодняшних встреч отправятся в приют? И, возмужав, наденут светлые плащи послушников? Кто знает, на все воля Павшего! Он ведет всех. Этой ночью Он привел четверых путников во второй круг. К дому его милости канцлера Арденора.
У здания, принадлежащего господину Арденору, всадники остановились и спешились. Наматывая поводья на крюк в стене, Годвин выдохнул – будто подумал вслух:
– Ну... да пребудет с нами Павший...
– Он и есть с нами, – буркнул Джегед, вытаскивая из седельной сумы сверток с отрубленной ладонью. – Отчасти – во всяком случае.
Когда являешься в чужой дом незваным задолго до рассвета, логично предположить, что тебе не ответят на стук или, во всяком случае, ответа придется ждать... Джегед постучал, отступил на шаг и стал изучать дверь. Как и любое здание в Уртахе, дом канцлера был надежно зачарован против вторжения, дверной проем, замки – все оказалось покрыто сложным сплетением охранных заклинаний. Человеку искушенному, вроде Джегеда, с первого взгляда было ясно: насильно вломиться в эту дверь необычайно сложно. Колдовская защита, насыщенная магическими эманациями с острова, едва не светилась в темноте, до того плотными были чары.
У мага мелькнула мысль проверить, как быстро осилит оборону принесенная им мертвая рука? Перст Павшего, конечно, сильней любых ухищрений простых смертных! В конечном превосходстве собственной магии над пассивной защитой дома колдун не сомневался... Но долго ждать не пришлось – едва Джегед постучал, за дверью послышалась возня, затем – приближающиеся шаги. Похоже, в обязанности кого-то из слуг канцлера входило ночное бдение у входа, как будто господин Арденор ожидал вестей в любое время суток. Быть может, недалеки от истины слухи, будто канцлер не спит никогда?
