Рунный след - Живетьева Инна (серия книг TXT) 📗
К Омку ребята подъезжали в тоскливом настроении. Вроде и цель близка, а радости нет. Скорее, какая-то усталость и желание, чтобы все побыстрее закончилось.
Талем и Славка ехали чуть в стороне от дороги.
— Влад и сам не понимает, что наделал, — говорил ведун. — Я же после всего, что случилось в замке, Алешу заговорил. Нет, не то, что ты думаешь. «Припорошить» воспоминания без согласия не получится, но вот отвлечь, подкинуть другие мысли — это может сделать и не ведун. Пусть не сразу найдет нужные слова, но сможет. А Влад снова вернул Алешу к пережитому страху, к твоей боли. Да и чувство вины добавил. А за что винить? Аля мудро тогда поступила. Не отвлеки его — неизвестно, чем бы все кончилось. Надеюсь, ревность твоя не сильнее разума, и ты это понимаешь?
Славка отвел глаза. Понимать-то он понимал, но как обидно! Он там с ума сходил, глядя как Алешку — пусть не настоящего! — пытают, а друг с Алькой в этот момент целовался.
— А раз понимаешь, то и обида пройдет. Пусть не сразу, но пройдет.
— Может, вы его снова заговорите? И Влада заодно.
— И тебя, — еле заметно вздохнул Талем.
— А что меня? Я в порядке. Если не вспоминать ничего, то все нормально. Так вы поможете?
— Нет.
Славка даже придержал коня от неожиданности:
— Почему?
— Ты знаешь, что Кир сейчас мечется, не знает, как и кем ему быть?
Славка с досадой поморщился: ну, при чем тут Рик!
— Он умеет принимать решения, но не умеет отвечать за них. Вспомни, как Кир побоялся прийти к вам и все рассказать, и как сейчас избегает Влада. Я был с княжичем почти с его рождения. Заговаривал ему боль, успокаивал после детских обид — даже самых маленьких. И, как видно, ошибся. Кир разучился принимать цену поступков. Я готов помогать и ему, и вам советом, лечить души, когда не хватит сил справиться самим — но не оберегать от всего. Мое решение может показаться жестоким и неуместным сейчас, но отложить его исполнение я не могу. Неизвестно, что будет завтра, и буду ли я с вами. Отин недоволен: я встал на сторону его сына и не помог внушить княжичу мысли, более подобающие наследнику. А недовольный князь — это неуверенность в собственном будущем. Поехали, а то совсем отстанем.
Славке такое решение действительно показалось слишком жестоким, но разве можно переспорить ведуна?
Догнали отряд, но на дорогу выезжать не стали, чтобы не попасть в пыльное облако из-под колес, держались обочины. Купеческий тракт так разбили обозами, что мелкая пыль постоянно висела в воздухе. Ехать можно было только впереди телег, но там предпочитали держаться все, а разговор еще не закончили.
— Кстати, вот тебе еще одна загадка, — сказал Талем. — На дридовой конструкции все без исключения полностью погружаются в навеянный мир. А что получилось с тобой?
— Как во сне.
— Вот! Да и потом, ты должен был свалиться сразу после допроса, а не по замку бродить. Словно сила какая-то помогала. Я же тебя лечил, знаю — не мог ты сам по себе так держаться.
Славка вспомнил, как его избили в казарме у Ласка, и растерянно взглянул на ведуна: а ведь правда! Тогда он вообще ни рукой, ни ногой двинуть не мог, а на допросе его не жалели: до сих пор как привидится, так холодным потом обливается. Коридоры, по которым шли к штурмуемой ратникам комнате, по сей день снятся — каждый шаг, как между раскаленными стенами. Вспоминать не хотелось, и Славка сказал, переводя разговор:
— Не понимаю я чего-то в вашем мире.
Талем глянул вопросительно.
— Мы тоже не ангелы, у нас такое творится — обалдеть можно. Но знаете, у вас как-то по-другому. Мы же из другого мира! А у нас если что и спрашивают, то про фехтование. Даже любопытства никакого нет. Ладно, пусть дриды раньше кого только сюда не таскали, но ведь уже четыреста лет прошло! Четыреста!! А всем как-то наплевать. Только вы и расспрашиваете. А у Петера как мы жили? Он постоянно сплетни приносил. И все какие-то местные. Что за пределами Отин-града происходит — всем по барабану. Никому ничего не интересно дальше собственного двора. У вас даже заговор прошел как-то вяло. Типа, обошлось — и фиг с ним. Не понимаю я! Наследника ведь хотели похитить! Не похитили — ну и ладно. Фигня какая-то, честное слово!
Глава 13
Лера терпеть не могла чистить вареную свеклу. Противно ощущать в ладонях дряблое тельце, неприятно теплое, словно живое. Но девочку давно уже не спрашивали, что ей нравится, а что нет. Только Машка пожалеет — одно солнышко осталось в этом доме. Выкарабкалась все-таки подруга, а то Лера бы точно загнулась в последние дни большого дождя. И сейчас дрожь пробирала, стоило вспомнить.
…Приехавший Повил быстро организовал замену: вызвал рабов из трактира, а ребят отправил туда. Сильные руки нужнее в доме. Лера не успела прийти в себя, как уже бежала за лошадью, и веревка дергала связанные руки. Впереди маячила мокрая спина Антона. За пеленой дождя было видно, как мальчик оглядывался, но Лера каждый раз отводила взгляд.
В трактире девочек отправили чистить кладовую: за время дождя стены отсырели, а в углу так и вовсе бежали целые ручьи. Работала Лера механически, а перед глазами стояло видение затопленного подвала, и звучал голос Антона: «Я сам схожу». Маша несколько раз испуганно заглянула ей в лицо, но Лера этого не замечала, пока подруга не дернула ее за руку:
— Лерка, ты совсем никакая.
Мокрая, заплаканная, Машка была похожа на взъерошенного больного воробья. Лера глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Костю не вернуть, а подруга — вот она, только-только пришла в себя. И не надо ей ничего знать про Антона. Не стоит. Зачем лишний груз?
С Антоном Лера столкнулась только через пару дней. Им разрешили вернуться в дом, и там уже ничто не напоминало о произошедшей трагедии. О Косте молчали, словно музыканта никогда и не существовало. Да и спросить-то было не у кого…
Лера домывала пол в умывалке для рабов — это тоже входило в ее обязанности — когда вошел Антон. Ливни уже поутихли, только моросил дождик. По раскисшим улицам пробирались где по щиколотку в слякоти, а где и проваливаясь по колено. Антон стоял на пороге грязный, с посиневшими от холода губами, но Лера не почувствовала ни капли жалости. Молча бросила тряпку и пошла к выходу, стараясь проскользнуть как можно дальше от мальчика.
— Лер, — Антон загородил проход.
Девочка подняла на него спокойные глаза:
— Отойди. Я же поняла, что ты не позвал Ласка.
— С чего ты взяла? — слишком бурно возмутился Антон.
Лера молчала. Она не собиралась ничего доказывать или бросать обвинения, она просто хотела уйти. Антон это понял, и разозлился:
— А ты сама? Сама-то испугалась! А теперь на меня, да? Сама не пошла!
— Если бы ты сказал, что боишься… — Лера не договорила — зачем? — Пропусти меня.
В голосе не слышалось презрения или злости, только холодное нежелание находиться с Антоном в одном пространстве. Мальчик отшатнулся, и Лера вышла в коридор.
Стиснула руки. Ладошки слегка горели и чесались… слабый отголосок того ощущения, которое было во время убийства Вилла…
…Лера машинально потерла ладони, окрашенные в свекольный цвет. Отдала овощи Барбе и попыталась оттереть руки засаленным клочком тряпки. Хлопнула дверь: Минка влетела на кухню с горящими глазами. Только присутствие Фло удержало ее от вопля: «А что я знаю!»
— Господин управляющий еще пива просили.
— Отнеси, — велела Фло.
— Так у меня еще уборка в хозяйском кабинете. Пусть Лерка сбегает.
Фло махнула рукой. Лера недовольно взглянула на девушку: трудно ей отнести, что ли? Дело-то на пять минут.
— Слушай там внимательно, — жарко шепнула ей в ухо Минка.
Повил в малой столовой принимал гостя, судя по одежде и отсутствию бороды, купца. Лера неслышно притворила дверь и на цыпочках прошла к столу. Главное, сделать все тихо и незаметно: налить пиво, проверить, достаточно ли угощений. Не стоит давать управляющему и малейшего повода для недовольства.
