Противостояние (СИ) - Авсаджани Уча (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Казалось, на представление пришел весь город — разодетые дети, норовящие ускользнуть от взора взрослых дети, мирно посапывающие старики и нетерпеливо ждущие начала действа мужчины — все беззаботно галдели, радуясь возможности отдохнуть и насладиться зрелищем.
— Нам в самый низ, для посредника лучшие места! — как из рекламы прозвучал голос Севаки.
Стараясь не свернуть шею, Глеб последовал за ним.
Поначалу на их появление никто не обратил внимания, и, благополучно преодолев лестницу, они двинулись по узкому проходу меж рядами зрителей. Но вот кто-то, наверное, из уже встречавших его в городе, признал в нем посредника и, прикрывая рот рукой, что-то красноречиво прошептал соседу. Круги голосов, подобно волнам от брошенного в водную гладь камня, разошлись по всем уголкам амфитеатра, и люди зашумели пуще прежнего, бросая на него косые взгляды.
Это отличалось от прежнего опыта общения с толпой. Тут на Глеба смотрели с любопытством, доброжелательностью и даже уважением.
Наконец, внизу, в самом первом ряду, показался помахавший ему рукой Леви. Сбоку молча сидел лишь мельком взглянувший на него и по обыкновению хмурящийся Миркс.
Глеб облегченно вздохнул. Он никогда бы не подумал, что появление этих двоих могло так его обрадовать.
Избавившись от Севаки, мальчик занял место рядом с Леви.
— Красивый у вас театр, — искренне восхитился он, еще раз оглядываясь кругом.
Охотник лишь пожал плечами:
— Театр как театр, хотя в том, что открывающийся отсюда вид самый красивый во всем королевстве, ты прав.
— И у вас все театры такие? — изумился Глеб. — Как в Древней… Греции?
— Конечно, — невозмутимо ответил Леви. — А разве у вас по-другому?
Глеб смекнул, что чуть не сболтнул лишнего и испуганно помотал головой. Не далее, как пару дней назад он рассказывал хранителям знаний об устройстве современных театров, и то, что они еще никому не поведали об этом, означало, что по какой-то причине старцы пока решили приберечь эти сведения для себя, и Глеб нутром чувствовал, что раскрытие таких вещей не сулило ему ничего хорошего.
— Чего мы ждем? — сменил он тему.
— Не чего, а кого, — вмешался в разговор Миркс.
Похоже, начальник королевской стражи только делал вид, что их болтовня ему неинтересна.
— Мальчишка, ты вообразил, что ты у нас самый главный? — сурово спросил он. — Представление не начнется без его величества.
— Король сядет с нами? — удивился Глеб.
Жесткие каменные сиденья никак не вязались в его голове с троном монаршей особы.
— Все равны перед искусством, — с гордостью пояснил Леви. — Кроме мест в театре, разумеется. В первые ряды вход ординариям заказан.
Глебу хотелось расспросить о здешних театрах подробнее, но вдруг уже ставший привычным гул разом стих, будто кто-то отключил звук. Зато всего секунду спустя воздух прорезали звуки многочисленных фанфар.
Догадавшись, о чем они возвещали, Глеб обернулся и взглянул наверх.
Король Ванак как раз преодолел лестницу и ступил в проход амфитеатра. Как всегда величественный, в пурпурной мантии и с короной на голове, он походил на вернувшееся в свои владения мифическое древнее божество. Чуть отставая, за ним следовал также пышно разодетый дукс Зел с противной ухмылкой. Все люди как один вскочили на ноги и принялись отвешивать монарху бесконечные поклоны, заодно наперебой желая долгих лет правления.
Наконец, Ванак оказался рядом с Глебом, как-то совсем по-дружески похлопал его по плечу и негромко сказал:
— Теперь ты полноценный радужник и настоящий посредник, полностью высвободивший свою силу. Прими мои поздравления. Скажи, ты ведь не сердишься за то, что нам пришлось прибегнуть к небольшой уловке?
— Спасибо… ваше величество, вовсе нет, — сказал Глеб заранее заготовленный ответ. — Понимаю, так было нужно для моего же блага.
Король довольно кивнул. Краем глаза Глеб заметил, как холодно наклонил голову и дукс Зел.
Ванак обернулся к застывшему подобно каменным изваяниям в Хранилище знаний народу. Он выступил с небольшой приветственной речью, но Глеб почти все прослушал. Его мысли словно витали в каком-то другом месте, бесконечно переживая сегодняшний день. Он выхватил только фразы вроде «единственный радужник, которого не нужно убивать», «великое счастье», «большая честь», «посредник прибыл именно к нам неспроста» и «вместе возрадуемся и поздравим». Казалось, люди только и ждали, когда их предводитель закончит пламенную речь, чтобы взорваться овациями.
— Наше терпение вознаграждено! — еще раз воззвал король к зрителям, в свою очередь, терпеливо подождав, когда стихнут последние хлопки. — Сегодня мы празднуем обретение посредником силы! Насладимся же представлением, подготовленным лучшими артистами нашего королевства!
Ванак и Зел заняли места немного поодаль от Глеба, и народ, довольно гудя, спешно последовал их примеру.
Как по мановению невидимой дирижерской руки в унисон загромыхавшие барабаны возвестили о начале шоу. На сцену выплыл облаченный в белую тунику человек. Его лицо скрывала улыбающаяся белая маска (Глеб снова вспомнил главу о Древней Греции из учебника по истории), а над ней виднелась копна аккуратно уложенных золотистых волос.
Мальчик отметил, что зрители с интересом вглядывались в артиста, но удивления на их лицах он не увидел. Значит, в здешнем мире и театральные маски были делом привычным.
Артист воздел руки вверх и, обращаясь то ли к небесам, то ли к зрителям, хорошо поставленным, зычным голосом прокричал:
— Ваше величество! Дамы и господа! Все пришедшие на наше представление! Вы станете первыми, кто сможет насладиться воистину грандиозным зрелищем! Вы увидите то, о чем будут говорить ваши внуки, то, что превратится в легенду. Каждое слово написано мной и каждое движение поставлено мною же! Прошу не судить строго и уделить ваше внимание «Гамлету, принцу датскому»!
Было очевидно, что мужчина в маске не отличался особой скромностью. Однако Глеба озадачило не это. С первого же произнесенного артистом слова он испытал странное чувство, словно где-то уже слышал сквозившие в его голосе интонации. Даже его жестикуляция казалась знакомой. Но определить точно, кого тот ему напоминал, не представлялось возможным. Всему виной была маска, не только скрывавшая лицо артиста, но и заметно менявшая его голос. Оставалось лишь молча наблюдать за представлением и теряться в догадках.
На сцену вразвалку вышел дородный детина, тоже в маске, правда, изображавшей гнев, и принялся неуклюже декламировать заученную роль. Стоило ему открыть рот, как Глеб подловил себя на мысли, что тон его голоса также казался ему знакомым, но вот откуда, он так и не мог понять. В течение следующих минут Глеб испытывал такое же странное чувство по поводу почти каждого появлявшегося на сцене артиста. Наконец, все действующие лица заняли места, а вперед выступили здоровяк и высокий мужчина в грустной маске.
Как только началось представление, все сомнения отпали сами собой — сюжет, да что там, все диалоги повторяли одноименное произведение Шекспира. Глеб слишком хорошо его знал, чтобы ошибиться. Он даже сыграл в школьном театре незначительную роль, когда один из учеников заболел, и до сих пор помнил свои пару реплик.
Мысли налезали друг на друга, спеша поделиться соображениями. Двойник Шекспира? Необъяснимое стечение обстоятельств, благодаря которым кто-то умудрился повторить один в один знаменитую пьесу? Поверить в это было сложно. Однако делать было нечего. Не бежать же через сцену и, срывая маску с ближайшего актера, спрашивать, откуда они это придумали?!
— Не нравится представление? — поинтересовались вдруг сбоку.
Глеб, вздрогнув, повернул голову. Принцесса Клея с любопытством вглядывалась ему в лицо.
— Просто вспомнил о своем мире, — выбирая как можно более приближенный к правде ответ, сказал Глеб, заодно прикидывая, как девочке удалось так незаметно сесть рядом.
— Ясно, скучаешь, — понимающе сказала принцесса. — Может, наши театры и не такие развитые как ваши, но постарайся получить удовольствие. Все-таки это твой день. И вообще… Уверена, ты обязательно вернешься домой.
