Полуденные врата - Роэн Майкл Скотт (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

– Niet zo gezond [110] твои вояки, принцесса, – ухмыльнулся Шимп, – здоровьем не блещут. Тебе, чёрт тебя побери, следует получше их кормить!

Сильно приободренный, я поймал себя на том, что тоже смеюсь, и услышал, как ко мне присоединяется вся наша команда. Внезапно глухо зазвякали мечи и паранги.

– Они все у неё такие? – изумился Те Киоре.

– Ещё хуже, чем ты думаешь, – спокойно ответил Шимп. – Какими они были когда-то, она показала нам. А какими стали – посмотрим!

Напрягая глаза, я всматривался в пестрые ряды, стараясь разглядеть пятна ржавчины на латах, голые кости, сжимающие древки знамен, безглазые лица под устрашающими масками, скалящиеся рты, с которых не сходит вечная ухмылка. Даже слоны представлялись мне разлагающимися тушами, едва ли способными тащить на себе тяжелую ржавую броню, боевые слоны – трогательные печальные реликты, которых и беспокоить-то было грешно.

И тут на моих глазах всё это начало меняться: яркие знамёна поблекли, строй их смешался, а потом они и вовсе растаяли в воздухе. Такая же участь должна была, очевидно, постичь и всё остальное, и Рангда, зная это, действовала быстро. Издав отвратительный вопль, она взмахнула рукой с длинными, как когти, ногтями, и все её мощное древнее войско, словно быстро набегающий на берег прилив, скатилось с лестницы прямо на нас. Костлявые пальцы натягивали тетиву полуистлевших луков со ржавыми, украшенными рваными лентами стрелами, копья, взятые наперевес, были прижаты к иссохшим бокам.

Те Киоре прорычал команду, и наш экипаж успел окружить нас плотным кольцом за несколько мгновений до того, как на нас обрушилась первая волна призраков.

Будь они живые и крепкие, всё обошлось бы без боя: мы были бы разбиты в первые же секунды. Но этим костлявым пугалам не под силу было сражаться, несмотря на их роскошные доспехи; многие расползались на куски при нервом же прикосновении, а некоторые из этих вояк разрубали друг друга в беспорядочной спешке. Но нашлись среди них и менее ветхие, и мы вступили с ними в ожесточенную рукопашную, чтобы не дать подавить нас численностью. Вокруг росла гора тел; но иногда и их ржавые копья и зазубренные боевые топоры тоже попадали в цель, и кое-кто из наших падал наземь. При первой же возможности мы относили пострадавших или, вернее, оттаскивали за ноги подальше, иначе они бы задохнулись в массе разлагающихся тел. Но чем больше мы видели черепов и полуистлевшей плоти, тем легче было поверить, что мы воюем с мертвецами, и тем слабее становились эти вояки. Мы скрестили мечи с блестящим капитаном, которого за минуту до этого я заметил в задней шеренге. Сейчас он сражался как заводная игрушка, у него не хватало сил ни парировать, ни наносить удары, а ржавый нагрудник его кирасы гнулся, и края его прогибались даже от самого слабого моего удара. Один удар, другой, и вот уже мой кулак протаранил его забрало и врезался в маску дьявола. Она распалась, он закачался и развалился, как куча сухих листьев. Ещё один вояка, выглядевший посвежее, перепрыгнул через него, размахнулся булавой, но я не успел схватиться с ним, меня опередила Джеки, она выступила вперед и сильным ударом паранга снесла ему голову, которая так и покатилась по земле. Сомнений не было – мы побеждаем. По крайней мере, в тот момент нам так казалось. Сквозь толпу живых трупов просачивались все новые бандиты, и отличить их от других было нетрудно. Может, они умерли недавно, а может, даже были живые. Одно было заметно – они действовали более самостоятельно: не обрушивались на врага сразу, а использовали для прикрытия древних воинов. Шимп схватил за плечи меня и Батанга.

– Осторожно! Это её личная гвардия, они дали обет жертвовать собой ради нее, как делают теперешние террористы, они очень опасны! Пора, верно, ударить по ней самой. Будьте готовы вступить в дело, как только я дам команду!

Он потянулся, вертя в пальцах маленький стержень, и вдруг в его руках оказался посох футов двенадцати в длину, а то и больше. На концах посоха блестели круглые золотые набалдашники. Шимп повертел посох в руке, и он зажужжал, а потом неожиданно устремился на подбиравшегося к нам воина, и тот словно взорвался от удара. Шимп шагнул вперед, выйдя из круга собравшейся возле нас команды, какой-то бандит напал на него, схватился за конец вращающегося посоха и тут же отлетел. Шимп закинул руку за голову, золотой набалдашник запутался в ветвях старого развесистого дерева на опушке леса и оборвал одну ветку. Оборвал не случайно. Шимп взял её за середину, прикоснулся к ней губами и с поразительной силой швырнул прямо в Рангду. Ветка полетела, как пущенное копье, но, описав дугу, с шумом упала на груду камней у ног Рангды. Разочарованный, я растерялся, но Шимп снова медленно взмахнул посохом и ударил по каменным плитам перед собой.

Сначала мне показалось, что он вызвал к жизни змей, червей или ещё каких-то подобных тварей. Извиваясь, они вдруг стали стремительно подниматься из всех трещин, из каждого углубления между стертыми камнями. Но уже через секунду я понял, что это ростки и побеги с невероятной скоростью буквально вырываются из-под земли вдоль линии, напрямую ведущей от Шимпа к Рангде, от нас к тому месту, где упала ветка. А сама ветка вдруг с такой бурной силой стала расти, что, пустив корни, взметнулась в воздух, и на ней, словно на пружинах, появлялись ветви, веточки и усики. Прямо перед Рангдой ветка выросла в большое дерево, и тут же его ветви крепко обвились вокруг ведьмы, листва становилась все гуще, а Рангда визжала, пытаясь вырваться из цепких объятий.

– Пора! – закричал Шимп и посохом расчистил нам путь.

Готовый к кровавой битве, я бросился вперед, за мной по пятам бежали Батанг Сен, Те Киоре и все остальные, тесня в сторону вяло сопротивлявшихся врагов, сомкнувшихся вокруг своей связанной по рукам и ногам повелительницы. Но когда я приблизился к ней, то увидел, как приоткрылись звериные челюсти и высунулся язык, и в ту же минуту на меня пахнуло ужасающим холодом, таким убийственным, что я едва успел прикрыть руками глаза. Дыхание мгновенно замерзало и на моей верхней губе превращалось в лед. Потом я перестал ощущать холод, поднял глаза и увидел, как серебристые ногти Рангды сдирают обвившуюся вокруг неё листву, ставшую серой и ломкой, как стекло, и позвякивающую льдинками. Она заморозила листья своим дыханием.

Одна рука освободилась, в ней Рангда держала длинный белый шарф, который носила на шее. Мне показалось, что он наплывает на меня, словно дым, подгоняемый ветром, я заметил на нём какие-то странные знаки – белые на белом. А когда шарф полностью развернулся, он щелкнул, как щелкает хлыст, и от этого щелчка, казалось, содрогнулся весь мир.

И тут сошёл с ума мой меч, прямо у меня в руке он задергался, завертелся, словно живое существо, стараясь высвободиться. Я поспешно подпрыгнул, когда он чуть не рассек мне голень. Ошеломлённый, я пытался справиться с ним и краем глаза увидел, что то же происходит с остальными. Сейчас для меня существовало только одно – эта угроза, поблескивающая на расстоянии вытянутой руки, стремящаяся выйти из повиновения; мне казалось, что я держу за горло кобру, разозлившуюся кобру, однако глаза говорили мне, что меч вовсе не двигается, что он так же верен мне, как всегда, а вертят им мои же пальцы, словно зажившие своей, отдельной от меня жизнью.

И вдруг, как будто всё это время меч просто приноравливался, стараясь занять нужную позицию, он и в самом деле круто повернулся у меня в руке. А может быть, рука сама повернула его, но я этого не почувствовал. Он просто сделал выпад, намереваясь поразить меня в грудь. Если бы им управлял сам невидимый Бэзил Рэтбоун [111], меч не мог бы разить более злобно и более метко. Я едва успел оттолкнуть его вытянутыми руками, мои ладони упирались в рукоятку, но клинок был длиннее моих рук и слегка уколол меня. Одно неосторожное движение, и он легко проткнул бы меня насквозь. Я качался из стороны в сторону, стараясь освободиться от силы, которая управляла им, норовя сбросить невидимую руку, но всё было напрасно. И неудивительно – руки у меня тряслись от напряжения, мышцы сокращались и дрожали. Они и оттягивали и подталкивали меч одновременно. В отчаянии я громко закричал. Я сражался с самим собой.