Искатель искомого ( Цель только одна – вопрос) - Пирс Энтони (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Я не хочу, чтобы за мной надзирали!
— Ты что же, хочешь совсем не ночевать дома?
— Меня укладывают в темной комнате, а сами куда-то уходят. А в спальне привидениев полно; могут схватить, если под одеяло с головой не залезть. А еще заставляют касторку пить, говорят: она для меня полезная!
Метрия изобразила сочувствие.
— Ты прав. Все это, действительно, ужасно. Но послушай! Я не могу проникнуть в замок, потому что твой отец развел вокруг такую демонополизацию, что стоит ее какому-нибудь демону полизать, как он тут же бежит в страхе. Но если я сделаюсь малюсенькой-малюсенькой, ты мог бы меня как-нибудь пронести с собой.
— Отлично!
Демонесса обернулась маленькой медовой лепешкой, и Кромби сунул ее в рот.
— Смотри не проглоти, — сказала лепешка, открывая крохотный ротик. — Если проглотишь, мне придется выходить из тебя в газообразном состоянии.
— Как-как выходить?
— Громко!
И Кромби не проглотил ее и даже не надкусил, хотя иногда очень хотелось. К счастью, животик его уже был полон: в нем толклись шоколадки и побулькивала сода-пробка.
Суфле с огромным облегчением наблюдал, как малыш проходит по мосту на эту сторону, и по взгляду его Кромби понял, что змей его не выдал.
Демонополизация не сработала. Видимо, она реагировала только на демонов в свободном состоянии.
Отсутствия Кромби в замке даже и не заметили. Но вскоре настало время ужина, а Кромби был уже сыт. Однако Метрия, вылетев у него изо рта в виде струйки невидимого дыма, уничтожила пищу. Точно так же поступила она потом и с касторкой.
Когда Кромби уложили в кроватку и погасили свет, Метрия была с ним. Она обратилась в нежнейшую подушку с двумя выпуклостями, между которыми так удобно укладывалась голова.
Потом пришло привидение и наклонилось над кроваткой.
— Смотри-ка! — вскричало оно. — Он не укрылся одеялом с головой! А вот мы его сейчас схватим!
Внезапно подушка открыла огромную длинную пасть.
— Да ну? — выдохнула она и щелкнула на привидение двумя с половиной миллиардами зубов. Призрак от неожиданности опал на пол, где Подкроватное Чудище тут же прижгло ему пятки.
— О-у-о! — взвыл призрак и вылетел из спальни, зацепившись по дороге за торчащий из стены гвоздь.
Больше призраки не приходили, а Кромби так смеялся, что у него даже животик заболел.
Затем подушка выпустила руки, и они обнимали Кромби и гладили его по голове, пока он не уснул под тихое колыбельное мурлыканье. Никакого сомнения, Метрия была идеальной матерью.
Прошел год. Мальчишка-Волшебник покинул замок, но Метрия осталась. Обычно она принимала форму курточки Кромби, и он разгуливал в ней по дому. Она могла стать всем, что он пожелает. И, в самом деле, стала для него всем. Никого другого он уже не признавал. Когда София пыталась его учить чему-то, он даже и не слушал, зная, что в нужный момент Метрия подскажет правильный ответ. То и дело они сбегали незаметно на берега Сода-Пробки и всячески веселились.
Никому бы из нас и в голову не пришло, что Метрия выведывает тем временем мои секреты и вообще вредит как может. Сколько раз мои заклинания не срабатывали или действовали наоборот, а я не мог понять, почему! Хорошенькую шутку сыграла с нами демонесса!
Потом Кромби исполнилось тринадцать. Став подростком, он, понятно, почувствовал интерес к противоположному полу. Он еще не достиг возраста, позволяющего приобщиться к Тайнам Взрослой Жизни, но кое-что о ней понаслышке знал. Словом, типичный подросток.
Он начал приставать к самой Метрии. Но та сообразив, что раскрытие тайны принесет больше пользы, чем вреда, дала ему по рукам. Не привыкши к такому обращению, Кромби оторопел, потом взбесился и сграбастал демонессу. Та обратилась в дым и улетела. Метрия, конечно, причинила мне много неприятностей; не сумев погубить меня, она погубила моего сына; но в данном случае я с ее действиями согласен полностью. Женщина не должна позволять такого с собой обращения.
Больше Метрия к Кромби не являлась, и спать ему пришлось одному. Привидений он уже не боялся, а вот по подушке сильно тосковал. Тогда же обнаружилось его полное невежество во всех предметах, которые пыталась преподавать ему София. Это был совершенно испорченный подросток. Метрия оказала ему крайне дурную услугу, отучив от какой-либо дисциплины. Он стал вспыльчив и несдержан. Особую ненависть вызывали в нем зрелые женщины.
Он покинул замок, и мы ему в этом не перечили. Зажмурился, крутнулся и выбросил вперед указательный палец, выдохнув при этом:
— Девушка!
Пошел в указанном направлении и, действительно, вскоре увидел сидящую на поляне девушку. Была она хороша собой, и мой оболтус влюбился в нее с первого взгляда, как это часто бывает с подростками. Наученный горьким опытом, он повел себя вежливо. Они танцевали, целовались, делились секретами. А потом он вдруг потребовал:
— А ну покажи трусики!
Она засмеялась. Раздраженный, он сграбастал ее, но она обратилась в дым и улетела. Тут он только сообразил, что это опять была демонесса Метрия.
После этого случая Кромби возненавидел всех женщин без исключения. Любого возраста и любого сложения. Говорят, что нет ничего опаснее оскорбленной женщины. Метрия это доказала с блеском.
К тому времени я уже уяснил наконец, что случилось. Мой сын безнадежно отбился от рук. Пришлось отдать его в солдаты; в военном деле его ненависть могла принести хоть какую-нибудь пользу. Я чувствовал, что потерял сына. София — тоже.
Я усилил оборонную мощь замка, усовершенствовал демонополизацию. Не то чтобы я так сильно не любил демонов, отнюдь! Среди них встречаются подчас весьма достойные личности. Но Метрия — это какое-то проклятие! И особенно опасна она для неокрепших душ, таких как мой Кромби. Отсутствие дисциплины типично для демонов, но для людей оно губительно.
Нет, конечно, я не слагаю с себя вины. Я уже совершил однажды подобную ошибку, позволив Тайвань воспитать моего сына без отцовского участия, и вот теперь я эту ошибку повторил. Но я дал себе зарок: в следующий раз я буду настоящим отцом своему сыну и не доверю его воспитание никому.
Горестные воспоминания переполняют меня, и все-таки необходимо отвлечься от моего непутевого сына и продолжить эту историю. Чувствую, что связность повествования несколько мною утрачена. Пожалуй, здесь стоит прерваться и начать следующую главу.
