Двести веков сомнений - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (онлайн книга без TXT) 📗
— Таэркуад , — скучным голосом произнёс Д., сцепив пальцы за спиной и покачиваясь на носках ботинок, — имеет силу только для прошедших инициацию. Пока ребёнок её не прошёл — никто о его «правах» и «личной жизни» и не думает. До этого момента они не существуют.
— Вот оно как, — покачал головой юноша.
Д. выждал ещё немного, ожидая новых вопросов, и продолжил.
— Итак, если ты намерен стать другом какому-нибудь ольту — чётко помни, что о его предпочтениях можно спрашивать, только если речь идёт о том, что едят, пьют или читают. Всё. Остальное — под запретом. Немало людей обожглись на этом — одна-единственная реплика в состоянии причинить океан неприятностей. Запомнил? Нужно родиться и вырасти ольтом, чтобы всё это казалось естественным и очевидным.
Посещение того, что люди называют магазинами — один из самых проработанных ритуалов. Туда не заходят только для того, чтобы купить новые ботинки или часы. Это способ общаться с внешним миром, через специального посредника… хотя, конечно, с точки зрения человека это напоминает «поход по магазинма».
— Был я в магазинах, — хмыкнул Клеммен. — Ничего особенного. Что в Венллене, что в Веннелере.
— Эти места называются айлен , Aylen. То, что ты называешь лавками — это для всех остальных. Нет, конечно, ольт может зайти куда угодно — в конце концов, переодеваются же они нищими.
Клеммена задела эта реплика, но виду он не подал.
— У каждого ольта — и не только ольта, попасть туда может кто угодно — появляется, так сказать, собеседник. Он и продаст всё, что нужно, и посоветует, и расскажет новости… Такие ольты называются дейги . Точного перевода нет. Слово вполне произносимое. Дейги выбираются раз и навсегда…
— Прямо как муж и жена… — фыркнул юноша.
— …и знают о своих клиентах практически всё.
— Так сколько же их должно быть?!
— Айлентар производится более или менее периодично, но не каждый час..
— Но их всё равно должно быть страшно много?
— Некоторые ольты не нуждаются в дейги . Таких не так уж и мало. Но главное: привести к дейги нового клиента может только ольт. Или ольтийка. Не имеет значения.
— Как-то всё это заумно.
— Вовсе нет, — возразил Д. — Пообщаешься с дейги сам, начнёшь понимать. Это что-то вроде посредника — между «внешним» миром, и «внутренним». Скоро у тебя появится собственный дейги . Вот всё и прочувствуешь в полной мере.
— Свой?!
— Дейги могут быть у кого угодно. При общении с дейги этикет и запреты таэркуад куда менее жёсткие.
— Я как раз хотел спросить — неужели можно постоянно соблюдать всё это и не сойти с ума?
— У себя дома, или наедине с надёжным собеседником и так далее ольт не соблюдает те или иные ограничения — они ведь относятся к «внешнему» миру. Но в обществе себе подобных требуется вести себя безукоризненно. Иначе — потеря имени, изгнание. Это страшнее смерти, поверь.
— Даже сейчас?!
— Даже сейчас.
Клеммен покачал головой и уселся, обхватив её руками. Сколько всего он ещё не знает… да и возможно ли это — узнать всё, что можно о совершенно других существах? Хотя, конечно, не так уж и совершенно…
Венллен, Лето 65, 435 Д., днём
Моего дейги зовут Шеланми. Восточные ольты — с восточного побережья континента — отличаются светлым цветом кожи — от обычной «белой» до золотистой. Шеланми происходил откуда-то с запада и был необычного оливкового цвета. Впрочем, необычным он перестал быть довольно быстро. Д. прав, словами это не выразить: в обществе Шеланми мне лично становилось спокойнее.
Айлен простираются под Венлленом на много километров вокруг, на много этажей вниз. Или вообще находятся в каком-то потустороннем мире. Пространства там совершенно необъятные. Становится понятно, откуда столько места наверху. В Оннде шесть десятых всех построек — торговые и деловые помещения. В «верхнем» Венллене — едва ли сотая часть. И, как правило, там заправляют не ольты.
— Давненько вас не было, — радостно приветствовал он меня. Первое время я ожидал от него подвоха. Родители приучили к тому, что ольты на дух не переносят людей, а на деле именно с Шеланми я чувствовал себя человеком. Как этого добиваются?
Словом, все мы люди. Что они, что мы. Шеланми вовсе не походил на важных Правителей или жрецов — встреться он мне в Веннелере, вполне возможно, мы попросту подружились бы. Правда, мне для этого пришлось бы родиться века на полтора раньше.
— С чего начнём? — если дейги принялся за дело, назад ходу нет. Поначалу меня утомляло такое внимание. Мои родители, возможно, сочли бы такие действия оскорбительными, а то и непристойными. Но раз уж взялся — вперёд. Тот, кто знакомит дейги с его будущими клиентами, осознаёт, какую ответственность берёт. Впрочем, дейги может и не принять нового клиента.
— С причёски, — ответил я. — Потом — одежда. У меня сегодня — важная встреча.
Выясняется, что таинственным образом дейги знают о своих подопечных всё. Он с уважением посмотрел на меня, понимающе кивнул. Без всяких там улыбочек, многозначительных жестов и прочей ерунды.
— На одежду обратим особое внимание, — добавил он. — С достойными людьми следует общаться, будучи одетым соответственно.
Как-то неожиданно мы оказались в изобилующем зеркалами зале, и Шеланми, вооружившись ножницами, принялся создавать мне новый, неповторимый и единственный облик.
В этот раз он молчал. Ощущал, что я не углублён в себя. Но, стоило мне обронить пару-другую реплик, как он тут же вывалил на меня уйму новостей, всякой всячины. Вот память у человека! Д. считает мою память уникальной, но до дейги мне далеко.
…Когда — четыре часа спустя — я вновь очутился на улице, я был совершенно другим человеком. И это не просто оборот речи. Я думал по-другому. Ощущал себя по-другому. Колдовство прямо…
В новой одежде (брюки, напоминающие по фасону тальва , лёгкая куртка и совсем невесомые туфли) — я, конечно, сразу никуда не пошёл. Приходить в гости в первой половине дня не принято. А снять подобную одежду — что вы, дейги хватил бы удар от такого святотатства. Волей-неволей мне придётся побродить по городу — по возможности, не пересекаясь с коллегами из Бюро.
Только их мне сейчас не хватало.
Венллен, Лето 65, 435 Д., после 20
Несколько неприятных встреч всё же состоялось. Но — самое главное — я не попал под дождь. Вовремя успевал нырнуть в ближайшее здание. А встречи начались ещё на Изумрудной площади — там, где озеро. Как ольты умудрялись строить свой город, не трогая вековые деревья?
У озера сидел нищий. Ничего особенного; здешние нищие не разят за сто шагов помойкой и не похожи на восставших мертвецов. Всё тот же маскарад. Милостыню, конечно, они получают — игра есть игра — но при этом остаются в рамках, не чрезмерно оскорбляющих чувства.
Я стоял спиной к одному такому, когда услышал тихий голос позади.
— Тетрадь у вас всё ещё с собой?
Я обернулся, словно меня стегнули плетью. Чуть в воду не свалился. Голос… очень знакомый мне голос! Но кто его обладатель? Не помню.
Нищий сидел, в тёмных очках, с потрескавшейся тростью… менее всего он походил на обладателя этого голоса. Показалось?
— Не оборачивайтесь, — вновь услышал я. — За сколько вы хотите уступить её? Поверьте, вы не пожалеете. Никто ничего не узнает.
Вновь я обернулся. Ну не он это! Рядом стоят прохожие, вряд ли человек в таком рванье будет вести подобные разговоры — те, что рядом со мной тоже ведь не глухие!
Тут до меня дошло, что голос, возможно, слышу я один. Рука сама собой полезла в карман к «безделушкам».
— Оставьте детекторы в покое, — спокойно продолжал голос. — Кивните, если согласны. Мы поговорим о цене чуть позже.
Ещё чего!
— Подумайте, — посоветовал голос полминуты спустя. — У вас не будет много шансов избавиться от тетради. А вам она ничего, кроме неприятностей, не принесёт.
