Лигранд. Империя рабства (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович (книги полностью .txt) 📗
Дальнейшие события развивались с неимоверной скоростью. Сзади каравана раздались крики локотской сотни:
— Орки! Орки!
Наверное, если бы локотский сотник дал команду встать в оборону от показавшихся сзади них зеленомордых, то всё было бы не так плачевно. Но, сотня полным составом рванула через брод. Резон, конечно, тоже был. Река, как ни крути — преграда, и встречать врага при переправе через узкий брод удобнее. Только вот позднее стало понятно, что это лишь отвлекающий манёвр, посеявший панику. Орков сзади локотских было всего десятка два.
Мечущиеся воины стеснили в сторону вьючных тяжеловозов, стараясь переправиться как можно быстрее. Вместе с ними оттеснили и меня. Когда наплыв вояк стал спадать, я попытался сдвинуть с места груду мяса подо мной, но этот увалень имел свой взгляд на стечение обстоятельств и довольно шустро побрёл по берегу в сторону. Для побега это был почти идеальный вариант. Только вот я тоже считал, что на этом берегу орда орков и, спрыгнув, перехватил повод лошади, потащив животное в воду. Можно было бы и без него, но мне было видно, как орочьи стрелы летят в спину переправляющимся. А я был без доспеха.
Спрятавшись за тяжеловозом, я брёл уже по шею в воде — мы были метрах в двадцати от брода. Когда голову пришлось задирать, чтобы не нахлебаться, я остановился, дёргая повод моего скакуна вперёд. Он вроде понял, что от него требуется, и побрёл дальше, а я, зацепившись за поклажу, повис на нём. Где-то в середине этот увалень взбрыкнул, потеряв под ногами дно, но тут же, по-видимому, достал его, потому как успокоился и стал двигаться в сторону берега несколько быстрее.
Когда я добрался до берега, последние воины локотской сотни, бросив часть тяжеловозов на том берегу, уже пробегали сквозь оставленные между щитами "ворота". На взбаламученной глади реки оставались лишь скованные между собой рабы, тащившие либо мёртвого, либо раненного товарища и пара "бочек", шедших по привычке за ними, тем самым, прикрывая от стрел орков. Орки весело галдя, гарцевали на оставленном нами берегу. Изредка кто-то из них посылал в нашу сторону стрелу. Их было всего то пара десятков. В основном они восседали на крепких лошадях, казавшихся по сравнению с ростом седоков, приземистыми, но трое... Трое сидели на лохматых животных. Подробно рассмотреть издалека было сложно, но судя по прыжкам и выкрутасам одного из всадников — очень опасная пара. Животное, делало по-кошачьи несколько впечатляющих прыжков в длину, после чего почти ложась на бок и вцепившись в дёрн когтями — разворачивалось. Но главное не это. Главное что всадник словно предугадывал движения. Они были как одно целое и это при отсутствии узды! По крайней мере, я не видел, чтобы орк тянул поводья. Более того, он держал в обеих руках по прямому клинку.
Наши арбалетчики пытались изредка выстрелить, но орки точно вымеряли расстояние и болты подлетали к ним уже на излёте, тогда как их стрелы щёлкали изредка по нашим щитам.
Дальше глазеть на представление противника я не стал, так как откуда-то со стороны наших войск вновь раздались пронзительные крики...
Первыми под мечи основной части орочьих войск попала локотская сотня. А нечего было прятаться в тылу наших. Конечно, жаль было людей, но толика злорадства над локотскими проскользнула, когда до меня дошло что к чему — орки тупым обманом рассеяли наше внимание и напали с этого берега.
— Тикайн! Разруби! — Крикнул я воину из соседнего десятка мчащемуся куда-то.
Вообще вокруг стоял хаос. Все что-то орали. Кто вставал в боевую позицию в сторону криков локотских, кто в сторону реки. Арбалетчики вообще растерянно стояли — десятники не могли дать команду куда стрелять.
Тикайн вроде сначала проигнорировал мой крик, но потом развернулся:
— Чем?
До меня дошло, что у него только щит и копьё.
— В тюке мой клинок, — кивнул я на тяжеловоза.
Парень с сомнением огляделся вокруг, потом мельком глянул на меня и, опустив стыдливо глаза, попятился:
— Не могу, десятник. Тебя же Рут велел...
— Духи тебе в грызло! Орки вокруг! Меня же убьют! А так ещё один воин...
Договаривать я не стал. Подошвы воина уже мелькали в сторону муравейника сотен.
— Ротим! Ротим! — Увидел я скачущего друга и замахал кандалами над головой.
Услышать он меня в общем гаме точно не смог бы, но каким-то чудом, не смотря на шлем ограничивающий зрение, увидел. Сориентировался он быстро. Развернув на месте свою лошадь, Ротимур, чуть не затоптав зазевавшегося мытаря, рысью подъехал к одной из обозных и, нагнувшись, вынул из кучи вещей топор.
— Ставь на землю! — таким серьёзным и немногословным этого баламута я ещё не видел.
Встав на колени, в позорную для мужика позу "кошечки", как говорила Светка, я вытянул руки как можно дальше вперёд. Не самые приятные, скажу я, ощущения, когда тебе долбят промеж рук топором. Пару раз кандалы так сыграли, что содрали в кровь кожу на запястьях. Наконец звонкий удар топора известил о том, что верхняя половина уз разбита.
— Сейчас лошадь найдём, — ровно произнёс Ротимур.
Его спокойствие каким-то непостижимым образом передалось и мне. Встав и вытерев руки рукавом засаленной рубахи от крови, я направился к тяжеловозу. Сняв и развязать тюк, заботливо приготовленный для меня Шрамом, я развернул его. Сзади раздался топот копыт. Ротимур кинул мне узду какой-то клячи. Я, поглядев на доспех, грустно вздохнул — одеть не успею — долгая это процедура. Вынув из кучи блестящего металла, шлем и перевязь с клиноком, запрыгнул на лошадь.
— Надо свободных лошадей собрать, — ставя ногу в стремя, произнёс Ротимур. — Мытарей и обозных выдёргиваем из сёдел. Я, молча, ударил пятками под рёбра своему транспорту, пытаясь успеть за другом, чем изрядно напугал лошадь.
— Получше не мог найти? — Проворчал я.
Ротимур улыбнулся. Пока забирали у обозных лошадей, он рассказал мне создавшуюся ситуацию. Оказалось, всё было не так уж плачевно. По крайней мере, с имперскими сотнями. Локотские воины, сами не понимая, спасли положение. После того как они сбежав с того берега оказались в тылу наших сотен, на них пошла лавина конницы орков, превратив тыл в передовую. Локотские толи от испуга, толи, продолжая начатое бегство, попытались уйти вдоль реки. Большая часть орков села им на хвост, с азартом рубя убегающих людей. Та же небольшая часть зеленомордых, что атаковала наши сотни, получила хоть и не слаженный, но отпор. В итоге мы получили недолгую передышку.
— Ладно, я этих уведу к Охрону, — забирая у меня повод только что изъятой у мытаря лошади, произнёс Ротимур, — а ты дальше собирай.
— Хорошо.
— Куда?! Сучьи дети! — Орал тот самый седой воин, что обратил внимание на отсутствие орков.
Мужик, хотя уже даже старик, пытался поймать убегающих воинов за рукава.
— Куда? Они же так всех порубят. Воротайтесь!
Тут ему пришлось отскочить, так как младший воин Рута пронёсся на своём жеребце чуть ему не по ногам. Я, направив лошадь наперерез парню, попытался остановить его, но тот вовремя заметил.
— Стой! Зарублю! — Закричал я, удивившись своему голосу.
Зычно. Громко. Беспрекословно. Парень чуть не выпал из седла. Его конь крутанулся на месте.
— Слазь!
— Это, чего это? — попытался выкроить время для раздумий воин.
Мой меч упёрся ему в доспех. Потянув поводья, он сдал назад.
— Слазь ссыкун!
— Ага, сейчас! — парень попытался пришпорить лошадь, но тут же его кто-то выдернул из седла в противоположенную от меня сторону.
— Стоять! — Преградил я дорогу убегавшим копьеносцам.
— Уйди Лигранд, — поднял один из них копьё.
Я не помнил, как его зовут, но он меня узнал и то ладно. Я, спешившись, пошёл на него.
— Так, Лигранд, там сотников нет, командовать некому — свара. Так и так порубят, — затараторил он, отступая. — Тут може схоронимся где...
Воины расходились в стороны, пропуская его и меня. Тут кто-то из его десятка попытался ударить меня. Увернувшись, я провёл ему такой свинг левой, так как в правой всё ещё был клинок... Несколько переборщил в запале, так как отчётливо услышал хруст челюсти. Воин упал и замер. Не факт что не насмерть. Почти два десятка мужиков расширенными глазами смотрели на меня не смея пошевелиться, хотя если бы захотели... Тут я осознал, что часть воинов смотрит мне за спину. Я обернулся. Сзади, восседая на жеребце младшего воина Рута и держа, нацеленный на несостоявшихся дезертиров арбалет, находился Анри.
