Когда расцветает жемчуг (СИ) - Янушкина Вероника (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
- Глупо, - мужчина скрутил браслет в змейку и убрал в нагрудный карман, - столь детской наивности я от тебя не ожидал.
- Перестаньте! В вашей жизни есть то, ради чего стоит бороться? Важнее, чем вычурная мантия, обруч и кабинет в Зеркальной башне? Что бы вы сделали, если бы вашей любимой угрожала опасность? Стояли в стороне и смотрели, как её толкают в пропасть? Отказались от чувств ради власти и лживого почёта? Наверняка, помешали как-нибудь! Встряли в борьбу! - Глебова ощущала, как горят щёки, - разве я не права? Если нет, то уходите. Вы меня не поймёте. Вы такой же, как они. Пустой.
- Да что ты знаешь!
- Что я знаю?! - садовница чувствовала, что вот-вот вскочит и плюнет колдуну в лицо, - много чего! Вы злопамятны и завидуете счастью других! По вашей наводке кто-то проник в мой мир и убил маму! Она поняла, что это был каорри! Так вы отомстили за разбитое зеркало? Поставили треклятый артефакт выше её жизни! И, чтобы наверняка, помогли отыскать меня! Убирайтесь! Я вас ненавижу!
Хлопнула дверь, и Саша осталась в одиночестве. Тяжело дыша, рухнула на койку, стряхнула с пальцев ошмётки рваной ткани. Кайхалы все такие «отмороженные»? Бездушные, как фарфоровые куклы? Пустые, словно лики на портретах? Или это из-за стихий? Ради могущества они готовы отказаться от всего! Раз так, пусть Ильхан тен Хемсворт идёт своей дорогой! Его путь вёл в никуда!
***
В Архаре правил зной.
Ветер крутил пыль на улочках, срывал иссушенные листья акаций и ронял под ноги прохожим. Давным-давно город утопал в цветущих кустах, а в тени магнолий и раскидистых олеандров стояли лавки и фонтаны с питьевой водой. Единожды в семерику жителей пускали в сад стихий, отличившихся награждали лепестками драгоценных цветов.
Указ короля Златана орд Стасгарда о строительстве новой столицы перечеркнул всё. В Афелет отправились лучшие каменщики и садовники; вслед за монархом в новые земли переехали почитавшие династию сановники. Уменьшились траты казны, и Архара захирела. Завяла, как сломленный цветок. Засохли зелёные аллеи, заилились реки, и в городе воцарились жаркие ветра. В полдень, когда солнце палило землю, а стену осыпали волны песчаных вихрей, крепость замирала. Ждала дыхания прохладной ночи и мерцания лун - свет пробуждал веру в счастливое будущее, без междоусобиц и тирании.
Сегодня традиция была нарушена. Диск золотого светила привычно выжигал улицы и главную площадь, на которой столпились взбудораженные каорри. Забыв о зное, все собрались на первом ярусе Архары. Более пятисот лет миновало со дня основания второй столицы Карвахена, но разногласия не утихли по сей день. Половина горожан прославляла монарха и благодарила за избавление от элиты, другие вспоминали гонения, казни и отбор рудников. Противники громко бранились, бросали камни и бутылки, и лишь «стена» из стражей препятствовала серьёзным стычкам. Расставленные в три ряда воины высматривали зачинщиков и, парализуя дубинками, уводили в комиссариат. Ночь в камере и последующий суд остужали пыл бунтовщиков.
По «коридору безопасности» прогуливался Стеллан. Близнец Его величества прибыл затемно и успел побеседовать с наместником короля, получив заверения, что беспорядки не предвидятся. Памятуя о ловушке в саду стихий, ворон кивал собеседнику, но готовился к возможному нападению. Больно суров был сиятельный Растан, когда сообщал о поездке. Помнится, подобным тоном он приказывал верховному комиссару тайной канцелярии избавиться от зачинщиков прошлогоднего бунта. Понимал Стеллан истинную цель командировки, но не смел возражать монарху. Слишком многое зависело от поездки, другого случая законно попасть в городские библиотеки судьба могла не подарить.
Испытывал ли младший Стасгард к старшему братские чувства? Делился ли секретами и помогал в шалостях? Нет, искры взаимопонимания погасли в детстве, так и не разгоревшись в костёр привязанности. Близнецы виделись на приёмах в честь дня рождения наследника престола и празднованиях в ночь Затмения. Впитав неприязнь отца ко второму сыну, будущий король прохладно смотрел на Стеллана. Принятие аметистовой пластины укрепило презрение к отмеченному смертью. Его не травили, но предпочитали молчать или расходились, боясь, что тот испортит планы.
Ворон понимал страхи и обретал покой в уединении. Вставал до рассвета, исполнял приказы, в свободное время укрощая сальфов, вечера проводил на берегу озера в беседах с матерью. Приказы сиятельного Растана и благополучие династии - вот ради чего жил младший Стасгард. Поступки ради собственной выгоды бы подтвердили правоту каорри, и путь бы закончился восшествием по лестнице в пропасть. Полное подчинение короне должно было убедить могущественных мира сего, что близнец Его величества не опасен. Талантами стихии не обладает, бунтовать не собирается, а, значит, пусть живёт. Лишь бы на глаза не попадался. Последнее удавалось легко: каорри обходили его дом дальними тропами.
Мировоззрение изменила одна хрупкая журавлица. Хрупкая, но невероятно сильная. Стеллан не знал имени другой дерьи, которая бы побежала в башню и вступила в бой! Или, ещё раньше, бросилась в сгоревший лес и вытащила из цепких объятий Моры. Видимо, в мире Александры (комиссару по особым вопросам больше нравилось её полное имя. Как она улыбалась, когда мужчина шептал его!) красавиц воспитывали иначе. Не готовили в цетры, холя и лелея, а учили бороться за счастье.
Хотя, в первой встрече дочь Ильсии предстала другой. На торжественном ужине, в честь призёров конкурса, она затерялась среди победительниц. Подобные Айлин дерьи, явно представившие судьям чужие проекты, сладострастно улыбались и оставляли ворону номера телефонов (приспособлений, чью полезность каорри оценил за годы пребывания в чужом искривлении, даже сохранил одно, как сувенир). Глебова не интересовалась гостями, восхищённо разглядывая убранство зала, и казалась безликой птичкой. Не журавлём, а мухоловкой, вьющей гнёзда в густой траве. Волей судьбы, именно Александра оказалась той, ради кого младший Стасгард прошёл сквозь пространственное зеркало. Герб Карвахена, пусть из цветов и кустарников, близнец Его величества узнал бы всюду.
Вспомнив о садовнице, Стеллан коснулся кармана на правой стороне пиджака. Флакон с лепестком белого огня, будто осколок льда, сквозь ткань холодил кожу и вселял уверенность. Королю нужен столь сильный лекарь, а, значит, любимая была в безопасности. Пока Растан не получит цветок, последнюю Васперити не тронут, будут помнить о договоре. Ночью Стеллан встретится с кайхалом, после проникнет в библиотеку. Неделя-другая, и они сбегут. Главное, узнать точные координаты. Бродить по лесу в поисках города - непозволительная роскошь. Настигнут и без суда казнят в тот же день.
Каорри узнавали младшего Стасгарда и отводили взгляды. Боялись вызова на допрос? Страшились его элемента? Возможно. Главное, проследить за порядком и до полуночи составить отчёт для короля. Скорее исполнить приказ и сосредоточиться на главном. Прежний Стеллан бы потратил свободное время на вычисление бунтарей и сверку документов комиссариата, нынешний думал о благополучии одной-единственной каорри. Об Архаре есть, кому позаботиться, в отличие от Александры.
В разделительном коридоре появился страж. Посыльный, судя по нашивкам на плечах. Одно соколиное перо на мундире цвета баклажана означало низший ранг: ученики из казарм, личные помощники и секретари сановников, почтовые слуги. Бесчисленные, не имеющие права на собственное мнение, винтики, без которых механизм под названием «государство» сошёл бы с путей и рухнул в пропасть.
- Доброго дня, - он поклонился ворону, - вас срочно требуют в комиссариат.
Близнец Его величества закатал рукава пиджака:
- В чём дело?
- Утром мы схватили заговорщика. Он ведёт себя дерзко, отказывается беседовать с дознавателями, и нам требуется ваша помощь.
- Хорошо.
Кратко переговорив с главным стражем, Стеллан вместе с посыльным поторопился в верховный городской комиссариат. Разговорить пленника - посильное задание. Бойцы знали азы Прочтения, но отмеченный Морой ведал это искусство в высшей степени. Иной раз каорри не чувствовали вторжения в разум, настаивали на сказанном, не догадываясь, что выдали абсолютно всё. Допросы были коньком ворона.
