Причастие мёртвых - Игнатова Наталья Владимировна (книги полностью txt) 📗
А на Кариане он увидел осень…
Нет. Не так. Эрте показал ему осень. Открыл ему красоту, неведомую раньше, невообразимую. И стал учить, как создавать красоту самому.
Интересно, ратун Занозы учил его чему-нибудь… сравнимому?
— Все готово, принц, — вещник отступил от висящего на распялках плаща, чтоб Мартин мог сам убедиться: от дыр, царапин и потертостей не осталось и следа. — Как новый. Ваш друг будет доволен.
— Надеюсь, — Мартин забрал плащ, перекинул его через руку, взял со стола небольшой, размером с наперсток, футляр с воплощенными эмоциями, и вышел из мастерской.
По пути к себе он подумал, что Заноза, наверное, сказал бы вещнику «спасибо», или даже «отличная работа», что-нибудь в этом роде. Похвалил бы, короче. Сделал приятное. Возвращаться и благодарить мастера сейчас было уже глупо. Да и не в том беда, что не поблагодарил и не похвалил, а в том, что Эрте никогда не хвалит. Что ни сделай, хоть выше головы прыгни, в лучшем случае Кот даст понять, что меньшего и не ждал, а в худшем найдет кучу ошибок. Это бесит. Всегда бесило. А, оказывается, сам-то не лучше. Интересно, остальные демоны клана, ожидая благодарности, и не получив ее, так же злятся на Эрте? А на Мартина? Или они не ждут, что им скажут спасибо, и тем более не ждут, что их похвалят? Может, они и цели такой не ставят? Делают то, что должны, делают хорошо, и этим довольны? Но как узнать, что у тебя что-то получилось хорошо, если тебе об этом не скажут?
Заноза скажет. И спасибо скажет, и что работа отличная. Благодарность и похвала будут искренними, но достанутся не вещнику, а Мартину, который вообще ничего не сделал, только приказал починить плащ. Миров много, они все разные, но всюду, где есть люди и демоны, есть и несправедливость. Которая, кстати, многим на пользу. Интересно только, кто заботится о том, чтобы она всегда существовала, демоны или люди? Люди думают, что демоны, но как оно на самом деле?
Загадка!
Мартин бросил тяжелый плащ на кресло в гостиной, вытряхнул на ладонь жемчужину из футляра. Кофейного цвета, темная, почти черная, она отсвечивала теплым золотом.
Красивая. Даже жалко.
Он взял жемчужину двумя пальцами и раздавил.
Знал, что почувствует. Предполагал. Заноза рассказал достаточно, да если бы и не рассказывал, нежелание менять плащ на новый само по себе говорило о многом. Поэтому Мартин окунулся в чужие эмоции, как в свои.
Любовь, уверенность, бесконечная преданность, радость, желание быть самым лучшим, и знание, что так оно и есть. И снова любовь. И снова безоговорочная и бесконечная уверенность. В старшем.
Не самый сильный. Не самый старый. И совсем не всезнающий. На него не хочется походить — вы слишком разные. Но когда ты стреляешь, его пули приходят в ту же цель. Когда ты сражаешься, его сабля разит врагов за твоей спиной. Когда свет слепит глаза, он дает тебе черные очки. И что бы ни случилось, он будет рядом, поможет, спасет, даст совет. Если придется — посадит под замок, чтоб ты не наделал глупостей. И сколько бы ты ни бесновался, сколько бы ни спорил, он все равно окажется прав. А когда он не прав, он признает это. И ты тоже всегда признаешь свои ошибки.
Удивительно, но Заноза воспринимал это, как должное. Не был благодарен… кого там могут благодарить вампиры? Судьбу? Удачу? Случай? Счастлив — был. И твердо знал, что иначе невозможно. Знал, что дружба бывает только такой. Отдавал Хасану все, что у него было: преданность, любовь, дайны и даже свою кровь.
…моя кровь стоит так дорого… что повод поделиться ею должен быть чем-то невероятным
И брал так же. Не чинясь, не считая, не опасаясь, что однажды его попрекнут за жадность, или что щедрость и доверие будут обмануты.
Дружба и правда бывает только такой?
Мартин не знал. Он смотрел на пустую ладонь — от жемчужины не осталось ни крошек, ни пыли — и думал, что, в сущности, ни черта не знает о дружбе. О любви, да, знает многое. В основном, плохое. А о дружбе — нет. Еще он думал, что вот так же, как Заноза к своему Хасану, он хотел бы относиться к Эрте. Хотел бы так же верить. И… штез, он бы, пожалуй, многое отдал за то, чтобы Эрте относился к нему, как Хасан к Занозе. Нет, это точно была не дружба. Старший и младший — это не друзья, это семья. Просто Заноза ничего не знает о семьях.
Жемчужины, в которые воплощались эмоции, всегда исчезали полностью. Нужно быть настоящим мастером, чтобы создавать вещи, предметы, способные сохранять и отдавать запечатленные в них чувства, не превращаясь в ничто. Мартин знал лишь одного такого. Эрте. Конечно! Кто же больше? Может, были и другие демоны, столь же искусные, но они, наверняка, так же как Эрте, создавали что-то лишь для самых близких. Всегда — только в подарок. А поэтому об их мастерстве, об их таланте, никому не было известно.
Еще эти демоны должны были не уступать Коту силой, что сильно ограничивало их возможное количество. Двенадцать на всю Кариану. Ну, может, двадцать, если считать драконов. Пожалуй, будь среди них мастера-созидатели, Мартин бы все-таки знал об этом. С другой стороны, не может же Эрте быть единственным. С третьей… он сам был хоть и полукровкой, но драконом, и неплохим ювелиром, и недурным художником. А запечатлять чувства в драгоценностях или картинах пока не научился. Так что, может, Эрте такой и один.
Недостаточно быть неплохим. Недостаточно быть хорошим. Надо быть лучшим. Не в сравнении с кем-то, а просто — лучшим. Достигнуть вершины, чтобы понять, что на этом ничего не заканчивается. Это Эрте так говорил. Так говорил… что Мартин понимал: «неплохой» и «хороший» — его предел. Выше головы не прыгнуть. Ему, если честно, и прыгать давно не хотелось. Просто сейчас подумал, что было бы неплохо сохранить эмоции, запечатленные в жемчужине. Подумал, что если бы он умел — сделал бы это. Отдал бы Занозе, ему бы понравилось.
Наверное. А может, наоборот, он затосковал бы совсем и ушел с Тарвуда, искать свой мир. С генератором порталов, по крайней мере, можно рассчитывать, что он не окажется в жерле вулкана, или еще где-нибудь, где смерть мгновенна и неизбежна. Но всегда остается опасность солнечной улицы, на которой негде укрыться. Прах вампира, конечно, дорого стоит, но поди его отыщи потом, этот прах, в бесконечной-то вселенной. Да и Эрте не одобрит, если добытый им вампир закончится так бессмысленно.
С этими соображениями Мартин к Эрте и явился. Без доклада. Спросил у дворецкого, где соги. Тот сказал, мол, в библиотеке. Вот и все церемонии. В этом смысле быть принцем не так уж плохо — можно делать, что хочешь, нарушать все правила, и входить к соги клана без стука. Ну, а что, семья же.
Все равно Эрте знал, что он в Куполе. Эрте знал обо всем, что тут происходило. Резиденция была… воплощенной частью его разума. Ну, или души. Если у него есть душа. Эрте знал, наверное, и о том, зачем Мартин пришел. Но посмотрел так, как будто для него само существование принца Нейда Алакрана — новость, и притом неприятная.
Сегодня он был в человеческом облике, лишь глаза остались кошачьими. Золотые, пронзительные, с вертикальными зрачками — очень яркие на смуглом лице. Мартин почувствовал, как сам меняется, как его зрачки превращаются в горизонтальные узкие щели. Змеиные глаза… Кошки и змеи — естественные враги. Нет уж, играть с Эрте в гляделки он будет только тогда, когда сам этого захочет.
— Я насчет Занозы.
— А что с Занозой? Проходи, не стой в дверях, — Эрте кивнул на кресло поодаль. Сам он сидел у окна, рядом парила книжная сфера. Всего одна. Значит, Кот просто читал, а не искал информацию, и ни с кем не переписывался. — Он неплохо поработал. Твоя женщина передала мне чашу, на этом дело закончено. Я дам знать, когда вы мне снова понадобитесь. Занозу можешь оставить себе, но проследи, чтобы с ним не случилось ничего фатального.
— Ты знаешь, откуда он родом.
— Разумеется.
Мартин не спрашивал, и Эрте не отвечал на вопрос. Для обоих было очевидно, что Эрте знает. Откуда-то ведь он Занозу добыл. И добывал явно целенаправленно. Заноза — сообразительный парень, если не сказать, умный. Он тоже понимал, что Эрте известно, как найти его мир. И все же он ни разу не заговорил с Мартином на эту тему.
