Паучий замок (СИ) - Юрьев Валентин Леонидович (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Мишка хотел ему рассказать, что к чему, но, вспомнив чудом не разбитую сторожевую башню, решил пока промолчать. Дал команду готовить еду и раскладывать лагерь в самом конце пещеры, где она обрывалась грудой осыпавшихся камней. А сам пошел ставить защитную стенку в начало тоннеля, решив, что так пещера будет дольше нагреваться, но, зато, потом, дольше остывать, и даст им больше свободы действия. Нашел угол, в котором было удобно делать дела интимные и поставил там тоже светильник, в этом вопросе мороз был очень наруку.
Вспомнив разговоры о чудище, стенку поставил двойную. Пока готовилась еда, Мишка позвал Канчен-Ту и за руку с милым слугой своего друга, взяв факел, обошел всю длину тоннеля и заткнул защитой все дырки, через которые могла пролезть какая-нибудь тварь. Он хорошо помнил гадину, которую случайно убил камнем Пашка и не хотел повторений.
Ночью всё было спокойно. Никто не рычал, не шипел и даже не шуршал, новенькие спальники согревали прекрасно, усталые ноги отключили головы так быстро, что даже сны были по-детски волшебными.
Утром выходили осторожно, опасаясь неведомого животного. Глаза постепенно привыкали к новому виду цирка, сейчас полностью закрытого снегом. Даже маленькое озеро пряталось от глаз и только макушки скал вокруг него позволяли определить ориентиры местности.
Принц, выйдя на свободу, выпустил из маленького мешка летучую почтовую крысу, привязав к ней специальным ремешком записку. Эту крысу дали ему на кордоне и просили сразу же сообщить о своём прибытии на перевал, что он и сделал. Другого способа связи здесь быть не могло. Все три дня подъёма Охотник, не гнушаясь, кормил зверька с рук.
Как он объяснил удивлённым мальчишкам, в горах немало их повидал в пещерах и никакой брезгливости к неприятной на вид роже с зубами не испытывал. Последняя живая ниточка связи с домом тяжело вспорхнула, неуклюже загребая кожистыми крыльями, увидела диск Сияющего, сориентировалась в пространстве и начала тихое планирование вниз, на кордон, вызывая у всех жгучую зависть способом своего перемещения, который они никогда не смогли бы применить к своему телу.
Начались рабочие будни. Почти весь первый день ушел на оборудование жилища. Из камней сложили очаг, кое-как уложили из тех же обломков подобие нар, сходили к натёку на скале, отбили и приволокли на веревках несколько длинных толстых сосулек, чтобы был запас воды, особенно ночью.
Пашка провёл на склоне цирка скорое обучение пользования лыжами, после которого и он сам и все ребята убедились в том, что крепление совсем не годятся для быстрого спуска. На прямых участках ещё хоть что-то получалось, но при первой же попытке завернуть, затормозить, нога выворачивалась из ремённых завязок и приходилось барахтаться в снегу.
Нашли в глубине пещеры знакомое место, где проводился первый отбор находок и Мишка с Охотником долго рылись в смёрзшихся отходах, не найдя ничего, что могло бы их заинтересовать. Обломки ничего не излучали, камни были как камни и Мишка постепенно начал терять интерес к этой затее. Зато, за это время, как умел, объяснил Верту принцип создания светильников, только никак не мог растолковать, что такое — наждачный круг.
Тогда он предложил другое сравнение и, взяв из костра дымящийся прут, начал крутить его так, что от раздувшегося уголька на конце нарисовался тонкий огненный круг. Верт понял. В ответ он поделился секретом перемещения тяжестей, выразив его примерно так:
— Надо перерезать пуповину, соединяющую предмет с тем местом, на который ему хочется опуститься, или на котором он уже лежит, а потом подтолкнуть в нужную сторону.
Мишка не очень сильно разбирался в 'пуповинах'. После десятка наводящих вопросов по щекотливым медицинским терминам, он понял, что это просто иносказательное определение силы гравитации, притяжения. Понятно, что без притяжения любой кусок взлетит. Только, как оказалось, Верт в этих силах ничего не смыслит и честно считает, что птица летает только от того, что от природы умеет колдовать и перерезать эту самую "пуповину".
Они поспорили, но доводов научных у каждого не хватило, а результатом стал камень, который взлетел по Мишкиному приказу к потолку пещеры и никак не хотел падать. "Подтолкнуть в сторону" удавалось, а опустить — никак. Верт тоже не смог опустить непокорный булыган и заявил, что 'пуповина' не так перерезана. Пришлось загнать камень туда, где никто не ходил, потому что было непонятно, когда же ему захочется вниз.
Мишка попробовал по-другому. Он стал подсовывать под предмет тонкую плёнку воздуха, которую уговаривал не передавать силы тяжести. Он представил, что тяжесть возникает как в присоске или как в трубе с потоком воды. И поставил мембрану, не пропускающую ничего. И это дало потрясающий эффект! Мало того, что камни поднимались, их можно было тормозить на нужной высоте.
Мишка даже возомнил, что этим способом можно и летать, но оказалось, что для полёта нужно всегда успевать впереди, по ходу движения, сделать кусок такой же плёнки. А старый уничтожить, иначе получалось вообще неизвестно что, камни крутились и шмякались вниз.
Перемещения Мишка испытывал на камнях, потом на Пашке, внутри пещеры, чтобы тот случайно не улетел, а потом, осмелев, катались всех, по очереди, пока не взмок и не понял, что легче таскать ребят на спине, чем двигать их мыслями.
А Верт в это время крутил вихри далеко в стороне от пещеры, после того, как Мишка честно всем рассказал историю о том, как чуть не укокошил их во сне в тренировочном лагере своим смерчем.
День вышел на славу. После наступления темноты Верт успел показать основные движения своей удивительной борьбы, в которой главным было использовать силу противника, не мешать ему толкать и нападать, но вовремя подтолкнув в нужную сторону, плавно закрутить так, что он сам себя вынуждал падать.
Это был удивительно, но непросто, и оказалось, что для тренировок приёмов у принца есть свой танец, чем-то похожий на танец с ножами, но только внешне похожий. И учить его надо совсем отдельно.
Слово "учиться", которое здесь никто не любил, на какое-то время победило эту нелюбовь и все дружно вырисовывали плавные фигуры в воздухе, пока не надоело. Потом Пашка с Мишкой придумали, как закреплять ногу на лыже, для этого понадобился дополнительный ремешок, но пробовать решили завтра, на свету.
Ребята, которые успели обойти цирк поверху в поисках следов "страшного зверя", дружно хохотали, потому что вообще никаких следов, кроме их собственных, не было. Потом они устроили пантомиму, в которой "чудище", замотанное в кучу спальных мешков, прыгало и рычало и утаскивало почему-то только Канчен-ту, на что ревниво посматривал Мишка, что, впрочем, не мешало ему ржать вместе со всеми.
После боязни трудностей пути, неведомого страшилища, отряд попал в идиллическую сказку, где была полная свобода, куча времени, ровесники, которые ржут, не спрашивая, что же тут смешного, а просто хохоча от восторга жизни, прекрасная погода, никаких врагов, о чем ещё можно мечтать?
Защиту, опять двойную, Мишка ставил с Вертом, несмотря на внутреннее пренебрежение к неведомым зверям. Большого труда это не требовало а спокойствие ночью — вещь очень важная для хорошего сна. Однако, перевозбудившиеся от удавшегося дня молодые жеребцы никак не хотели уснуть и Мишка придумал рассказывать им сказки.
Он мало их знал и не очень любил, мало того, не все звери были в этом мире для замены земных персонажей, но потихоньку Мишка разошелся и наградой ему были не овации, а сопение парней, к которым он относился немного свысока, как к маленьким, ярко светящиеся глаза Канчен-Ты и её горячая рука, через которую пульсируя и булькая, переливалось их первое, ничем не запачканное чувство, с которым они и заснули.
Глубокой ночью их разбудил ужасный, невыносимо жуткий рёв, носившийся под сводами пещеры. В нём были и визг циркулярки, и грохот камнепада, и вой взлетающего лайнера, все мерзкие звуки мира собрались сюда для того, чтобы погубить их.
