Зов Уршада - Сертаков Виталий (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Тебе выпала прекрасная возможность вернуть свой хваленый меч, — добавила Мать Айноук.
— Я куплю себе другое оружие, — разволновалась я. — Смотрите, у меня теперь куча денег! Я куплю себе оружие, а вам — целое стадо быков и рабов…
Я показала им пояс, набитый драгоценностями Одноглазого Нгао и моего любовника джайна. Но Красные волчицы не вдохновились сиянием сапфиров и изумрудов.
— Ты вернешься за своим мечом, девочка.
— Но я… я не хочу его. И у меня есть другой мужчина, которого я полюбила!
— Любовь, любовь… — прошамкала Мать Айноук. — Она слаще пчелиного меда, пьянее коричневой шиши, сильнее песочных ураганов, больнее укуса гоа-гоа-чи… Так ты веришь, что твой огнепоклонник вернется за тобой спустя три года?
— Да, он непременно вернется. Мы обменялись тем, без чего трудно слышать аромат цветов и вкус пищи…
— Вы не встретитесь, — печально перебила меня старуха. — Через два года здешние леса вырубят, вдоль Леопардовой реки проложат булыжную дорогу до самого города Скорпионов, а оттуда — на Южный материк. На месте лесов, где наши мужчины охотились от зари времен, построят крепости для содержания черных рабов, которых погонят с Южного материка. Народ раджпура вытеснят на восток. Так решил новый наместник. Он жаждет выслужиться перед Афинами. Некому убедить его, что дорогу можно проложить на сотню гязов западнее, вдоль побережья…
Мое сердце превратилось в лед. Я пожалела, что не убила его тогда, в Александрии.
— Я непременно верну свой меч, — пообещала я, — а потом я вернусь сюда и дождусь своего воина.
Я выполнила оба обещания. И получила свою награду.
19
Женский зиндан
— Я прошу позволения повидать Маргариту Сергеевну Бо-гу-шар.
— Ослепли? Глаза разуйте. Сегодня свиданий нет.
— Дело в том, что у нас в семье произошло несчастье…
Мне эта твердая, сухая, как саксаул, женщина сразу не понравилась. Девочка Юля отвечала на ее лающие вопросы, а я уже знала, что надменную эту гадину мне придется убить. Или лишить памяти. Но, как известно, некоторых людей бесполезно возвращать в детство, они повторяют тот же путь или даже еще хуже.
Терновник не способен породить фиалку.
Девочка Юля честно делала все, о чем мы договорились. Она бесконечно приставала к высушенной ключнице, вымаливая хотя бы пять минут свидания. Кстати, за сутки я почти привыкла к их минутам, которые в полтора раза короче, чем на Зеленой улыбке. Я ждала в сторонке, завернутая в идиотский шерстяной саван, который русские по ошибке считают уютным и удобным платком. Ничего удобного нет и в помине; если нападут с двух сторон, не успеешь развернуться.
Впрочем, я уже поняла, как здесь привыкли отражать нападение и защищать свою честь. Здесь ложатся кверху лапками, а после жалуются друг другу, как их в очередной раз растоптали. Итак, я честно изображала глупую крестьянку, вдыхала вонь страданий, забытых здесь бессчетным числом растоптанных женщин, а Кой-Кой тем временем подыскивал подходящую щель.
— Уходите немедленно! — пролаяла женщина-саксаул.
Я пошевелила плечами. Кой-Кой сполз с меня, чтобы спустя минуту разогнуться по ту сторону обшарпанной железной двери. Он открыл нам, уже притворившись рослым «бобром», но, видимо, что-то не учел. Позже рыжая Юля объяснила мне, что у караульных в тюрьме другая форма. Женщина-саксаул впала в панику. Она задвинула решетку на своем окошечке, нажала на кнопку, а сама спряталась куда-то за угол.
— Домина, она убежала за подмогой. Мне кажется, нам следует спешить. — Кеа, как всегда, выдала несколько великих мыслей, но тут ее кваканье перекрыл дребезжащий звук. Он рос и ширился, точно одновременно трясли колокольчиками сотни прокаженных.
Мы не стали ждать, пока охранница вернется с подмогой. Мы побежали вперед, следом за перевертышем. Буквально через двадцать локтей нас ожидала следующая решетчатая преграда, за ней пыхтели двое в форме. Они вцепились в свои пистоли и почти не отреагировали на мою голую грудь. Мне стало немного обидно, но, поразмыслив, я сделала скидку на тяжеловесность северных мужчин.
— Юля, не выглядывай, иди только за мной! Падай, как только скажу!
Кой-Кой просочился сквозь решетку. Эти двое, не обратившие внимания на мои прелести, уставились на перевертыша, как на кикимору-альбиноса или как на водяного циклопа. Пока они раздумывали, стрелять или кинуться в бега, Кой-Кой навел на них автомат и приказал отпереть.
Эти двое показали себя умными людьми. Мы отняли их пистоли, вытолкали их в решетчатый коридор и заперли замок за собой. Меня невероятно насмешили их рожи! Наверняка они впервые встретили преступников, которые бежали не наружу, а внутрь тюрьмы! Я пожалела, что с нами не было моего сурового любовника Рахмани. Это тот человек, который умеет чувствовать слабые стороны каждой темницы, который умеет ходить по гладким стенам и отпирает любой засов…
К следующей двери Кой-Кой поумнел, он добежал до нее уже в виде точной копии предыдущего охранника. У того выпучились глаза, чтобы через секунду закрыться навсегда. Мой кинжал вошел ему точно в горло между прутьев. Медлить было нельзя, он готовился стрелять.
Кой-Кой успел просочиться внутрь до того, как тело рухнуло на пол. Противный звон преследовал нас повсюду, а позади грохотали сапоги. Здесь некуда было укрыться, мы все время бежали внутри клетки. Я остановилась дважды, творя формулу тупика и формулу колодца. Это задержало наших преследователей на несколько кувшинов песка, но затем мы очутились у первой развилки, в широком коридоре. Над нами, сквозь сетчатый железный пол, светили яркие лампы. По гудящей лестнице навстречу бегом спускались трое или четверо. Справа, в полумраке, виднелось сразу несколько дверей. По следу тоже спешили солдаты. Они задыхались, как стадо измученных буйволов.
— Кеа, куда?
— Направо. Она уже рядом, я слышу. Там много женщин. Там есть еще одна, способная к магии, но она задавила свой дар дурной травой и вином…
— Кой-Кой, направо!
— Домина, там заперто. Ключи у офицера, он с другой стороны… Домина, мне не нравится этот звук!
Мне тоже не нравилось, что бесконечное скрежетание сменилось прерывистым звоном, лампы в коридоре тоже стали моргать прерывисто. К тому же меня слегка потряхивало. Обычное чувство перед хорошей дракой, но мешал постоянный, крайне неприятный запах, царивший в этих мрачных стенах. Я бы затруднилась сказать, чем именно здесь пахло. Здесь отовсюду разило несвободой. Здешние камни настолько пропитались страданием, что, даже зажав ноздри, я не могла дышать свободно.
Кеа оказалась неправа. В этом городе не прижились колдуны, зато черная магия свободно плескалась здесь, подобно нефтяным озерам. Мы угодили в самый центр одного из таких озер. Здесь хотелось обернуться настоящей Красной волчицей, задрать морду к небу и выть…
По железной лесенке бегом спускались трое. Я расстегнула пояс, в петлях оставалось четыре метательных ножа. Для этих троих как раз хватало. Кой-Кой нацелил на них автомат, но я его остановила. До последнего момента, до самой крайней черты, мне хотелось удержаться от убийств.
Мы не затем пришли сюда, чтобы вести войну!
Двоих я остановила метательными ножами. Крошечного количества яда рогатой жабы, нанесенного на кончики лезвий, достаточно, чтобы превратить человека в бревно на сутки. Третий охранник сумел уклониться и первый выстрелил в нас. Пуля стала метаться, как раненая взбесившаяся оса, высекая искры из стен.
Я не удержалась от искушения и станцевала ему танец «мотылька на росе». Это один из самых сложных танцев, особенно когда скользишь навстречу пулям. Признаюсь честно, скользить навстречу оружию четвертой тверди оказалось много сложнее, чем обманывать рыцарей Плаща с их тяжеловесными мушкетами.
Он выстрелил четырежды, прежде чем я достала его незащищенное горло сэлэмом.
— Женщина-гроза, прошу тебя, не делай так больше! — Нюхач не на шутку перепугалась. — У меня от таких волнений полностью пропадает аппетит.
