Вдова мастера теней - Савенко Валентина (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Поэтому Витор и сказал: Софи и ее муж стоят друг друга. Он знал, что Кевин не сын Салливана.
И какой вывод?
Зверь, много лет живущий в семействе мастеров теней, умный, возможно, древний, способный идти на оправданный риск.
За размышлениями время пролетело незаметно. Часы показывали полночь, когда Витор тихо сказал:
— Не забывай показывать эмоции. Я рядом.
— Хорошо. — Я растянулась на неразобранной кровати, положила рядом роман, под обложкой которого был бесполезный справочник по созданиям эфира, и закрыла глаза.
В дверь тихо постучали.
— Да! — сонно отозвалась я.
— Хорошо, что ты еще не легла, — грустно вздохнула Берта. — Мне нужна твоя помощь. Эли надо отдохнуть, а она не хочет отходить от Кевина ни на шаг.
Не вовремя она озаботилась здоровьем моей сестры. Женщина явно решила сменить Элизу на посту у кровати больного. Мне бы не хотелось, чтобы Берта пострадала. Придется придумать, как убрать жену доктора от постели Кевина.
— Да, конечно, — уверенно кивнула я, суетливо расправляя складки на платье и направляясь следом за виновато улыбающейся женщиной.
Из спальни Кевина доносился голос доктора: элт пытался убедить Элизу пойти отдохнуть, заверял, что опасность миновала и больной может побыть до утра без нее. А самой Эли нужно поспать в нормальных условиях, а не скрючившись в кресле.
Кажется, придется не только Берту убирать из спальни Кевина, но и доктора.
— Вот! — Берта распахнула дверь и, пропуская меня вперед, показала на доктора и Эли, застывших друг напротив друга в шаге от порога. По всей видимости, Роб хотел вывести Элизу силой, но та уперлась. Справиться с девушкой, связанной с вендиго и получившей от него нечеловеческую силу, доктор не мог.
Сестра стояла ко мне спиной. Гордо вскинутая голова, упрямо сжатые кулаки. Перчатки на пальцах треснули под напором растущих когтей. А взгляд Эли наверняка сейчас «радовал» доктора белым сиянием.
Я шагнула в комнату, собиралась окликнуть сестру, но тут мне на глаза попался размытый алый силуэт. Видимо, огромная кошка-ярость полностью окутала Элизу.
Я привычно попыталась вспомнить что-нибудь хорошее, хотела помочь Эли — не вышло. Мало того, ярость начала исчезать, но не потому, что Эли ее поборола, — я видела хвостатую все хуже. Теперь поняла, что было не так. С момента, когда забрала болезнь Витора, я не видела ни одной эмоции. Ни положительной, ни отрицательной.
Тревожный, холодный ветер, налетевший неизвестно откуда — окна в спальне Кевина были закрыты и плотно зашторены, — оставил на коже неприятный липкий холодок. Я инстинктивно отпрянула, где-то на периферии зрения уловила быстрое движение за спиной. Обернулась.
— Кевин, займись вторым! Габи, эфир! — Витор, держа за когтистую руку Берту, вокруг которой в воздухе кружились снежинки, нырнул в тень вместе с изменившейся женщиной, сквозь черты которой проступал зверь.
Лунная шерсть, две пары рогов, расчетливый нечеловеческий взгляд. Я была права: серый зверь, сейчас наседающий на выздоровевшего Кевина, и напавшая на карету тети тварь — разные духи. Два вендиго — слишком много для одного поместья.
Если бы мама не забыла сказать мне, кто наблюдал ее во время беременности, неприятного, сюрприза можно было бы избежать. Мама забыла, а я не вспомнила, слишком занятая мыслями о спасении мужа.
Я отвлеклась — этого хватило, чтобы Эли накинулась на меня с когтями. Если бы не скорость эфирии, рыдающая сестра располосовала бы мне грудь.
— Габи! Эфир! Она переходит в ее тело!! — Кевин старался затащить серого зверя, в которого превратился доктор, в тень. Но тот был слишком силен. Древний, умный, он изматывал мастера, видимо, так до конца и не оправившегося от ран.
Чему поспособствовал сам дух. Вот зачем было нужно нападение на Кевина — ослабить новое тело. Мастеров теней нельзя захватить? Нельзя. Если у тебя нет силы умирающей эфирии, способной взломать все, любую защиту, в том числе и врожденную.
— Габи! — недовольно прикрикнул на меня Кевин.
Я вздрогнула, перехватила руку сестры, на лице которой не осталось и тени эмоций. Шагнуть в тень и потом — в эфир. Кевина не убьют, он им нужен. А вот у нас с сестрой не так много времени — Витор не сможет долго удерживать лунную тварь.
Дернула Эли на себя, когти сестры проехались по моему плечу. Где-то глубоко в душе шевельнулось понимание, что рана не опасна. И догадка: вендиго не могла промахнуться, это Эли. Она борется, сдерживает духа. В груди болезненно сжалось сердце: бедная моя сестричка.
В тени я задержалась ненадолго: пара секунд, только убедиться, что Витор не убил вендиго, не спровоцировал переход духа в новое тело. Все в порядке, супруг не дает лунному монстру уйти тенью.
В эфире нет места живым? Да. Туда могут попасть лишь духи и души, а еще эфирии и те, кого они спасают.
Шаг через тонкую грань.
Мир неузнаваемо изменился. Та же спальня Кевина — и не та. Над свечами пляшут крохотные духи пламени. На стене проступает недовольное старческое лицо хранителя особняка, разбуженного нами. Сквозь шторы просвечивает серебро. Эфирии не могут проникнуть в дом, ищут щелку, крохотную трещину в раме, чтобы присоединиться ко мне.
А моя рука, ставшая тоньше и изящней, сжимает прозрачное запястье сестры.
Пока еще сестры.
Вокруг Эли быстро проступает звериная сущность вендиго. Тонкими нитями лунного серебра она проникает в душу Эли, подчиняет, поглощает. Инеем проступает на стенах, морозным облачком срывается с ее побелевших губ, снежинками оседает на черных волосах, резко контрастирующих с бледным лицом.
Я тянусь к нитям — пальцы проходят сквозь них, не причиняя вреда.
Две пары глаз, сияющих серебром, смотрят на меня. Губы сестры и оскалившаяся в насмешке пасть духа смеются — одним голосом, одними словами:
— Забыла сказать: способность эфирии бороться с духами в эфире зависит не от ее силы! А от эмоций! Ты ведь так хотела спасти Витора? — издевалась вендиго, все больше опутывая сестру нитями лунного цвета. — Не вини его! Мастера теней не знают о такой тонкости! Откуда им знать? Они ведь не эфирии.
Клыкастая морда удобно устроилась на худеньком плече Элизы.
— Мы бы тоже не узнали об этом… если бы одной дуре-эфирии не приспичило спасти малолетку, в которого я вселилась, уходя от погони. — Коготь ласково обвел контур лица Эли.
Я вздрогнула: сестра, как котенок, прикрыла глаза и потерлась щекой о лапу.
— Она была слабой и глупой, как ты. Но оказалась полезной. Роб чуть не убил меня, когда понял, что потерял источник. Впрочем, он успел напоить меня зельем до прихода мастеров. А потом мы договорились…
Вендиго наслаждалась моей беспомощностью. И это… раздражало? Злило? Я не могла подобрать слова к странному чувству, что росло внутри.
Я сама загнала себя в угол.
Сама лишилась чувств и эмоций.
Сама сделала себя беспомощной.
Но я не могу сдаться!
Эли — моя сестра! Хоть я и не дочь ее матери!
Я не отдам Эли!
Я не сдамся и не отступлю.
Иначе пострадаем не только мы с Эли. Погибнет Витор, а Кевин станет монстром. Моих родителей тоже уберут, как опасных свидетелей.
От нас ничего не останется.
Не позволю!
Я резко подняла голову, вокруг заклубился алый туман. Ярость? Не только! Вспыхнули красные искры — целый рой рдяных бабочек ринулся на духа, раня и разрывая нити, несущие смерть Эли. Любовь бывает беспощадной.
Эфирии не могут убивать?
Да.
Я обняла сестру, оттолкнула взвывшего духа. Да, любовь иногда ранит. Особенно если вместе с ней идут ярость, боль и страх за близких.
Ненависть? Нет, ее не было.
Как и желания уничтожить духа.
Я хотела защитить Эли, Витора, Кевина, родителей. Мне было больно, потому что я видела, как внутри духа бьются частички души Берты. Их почти не осталось, но именно они заставляли вендиго поступать по-человечески. Например, не дали убить меня сразу, как я вошла в комнату, замедлили руку вендиго, помогли Эли, заставили болтать, когда надо было убивать.
