Митран (СИ) - Алентьев Николай (книги без сокращений txt, fb2) 📗
К нам сразу же подбежали, секундант лэра Крофта с лекарем занялись раненным, а я с находясь в какой-то прострации продолжал стоять и наблюдать за их действиями.
- Лэр Виктор, с вами всё в порядке? - спросил меня лэр Дамаш, заставив очнуться.
- Всё нормально, - бросил я и побрел одеваться.
Не обращая внимание на поздравления восторженных зрителей из местных дворян, я натянув тулуп и шапку, залез в карету.
"Жаль, очень жаль", - посетила меня единственная мысль.
(1) Пикник "Не в опере венской".
Глава 16. Во тьме
Очнулся Виктор от тряски и боли во всем теле. Он лежал, согнувшись на полу двигающейся кареты, руки его были связаны, в горле пересохло. Первое, что он увидел, были чьи-то ноги, не дав ему осмыслить картинку, его рывком усадили на лавку. Компанию Виктору составляли двое незнакомых людей. Напротив сидел мужчина в возрасте сильно за тридцать, его цепкий холодный взгляд скользил по пленнику, изучая его реакцию. Рядом с ним на лавке расположился довольно молодой воин крепкого телосложения, с крупными чертами лица и очень светлыми, безразличными глазами.
- Если не будешь дурить, то ничего с тобой плохого не случиться, - предостерег его старший из мужчин.
Виктор отвел взгляд и стал смотреть в окно, вспоминая события предшествующие его похищению.
Тот день был совершенно обычным: больница, пациенты, лаборатория. Возвращаясь вечером домой по малолюдным улицам города, они как обычно перебрасывались с Волтом шутками, незлобно подтрунивая над серьезностью Грума, который в тот день был особенно сдержан и как-то напряжен, как будто ожидал чего-то.
Из-за очередного поворота показалась карета, обычная такая, неприметная и кучер был обычным, как и все кучера щелкал хлыстом и ругался. От созерцания кареты с кучером-виртуозом Виктора отвлек крик Волта, оглянувшись он увидел друга застывшего в нелепой позе с удивленным выражением лица. Вплотную к нему стоял Грум и как-то буднично и спокойно смотрел Виктору прямо в глаза. Разглядев, показавшуюся изо рта Волта кровь, Виктор начал понимать, что произошло, но ничего предпринять не успел, поскольку получил удар по голове и выпал из реальности.
В небольшое застекленное оконце кареты, пленник видел только проплывающий мимо заснеженный лес, он даже не мог сориентироваться в какую сторону они едут, на запад или восток, юг или север. Произошедшее выбило его из колеи, предательство и смерть друга не лучшим образом сказались на его и так поврежденной психике. Виктор не мог понять, кем являются его похитители и куда они его везут, но осознавал, что спрашивать их о чем-то бессмысленно. Он не знал, что его ждет впереди, а думать о будущем не хотел. В его путанных мыслях мелькала надежда на чудесное спасение, не важно от кого, от княжеской дружины, адептов Сира или даже шайки разбойников. От предвкушения у него участился пульс, пленник заерзал, но получив тычок локтем затих.
Карета стала ехать медленнее, преодолевая долгий подъем, затем карету тряхнуло и лошади перешли с шага на рысь, похоже, начался спуск. За окном все также мелькали белые, согнувшиеся под тяжестью снега деревья. Почему никто не спешит на выручку? Каждый поворот дороги представлялся идеальным для засады и после каждого поворота надежда угасала. Его уже лихорадило от волнения, когда рассудок взял вверх и погрузил его под защиту отрешенности.
За окном начало темнеть. В какой-то момент в его рот засунули кляп, а к шее представили нож. Карета остановилась. Виктор услышал шаги, затем грубый голос одного из похитителей произнес: "Свежих лошадей!", и незнакомый голос ответил: "Четыре золотых, господин".
До кареты долетали звуки постоялого двора, пошлые мужские шутки и женский визгливый смех. Выпрыгнуть из кареты или просто позвать на помощь не было никакой возможности, смирившись с неизбежным Виктор закрыл глаза и не обращая внимания на нож, прислонился к стенке кареты. Он слышал разговоры людей, ржание лошадей, а затем карета дернулась и покатилась по дороге. Полнейшее бессилие угнетало больше всего. Перед глазами всё ещё стояло удивленное лицо Волта и струйка крови, вытекающая из его рта. От осознания смерти друга, пленник невольно застонал.
Карету замотало и Виктор вынырнул из дрёмы. Было темно, за окном господствовала ночь и он видел только силуэты своих похитителей. Он попробовал пошевелиться и размять затекшие мышцы.
- Чего дергаешься, - услышал он недовольное бурчание, - Ссать хочешь?
- Хочу, - согласился Виктор.
Похититель постучал по стенке, давая кучеру знак остановиться. Рывком пленнику помогли выйти из кареты.
- Руки развяжите.
- Дернешься, пожалеешь, - предупредил похититель, освобождая от веревки.
После мизерной свободы его опять связали и засунули в карету. Дальше детали путешествия стали менее отчетливыми и смешались в голове. В его памяти отложилась только череда трактиров, где они останавливались, чтобы сменить лошадей и реже для отдыха сопровождающего карету небольшого конного эскорта. Удалось определить направление куда его увозят - северо-запад. Он стал догадываться, что его пытаются вывести из Митрана. Каждая новая миля приближала его к развязке, с каждым днем Виктор все больше впадал в уныние. В забытье его мучили кошмары, которых он после пробуждения не мог вспомнить. Дни тянулись однообразно, в молчании и беспокойных мыслях, теснота кареты угнетала его. Казалось, он провел вечность в спертом, пахнущем немытыми телами воздухе. Погрузившись в мир своих страхов, он даже не обратил внимания на то, что его перестали связывать.
В один из похожих друг на друга тоскливых вечеров его не вывела из оцепенения даже неожиданная остановка и суета конвоиров. Он без интереса наблюдал, как главарь, которым оказался сидящий на против него человек, вылез из кареты, чтобы узнать причину задержки, так же тупо понял из разговора, что одна из лошадей захромала. Он отрешенно через окно наблюдал, как отводят от кареты несчастную лошадь и без любопытства слушал, как ругаются его конвоиры.
Затем они тронулись, карета двигалась заметно медленнее, увядая в снегу. В какой-то момент он услышал свист ветра и понял что ужасно замерз. Карета ползла сквозь белый плен поднятого ветром снега. Ветер ревел, заглушая крики кучера, подгоняющего усталых лошадей. Вдруг карету резко развернуло и она опрокинулась на бок, пассажиров тряхнуло и свалило в кучу. Через какое-то время сверху открылась дверца и конные сопровождающие начали помогать пострадавшим выбраться наружу. Оказавшись первым "спасенным", Виктор попытался осмотреться, снаружи была темень и свирепствовала метель, снег больно бил в лицо, заставляя его поднимать воротник тулупа. Ветер оглушительно свистел, заглушая возню у кареты. Очередной порыв ветра внезапно вывел его из оцепенения, кровь прилила к лицу и, улучив момент, когда внимание конвоиров полностью завладело спасением своих подельников, он растворился в дикой пляске ветра и снега.
Делян с сыном вот уже трое суток охотились в лесу и сегодня должны были двинуться обратно, но из-за странного поведения собак и ломоты в костях он решил повременить с возвращением домой и не прогадал, вечером началась метель.
Охота нынче выдалась удачной, удалось добыть оленя и более тридцати шкурок норок. Пока за окном неистовала погода он перебирал шкурки, внимательно осматривал каждую из них и прикидывал, за сколько получиться их продать. Делян был мужиком хозяйственным, хитрым и как утверждали соседи жадным, впрочем, таким его сделала судьба. В тринадцатилетнем возрасте он остался без родителей и ему пришлось взвалить всю заботу о младших сестрах на себя. В наследство от отца ему достались заимка в лесу, собака и охотничий лук со стрелами, которые и не позволили его семье умереть с голоду. Его Жена умерла пять лет назад от родов, младенец также не выжил и остался он с двумя детьми: сыном Сташеком и старшей дочерью Недой, которую четыре года назад выдал замуж и которая два года назад овдовела бездетной и с тех пор жила с отцом.
